Энн Грэнджер - Как холодно в земле

Он медленно и осторожно побрел назад вдоль опушки. Однажды ему показалось, будто неподалеку хрустнула ветка. Старший инспектор остановился и снова подал голос, заподозрив, что неизвестный движется параллельным с ним курсом. Но, как и прежде, никто не отозвался. И все же водитель БМВ не мог уйти далеко! Он не мог не слышать оклика Маркби. Наверное, затаился где-нибудь, спрятался… Что тут поделаешь?

Маркби пожал плечами. В конце концов, водитель БМВ не совершил никакого преступления. Немного превысил скорость, но не чрезмерно, и потом, дорога прямая и безлюдная. Если бы Маркби нашел этого человека, он бы мягко пожурил его за превышение скорости, и все. Но почему водитель удирал от него? Возможно, все объясняется просто. Иностранец испугался, решив, что на пустынной дороге его преследуют грабители. Грабежи на автомагистралях — не такое уж редкое дело.

Дойдя до БМВ, Маркби остановился. Машину освещало солнце; оно же грело ему затылок. В этом заброшенном лесном углу было довольно жарко. Маркби в последний раз обошел кругом загадочную машину и не без злорадства полюбовался на кучку птичьего помета на блестящей крыше. Хоть чем-то пометили! Да и потом, номерные знаки все равно не французские, а испанские. Совсем непонятно. Откуда в этих краях взялась машина с испанскими номерами? Вторая такая здесь вряд ли когда-то появится. Машинально, повинуясь инстинкту, выработанному за долгие годы службы, Маркби вынул из кармана блокнот и начал переписывать номера.

Он почти ничего не успел. С опозданием уловив какое-то движение сзади, он понял, что рядом кто-то есть. Маркби начал было оборачиваться, сжимая в руке блокнот и ручку. Он даже открыл рот, так как собирался объяснить, что он здесь делает. Но вдруг перед глазами у него рассыпались звезды; страшно заболела голова, и его окутал мрак.

Оказалось, что черная дверь домика открыта; Дадли Ньюман, который собрался постучать, услышал доносящиеся изнутри женские голоса. Постояв с минуту, он громко постучал и тут же вошел.

За кухонным столом с пластиковой столешницей, уставленной пустыми чайными чашками, сидели Бетти Чиверс и Элси Уинтроп. Бетти, видимо, только что плакала; глаза у нее покраснели и распухли, а нос блестел; она часто вытиралась платком, сжатым в натруженной руке. Даже сейчас Ньюман не мог удержаться от мысли: как ужасно, что красивая, веселая, живая девушка после долгих лет тяжелой, монотонной работы превратилась в увядшую старуху!

Миссис Уинтроп подняла голову. Увидев, кто пришел, она враждебно сказала:

— А, это вы! Что вам нужно?

— Я приехал к миссис Чиверс, — сухо ответил подрядчик. — Ведь Джерри работал у меня. Я только что узнал о… о том, что случилось. У меня был старший инспектор.

— Элси, не беспокойся, — прошептала миссис Чиверс.

Миссис Уинтроп с величественным видом встала.

— Зайду-ка ненадолго домой да велю Джесс заварить мужчинам чаю. Бетти, я скоро вернусь.

Когда миссис Уинтроп ушла, Ньюман сел на освободившийся стул и негромко сказал:

— Бетти, мне очень жаль. — Поскольку она не ответила, он, смущаясь, продолжал: — Если я что-нибудь могу…

— Нет! — Бетти привстала и тронула его за плечо, но тут же испуганно отдернула руку, как будто допустила неслыханную вольность. — Все нормально, Дадли. Обо мне заботится Элси, и потом… и потом, я вообще крепкая.

— И все-таки, если передумаешь, сразу скажи мне. Лучше зайди на стройку и попроси передать. Звонить мне домой, наверное, не стоит.

Бетти кивнула. Через некоторое время она подняла голову и с еле заметным восхищением в голосе произнесла:

— А ты неплохо преуспел, Дадли.

— Да, ничего себе, — без выражения ответил он.

— Хочу, чтобы ты знал. Я очень тебе благодарна за все, что ты делал ради Джерри; ты столько лет давал ему работу. Мне ведь известно, что он плохо ладил с людьми. Его никто не понимал, и характер у него был нелегкий.

— Я ведь не мог поступить иначе… — обиженно выпалил Ньюман, но тут же вздохнул и поднял руки вверх, словно предупреждая возможную отповедь. — Бетти, я не имел в виду ничего плохого, просто вырвалось… Я рад, что смог хоть чем-то помочь. — Оглядев кухню, он покачал головой и, не в силах больше сдерживаться, воскликнул: — Боже правый, Бетти! Я и думать не думал, что ты вот так кончишь!

— Не так уж плохо я живу, — возразила она с некоторым вызовом.

— Я… чувствую себя в ответе…

— Ничего подобного, Дадли, ты тут ни при чем. Не говори ерунды. А то, о чем ты сейчас толкуешь… мы тогда были детьми. Мне было шестнадцать, а тебе…

— Девятнадцать, — с трудом выговорил Ньюман. — Бетти, я намерен похоронить Джерри за свой счет. Как-никак, он работал у меня… Он заслужил достойные проводы в последний путь. И не спорь, пожалуйста. Все обсудим позже, когда у тебя будут силы и желание.

Ньюман встал и направился к двери. Оглянувшись, он увидел, что хозяйка по-прежнему сидит в той же позе. Оглядев жалкую кухню, Ньюман порылся в карманах, достал бумажник, извлек оттуда две двадцатифунтовые банкноты и сунул их за керамическую курицу, стоящую на буфете.

— Вот, для начала. Бетти, попозже я еще к тебе заеду, чтобы обсудить похороны.

Он так спешил к машине, что заметил Элси Уинтроп, лишь подойдя совсем близко. Та с непримиримым видом стояла у водительской дверцы, явно дожидаясь его.

— Я ждала, пока вы выйдете! — сказала она. — Знаю, что привело вас сюда; вы уж поступите по справедливости, не обижайте ее. Но будьте осторожны! Хотя… я и так знаю, что вы будете осторожны. Вы ведь не хотите, чтобы о вас сплетничали, правда?

— Занимайтесь своими делами! — сердито бросил Ньюман.

Элси смерила его злобным взглядом.

— Я и занимаюсь. Вот почему говорю вам: держитесь подальше от нашего Алвина! Я знаю, вы все убеждали его продать Серую ферму. Так вот, знайте: ферма не продается и никогда не будет продаваться! Оставьте Алвина в покое — оставьте в покое всех моих родных!

— Глупая женщина, неужели вы не понимаете… — начал было Ньюман, задетый за живое.

Элси Уинтроп не дала ему договорить:

— Я прекрасно понимаю, на что вы метите, молодой человек! Я не вчера родилась! В общем, оставьте моих мужчин в покое. И не звоните нам домой! Всю жизнь, куда бы вы ни попадали, от вас одни неприятности и горе, Дадли Ньюман! Поэтому запомните мои слова накрепко! Я никому не позволю обижать моих родных! Зарубите себе на носу!

Когда Маркби пришел в себя, оказалось, что он лежит на траве, на том же месте, где упал. БМВ рядом не было. Старший инспектор сел, моргая, и осторожно ощупал голову. Голова ужасно болела; на месте удара появилась шишка. Его пронзала острая боль; перед глазами то появлялся, то исчезал колышущийся туман. Собираясь с силами, он ждал, когда рассеется последняя завеса и исчезнут последние звезды.