Адам Холл - Бегство Квиллера

- Та шин шоу иен! Пьен яо та!

Скорее всего, он сказал им, что я друг. Да - он положил руку мне на плечо, чтобы продемонстрировать им это, и у меня мелькнула бредовая идея, пока мы стоим в этой позе, кто-то попросит нас улыбнуться перед съемкой.

Но не похоже, чтобы ему удалось убедить эти отродья. Они чуть подались назад, но не разомкнули круг; опустив головы, они продолжали наблюдать за мной, глухо порыкивая; не обращай на них внимания, сказал я себе, вот долбаные псы, если навалятся все вместе, тут же сшибут с ног и прикончат, а единственный человек, который как-то еще может справиться с ними, то и дело слетает с катушек; я обривался потом, потому что у меня было только два выхода: или возвращаться и оставаться с ним, или же идти напролом сквозь строй собак и пусть будет, что будет.

- Они не нападут на вас, - сказал Чоу, снимая руку с моего плеча.

Меня обуяла чертовская гордыня и я не спросил у него, так ли он в этом уверен.

- Благодарю вас, семпай. - Сделав шесть шагов, я повернулся и отдал ему "рей" и снова повернулся, не глядя на псов, ибо таково основное правило - если ты смотришь им в глаза, они воспринимают твой взгляд как вызов, и это все, что им надо; так что я шел себе вперед, прислушиваясь к глухому ворчанию за спиной, которое становилось все громче, они разомкнули круг и поплелись за мной по пятам, а я шел себе, глядя прямо перед собой - какой тут прекрасный вид в окружении влажной буйной растительности, в переплетениях которой колыхалась голубоватая дымка, но этот вид ненадолго останется в памяти, если они примутся за кровавую разборку, эти псы, напоминающие акул, что кружат вокруг измученной жертвы, и стоит им только ощутить первый вкус крови, как они сходят с ума; вот так он себя и вел, полковник Чоу, когда, медленно поворачивая голову, прицеливался в меня глазом, пытаясь раз и навсегда понять, не предам ли я его, как только окажусь на пороге цивилизации...

"Та шин шоу-иен! Пьен яо та!"

Господи Иисусе, да что же такое он им тогда сказал, но теперь уже поздно ломать себе голову, потому что мне уже не повернуть назад, и оставалось только полагаться на карму, кис-мет, судьбу, называйте ее, черт побери, как хотите; я обливался потом, а эти создания продолжали следовать за мной, я слышал топотание их лап, но продолжал идти не оглядываясь, глядя прямо перед собой тут такой прекрасный вид...

21. Матрац с горючкой

- С тобой все в порядке?

- Да.

- Где... - Она осеклась.

Жарко, как в аду, и душно. Трубка плавала у меня в руке.

- Послушай, ты кое-что можешь сделать для меня.

- Все, что угодно.

- Кто у вас дежурит на рации в Верховном Комиссариате?

- Очень милые ребята. Все мои друзья. Я прихлопнул москита на левой руке, после которого осталось пятнышко крови.

- Спроси у них, не могут ли они перехватывать передачи на частоте 416 мегагерц. Требуется знание камбоджийского языка.

- Попробую. Что за передачи?

- Шоды.

- Кого?

.Связь была ненадежной; удивительно, что она вообще работала в этой Богом проклятой дыре.

Наступило молчание, после которого послышалось:

- Господи... Но с какой стати ей... ты хочешь сказать, что ей поставили подслушку?

- Да. Прямо у вас под носом.

- Понято. Я тут же начну действовать. Это все?

- Пока да.

- Ты хочешь сказать, чтобы поставили круглосуточное прослушивание, да?

- Да. - Я сам должен был подумать об этом, и то, что я отмахал сорок миль по жуткой жаре и в духоте, не могло служить мне извинением. - Да, нон-стоп.

- Хорошо. Мартин, как здорово, да? Как ты... впрочем, ладно. Это очень важно!

- Да. И теперь я могу что-то предпринимать.

- Ясно. Когда я увижу тебя... - она опять осеклась и потом добавила: Береги себя.

В трубке наступило молчание.

Сколько же градусов? Просто поразительно, что эти чертовы москиты еще могут летать; вентилятор не работал: в последний раз, когда его включили, от влажности произошло короткое замыкание и потолок обуглился - привычное дело в таких местах.

Я снова вышел на оператора, дал ему номер и стал ждать.

За единственным запыленным окном открывался вид на улицу, на которой не было видно ни одной машины - только мулы, рикши и пешеходы, некоторые из них тащили на голове плетеные корзины, заполненные головками мака, тут все благоухало запахом мокрой мешковины, перемешанной с какой-то горечью; похоже, что тут недалеко проводили первоначальную очистку сырья, и лаборатория вроде бы размещалась в покосившемся ангаре из ржавого железа, с высокими окнами, в которых отражались лучи заходящего солила.

Ритмичные движения за стенкой ускорились, кто-то издал страстный стон: кровать стояла у стены и был слышен каждый скрип. Девушки все время попадались мне навстречу. "Хочешь девочку?" - "Нет, но, может быть, у вас есть что-нибудь от москитов?" - Емкость с жидкостью стояла на стойке, и я отлил себе немного.

Прозвучало слово по-китайски.

- Чен?

- Кто это? - По-английски.

- Джордан. Короткое молчание.

- Иисусе, ты еще жив?

- Послушай, Джонни. Тебя прослушивают.

- Ты хочешь сказать?..

- Тебе кто-то всунул электронную подслушку. "Клопа". В трубке раздался легкий треск.

- Не может быть. Тут всегда кто-то есть. - Но чувствовалось, что он поражен.

- Могли подключиться к телефонной линии снаружи или врезать в стенку. Тебе надо как следует все проверить. Снова молчание.

- Ты уверен?

- Да.

- Как... - Он осекся, точно как Кэти, ибо понял, что, если я прав, то нас подслушивают и сейчас. - О`кей. Все ясно, я отключаюсь.

Я повесил трубку. Самое главное сделано. Первым делом надо было посадить человека прослушивать Шоду, контролировать ее связи. Затем надо было предупредить Чена, что я и сделал. Но я не смог попросить его вылететь за мной, если у него есть такая возможность, я не хотел, чтобы мою просьбу услышал кто-то еще. Через час я снова созвонился с Кэти.

Мой летный комбинезон превратился в лохмотья после прыжка и похода через джунгли; найдя поблизости магазинчик, заваленный джинсами, куртками, кимоно и рубашками, я провел тут немало времени, подбирая одежду, в которой нуждался, после чего, вернувшись в гостиницу, принял душ и переоделся, то и дело смахивая москитов с лица и рук: солнце спустилось в джунгли, и они обнаглели. Закрыв окно, я опустил тонкую выцветшую занавеску, оставил гореть лишь лампочку под потолком.

Кэти не оказалось дома, и, позвонив в Верховный Комиссариат, я наконец нашел ее там.

- Мы же все организовали, - сказала она.

- Что ты имеешь в виду?

- Когда что-то в самом деле важное, я никогда не теряю времени. - В голосе ее звучало лишь удовлетворенное самолюбие, ни капли обиды. Она в самом деле сработала чертовски быстро.

- Я не сомневался.

- И я просто счастлива. Почему ты снова звонишь? С тобой все в порядке?