Эдуард Хруцкий - Тревожный август

- Садитесь, гражданин Шустер, - приказал Игорь.

Тот сел.

- Меня зовут Муравьев Игорь Сергеевич.

- Очень приятно, - Шустер чуть привстал, - значит, я буду иметь дело с вами, а не с гражданином Муштаковым?

- Пока со мной.

- А вы из его конторы?

- Нет.

- Я так и понял. Но чем я могу вам быть полезен? Я же фармазонщик, сиречь мошенник. Статья сто шестьдесят девять УК. А позвольте полюбопытствовать, какие в вашей конторе любимые статьи?

Игорь взял со стола Уголовный кодекс, открыл нужную страницу, протянул Гомельскому:

- Вот эта, читайте.

Тот пробежал ее глазами.

- Нет. - Он положил кодекс на стол: - нет. Вы мне этого не примеряйте. Не надо. Гражданин начальник, там же вышка за каждым пунктом, а сейчас война. Не надо. Я вас очень прошу...

- Где Гоппе? - перебил его Игорь.

- Кто?

- Шантрель-Гоппе-Гопа. Где он?

- Я не знаю.

- Его?

- Да.

- Вам дать показания Пономарева? Знаете такого?

- Харьковского!

- Да.

- Не надо. Но это было раньше. Я его не видел уже лет пять. Клянусь. Мамой клянусь.

- Тогда давайте припомним Спиридонову.

- Не надо. Я понял. Но в его делах я не участвовал.

- Вы скупали у него ценности?

- Было. Но всего несколько раз...

- Где он?

- Скажите, гражданин Муравьев, суд учтет это?

- Суд все учтет, - Игорь отвинтил колпачок авторучки, - адрес?

Допрос длился недолго, около часа. Муравьева интересовали только вопросы, связанные с Гоппе. Второй половиной деятельности Гомельского должен был заниматься Муштаков. Арестованный, поняв всю опасность ситуации, старался быть предельно откровенным. Да, он встретил Гоппе в Москве, да, устроил его на квартиру, да, знал, что разыскиваемый под чужой фамилией устроился в комбинат Ювелирторга, да, встречался с ним и покупал ценности. Дальше все. О деятельности Гоппе и его связи с Музыкой, о немцах он ничего не знал. Когда его увели, Королев взял протокол, еще раз внимательно прочитал его:

- Ну что ж, вроде все в порядке. Мне кажется, он рассказал, все, что знал. Сейчас мои сотрудники возьмут дом под наблюдение. Мало ли кто захочет посетить нашего подопечного. Ну а брать его будете вы, конечно, с нашей помощью. Закроете дело Ивановского и сразу Шантреля к нам. Договорились?

- Конечно, Виктор Кузьмич.

- Вот и прекрасно, разреши, я от тебя позвоню.

Он набрал номер:

- Славин, это я, Королев. Немедленно группу по адресу Сокольнический вал, дом шесть, квартира девять. Да, только смотреть, фотографии у вас есть. У меня все.

РАЙЦЕНТР (той же ночью)

Данилов чистил маузер. Он вынул его из чемодана, аккуратно протер сухой тряпкой. Это оружие в двадцатом году вручил ему начальник Центругрозыска Розенталь. Награжден был Данилов за ликвидацию банды Чугунова. Сегодня наступило время этого надежного оружия.

К операции по захвату банды готовились быстро, но тщательно. На оперативном совещании в райотделе присутствовали сотрудники госбезопасности и командиры подразделений по охране тыла. Той же ночью торфяники были блокированы. Решено было подождать сутки, посмотреть, возможно, кто-то выйдет на связь с бандитами. Ровно на двадцать два часа сегодня назначили операцию.

Иван Александрович вытер оружие и вложил в деревянную кобуру. Ну вот и все. Сегодня вечером периферийная часть работы его группы будет закончена.

Через час они вместе с Беловым, Быковым и Кравцовым должны подъехать к кирпичному заводу. Кравцов зайдет к сторожу, ну а там уже дело техники.

ДАНИЛОВ

Машину они остановили на поляне, где уже стояли несколько "газиков" и грузовиков. Данилов вылез из "эмки" и подошел к группе командиров.

- Все готово? - спросил он Орлова.

- Как будто так.

- Ну, мы пошли.

- Давайте. Только ты смотри, Данилов... - В голосе Орлова послышалась тревога.

- Ничего, бог не выдаст - свинья не съест.

- Ты все шутишь.

- А в нашем деле иначе нельзя.

- Сторожка перекрыта. Он там один.

- Хорошо.

Данилов повернулся и пошел к своим. За Белова он не беспокоился. Но Кравцов... Сумеет ли он войти в сторожку спокойно, не вызывая подозрений? Бандит им нужен живой. Он должен подвести их к бараку, и на его голос Музыка откроет дверь. Это очень важная часть операции, потому что штурмовать двухэтажное здание - значит потерять людей.

- Вы готовы? - Данилов положил руку на плечо Кравцова.

- Да.

- Дошлите патрон в ствол и поставьте пистолет на предохранитель.

- Я уже это сделал.

- Не волнуйтесь, мы будем рядом.

- А я не волнуюсь. Я когда к вам шел, волновался. А сейчас нет.

Кравцов сказал это твердо и уверенно. И Данилов поверил ему. Продумывая детально поведение Кравцова, Иван Александрович помнил постоянно, что он гражданский, иногда забывая о том, что инженер Кравцов воевал с белофиннами, выполнял ответственннейшее задание в тылу врага. Впрочем, так он беспокоился всегда, когда не сам шел на опасное дело.

Данилов на секунду включил фонарик, осветил циферблат часов:

- Пора.

Они постояли, давая глазам получше привыкнуть к темноте, и потом гуськом, стараясь идти как можно тише, зашагали в сторону дороги.

До завода было около километра. Минут через двадцать ходьбы они начали различать в темноте очертания его разбитых цехов. Он был разрушен весь, только одна труба почти не пострадала и возвышалась среди развалин. С каждым шагом они становились все ближе и ближе и постепенно начали приобретать самые невероятные и фантастические очертания.

У первого строения они остановились.

- Вот, - прошептал Данилов. - Дальше пойдете один. - Он крепко стиснул руку Кравцова.

КРАВЦОВ

Когда-то, много лет назад, совсем молодым комсомольцем он приехал в район на строительство этого завода. Стройка в областном масштабе считалась ударной. Отсюда и началась его биография инженера. Кравцов даже одно время работал на этом заводе начальником вспомогательного цеха.

Он шел уверенно, что-что, а этот завод он знал как свои пять пальцев. Проходя по его разрушенному двору, он жалел, что не может как следует определить степень разрушения, чтобы сразу прикинуть, сколько понадобится времени и средств для восстановления предприятия. Мысли его, совершенно не подходящие к обстановке и к тому делу, которым сейчас он должен был заняться, внезапно успокоили его, и все происходящее утратило остроту, и волнение стало обычным, таким же, как его мирная работа.

Обогнув стену цеха обжига, он увидел двухэтажное здание заводоуправления, рядом с ним находилась сторожка. Ее он узнал сразу по узкому лучику света, пробивающемуся в занавешенное изнутри окно.

Кравцов опустил руку в карман, потрогал нагретую сталь пистолета. Ничего, он один, если понадобится, возьмет этого Мишку Банина, бывшего заводского кладовщика, жуликоватого и вечно болеющего человека. Впрочем, в болезни его Кравцов никогда не верил, даже после того, как Банина освободили от военной службы. А вот на торговле кирпичом налево его чуть было не прихватили, да война спасла.