Анатол Имерманис - Призраки отеля Голливуд

- Вот акт о кремации, заверенный соответствующими свидетелями, - как ни в чем не бывало объяснил начальник полиции. - А вот документ об отправке урн с прахом на рейсовом самолете № 12579. Так что мистер Шривер получит их в ближайшее время. Как видите, мое утверждение, что вы, к сожалению, опоздали, соответствует фактам! - И полковник с наигранным сочувствием взглянул на внезапно осунувшегося Муна.

С полминуты Мун молчал. Потом, чуть не опрокинув стул, яростно вскочил:

- Это преступление! Вы не имели права! Вы что-то скрываете!

- Преступление? Не потрудитесь ли вы объяснить свои слова?

- Тут нечего объяснять! В кремации заинтересован только тот, кому необходимо скрыть следы!

- Надо признаться, мистер Мун, ваша вспыльчивость мне даже нравится. Мы, испанцы, не любим равнодушных исполнителей, все равно, пользуются ли они шпагой тореро или острым скальпелем детективных догадок... Вам не нравится кремация? Я был вынужден считаться с волей мистера Шривера... Вот! Полковник Бароха-и-Пинос вынул из сейфа и положил на стол телеграмму.

"Тела жены и сына предать кремации урны выслать ближайшим самолетом Джошуа Шривер", - гласил текст.

- Эта телеграмма получена примерно через два часа после той, в которой мистер Шривер извещал о вашем приезде. Очевидно, вы в это время уже находились в пути, поэтому он не смог предупредить вас. Если пожелаете взглянуть на обе телеграммы - пожалуйста!

Мун с трудом заставил себя встать. Чувствовал он себя отвратительно. Если вторая телеграмма была подлинной - он превращался в комическую марионетку. Еще хуже, если приказ о кремации - фальшивка. Это означало бы нокаут еще до того, как начался матч.

На полпути к двери Мун вернулся.

- Кстати, покажите мне еще раз диагноз доктора Энкарно. Перевод и оригинал. - Муну показалось, что начальник полиции настороженно следит за ним. - Спасибо. Вот и все. - Уже через секунду Мун отдал оба документа.

- Вы искали что-то определенное? - спросил озадаченный полковник.

- Да. Марку колбасных консервов.

- И для этого вам был нужен испанский текст?

- С чего-то надо ведь начинать изучение языка. Сейчас я уже знаю, как по-испански будет "колбаса", - пошутил Мун.

Однако в действительности он, повинуясь подсознательной интуиции, заинтересовался маркой консервированной колбасы, которой якобы отравились Шриверы. Колбаса называлась "Экстра" и пользовалась довольно широкой популярностью. Почти каждый американец, проводящий уик-энд на лоне природы, знал, что она производится фирмой "Все для туристов", так же как ее бульонные кубики, спиннинг и надувная лодка.

КУКОЛКА

- Надеюсь, вы получили приятные известия? - вынырнувший из-за пальмы Билль Ритчи делан вид, будто случайно встретился с Муном. - Панотарос такое маленькое местечко, всюду натыкаешься на знакомых. Чем могу быть полезен?

- Где тут почта? - хмуро спросил Мун.

- Рядом... Нет, нет, сами не найдете! С удовольствием провожу вас.

- Вы были знакомы со Шриверами? - Мун пристально посмотрел на актера.

- Конечно! Я ведь здесь, можно сказать, первооткрыватель. Все эти туристы приехали уже позже. Некоторые из-за Куколки Роджерс, другие просто потому, что Панотарос сразу стал модным курортом. Когда я приехал, отеля еще не было. Шриверы жили в замке маркиза. Сначала появились пансионы, потом из Марселя примчался этот ловкач Девилье и буквально за пару недель построил отель. А кому они обязаны своим благополучием? Мне! Я ведь первый узнал, где скрывается Куколка. Журналист, которому я продал информацию, наобещал мне золотые горы. А вместо этого прислал номер "Золотой сцены" со своим репортажем. - Блеклые голубые глаза заслезились. - Ну конечно, угощал он по-королевски. И вообще я не остался внакладе. Если получу роль в новом фильме Куколки...

- А как вы, собственно говоря, попали в Испанию? - прервал его Мун.

- Благодаря Стенли Хьюзу. Он ставил здесь картину по мотивам Шекспира. Вспомнил обо мне, не то что другие. Когда он прислал в Лос-Анджелес деньги на дорогу, я чуть не умер от радости. - Старый актер, заново переживая ту минуту, схватился за сердце. - Представляете себе, почти двадцать лет без работы, и вдруг мне предлагают роль Фальстафа! Так и застрял.

- Ну и как вам нравится Испания?

- Очень! Доллар тут равен шестидесяти песетам, так что для иностранцев жизнь в три раза дешевле, чем дома. Живу я в палатке - доктор Энкарно говорит, что для меня самое главное свежий воздух, у меня ведь больное сердце. А когда становится холодно, ночую в замке маркиза Кастельмаре. Между нами говоря, там нет никаких удобств. Но вот Шриверы миллионеры, и то не хотели уходить оттуда, пока Гвендолин не устроила скандала. В поместье есть одна большая пещера, так миссис Шривер и мальчик целыми днями пропадали в ней, охотились за несуществующим кладом...

- Как вы сказали, картина Хьюза? - только теперь вспомнил Мун. - Я, кажется, видел ее.

- Да, да, но вы... - торопливо заговорил Ритчи и осекся на полуслове. Тоскливое лицо внезапно преобразилось.

Причиной этого преображения была яркая блондинка, только что вышедшая из гостиницы "Голливуд". Мун сразу понял, что это Эвелин Роджерс. Первое, что бросилось в глаза, - шоколадного цвета кожа, красивые длинные ноги. Только потом Мун разглядел несколько пестрых лоскутков: коротенькую красную юбочку, пронзительно синий платок, заменявший бюстгальтер, и золотые сандалии, из которых выглядывали золотые ногти. Мексиканец - это, несомненно, был он - подал ей накидку, второй спутник - солнечный зонт. Эффектным движением Роджерс набросила на себя прозрачную, переливающуюся золотом ткань и раскрыла зонтик. Над ее густыми светлыми волосами мгновенно вспыхнула огромная радуга, повторившая цвета пляжного костюма.

Куколка двинулась вперед, щедро отвечая улыбками на взгляды туристов и бесцеремонные возгласы американских солдат. Для туристов она была особой достопримечательностью. Для солдат - воплощением чисто американского секса. Эскортируемая своими спутниками, Эвелин направилась к месту, где остановились Мун и Ритчи.

- Видите, она заметила меня! - Ритчи разразился счастливым, почти детским смехом. - Алло, Куколка, как поживаешь? - крикнул он издали.

Даже не повернувшись в его сторону, она небрежно кивнула. Ее откровенная вульгарность немного смягчалась еле уловимой отчужденностью в широко раскрытых голубых глазах.

В мексиканце самым выразительным были черные усики и мощные мускулы, для демонстрации которых весьма подходил спортивный полотняный пиджак без рукавов. Второй спутник... Мун не сразу понял, что это был падре Антонио, походивший в светлом фланелевом костюме скорее на спортсмена, чем на священника. Голова была не прикрыта. Почти лишенная растительности, она тем не менее не вызывала представления о лысине. Такими выглядят на античных скульптурах бронзовые головы борцов. Узнав Муна, падре Антонио приветственно поднял руку.