Энн Грэнджер - Убийца среди нас

Ответ пришел почти сразу: они совершенно не похожи на нее. Люди среднего возраста, состоятельные, ухоженные. Они привыкли питаться в дорогих ресторанах. И конечно, никто из этих разодетых господ не начинает день с уборки навоза.

Неожиданно Зои поймала на себе чей-то пристальный взгляд. По крайней мере, один обитатель этого чужого для нее мира заметил ее вторжение и пошел ей навстречу. То был господин безукоризненного внешнего вида и достоинства, величественный, как какой-нибудь австрийский эрцгерцог.

— Мисс Фостер? — осведомился величественный господин. — Мистер Шумахер вас ждет. Пройдите сюда, пожалуйста.

Зои хотела что-то ответить, но у нее словно отнялся язык. Она послушно зашагала за важным господином, проклиная туфли на высоких каблуках. Она не привыкла к такой обуви и в результате все время спотыкалась. Идя между столиками, она была совершенно убеждена в том, то все присутствующие провожают ее насмешливыми взглядами. Ей не хватало смелости посмотреть кому-нибудь в лицо, она просто была убеждена, что так и есть. Когда она одевалась у себя в вагончике, костюм из магазина подержанной одежды выглядел стильным и элегантным. В роскошной же обстановке «Спрингвуд-Холла» ее костюм казался ей дешевой тряпкой, чье происхождение не вызывает сомнений. Зои казалось, все сразу поняли, что она купила костюм в магазине подержанной одежды, как если бы на вороте болталась неспоротая бирка. Голову она вымыла, но укладывать не стала, просто высушила феном и предоставила волосам лежать как им вздумается. Надо было разориться и сходить в парикмахерскую! Но сейчас уже поздно…

Они прошли через весь зал и оказались возле своего рода ниши, отгороженной от общего зала огромной широколистной пальмой в кадке. В нише стоял единственный столик, из-за которого ей навстречу поднялся Шумахер.

— Очень рад, что вы смогли прийти, — сказал он, сжимая своей мощной ручищей ее влажную ладошку.

Зои что-то пискнула в ответ и приказала себе успокоиться. Она откашлялась:

— Спасибо, что пригласили…

После того как удалось произнести первые слова, ей полегчало. Более того, она разозлилась на себя за недавний испуг, и подсознательный протест выплыл на поверхность. Да, она здесь чужая! Но чего, собственно, ожидал Шумахер? Он ведь побывал в приюте и видел ее в повседневной одежде. Какой смысл притворяться? Оцепенение, охватившее девушку поначалу, понемногу проходило.

— Мне очень хочется услышать, что вы придумали насчет приюта, — довольно решительно заявила она.

— Да, конечно, но куда спешить? Выпить хотите?

— Нет… — начала было Зои, но осеклась. Да, черт побери, она выпьет — и как следует. — Джин с тоником, пожалуйста! — громко сказала она.

Когда они уселись за столик и официант, почтительно поклонившись, поставил перед Зои бокал, Шумахер показал рукой на пальму.

— Мне не хотелось совсем отгораживаться от посетителей, — пояснил он, — но и есть на виду у всех тоже неприятно. Вот я и пошел на такой компромисс. Не люблю, когда на меня глазеют.

— Я тоже! — призналась удивленная Зои.

Она густо покраснела, снова вспомнив, что на ней костюм из магазина подержанных вещей. Интересно, понял ли Шумахер, где она раздобыла свой наряд?

— Вы выглядите очаровательно! — возразил Эрик. — Вами можно только любоваться. Со мной другая история. Посетители смотрят на меня потому, что знают, что я владелец этого отеля и должен исполнять все их капризы. Вот почему многие считают своим долгом подсесть ко мне, когда я ужинаю, и завести разговор на тему, которая меня абсолютно не интересует. Теперь вы понимаете, зачем я отгородился?

Эрик улыбнулся.

Зои хихикнула.

Эрик положил локти на стол и сплел широкие пальцы. На лице его проступило растерянное выражение. Ему приходилось вступать в жестокие схватки на льду, он научился стремительно принимать решения и побеждать. Но сейчас ему предстояла совершенно другая игра, в которой он был новичком. Прежние навыки здесь не годились…

— Рад, что вам весело, — заметил он. — Не хочу, чтобы вы считали меня чудовищем. Кстати, мне будет очень приятно, если вы будете называть меня Эриком. А мне можно тоже обращаться к вам по имени? У вас красивое имя — Зои. Мое имя в наши дни звучит старомодно.

Вид у него сделался несколько задумчивый; он явно думал о чем-то другом и строил далеко идущие планы.

— Да, конечно, — согласилась она. — По-моему, Эрик вполне нормальное имя. Почему оно вам не нравится?

Без всякой задней мысли Зои подняла руку и поправила копну уже спутавшихся светлых кудряшек, как она делала всегда, когда пыталась подобрать нужное слово или объяснить что-то непростое.

— Мистер Шу… то есть Эрик, я хочу, чтобы вы знали: я понимаю, что вы чувствуете.

— Правда, Зои? Интересно.

— Ну да, конечно! — Она обвела рукой зал, расположенный за пальмой. — Здесь все очень красиво и, наверное, очень дорого стоило.

— Дело есть дело! — перебил ее Шумахер, — как показалось Зои, укоризненно.

— Да, знаю. Но ведь отель для вас не просто деловое предприятие, верно? Как, скажем, для меня приют для лошадей.

Эрик хмыкнул.

— Три поколения моей семьи занимались гостиничным делом. Естественно, я горжусь тем, что продолжаю семейную традицию. Но я не испытываю по этому поводу никаких сантиментов. Кстати, расскажите, как вышло, что вы посвятили жизнь уходу за лошадьми?

Зои ненадолго задумалась.

— Ну… просто так вышло, и все. Все получилось как будто само собой. В детстве я обожала пони, как сейчас малышка Эмма Данби, и часто приходила помогать мисс Батт. Она была чудесная женщина! — Голос Зои зазвенел от воодушевления. — Она основала приют и убедила предыдущего владельца Спрингвуд-Холла сдать нам участок за номинальную арендную плату. Она была очень решительной и энергичной и умела добиваться своего. Боюсь, я не такая, — вздохнула Зои.

Эрик ничего не ответил.

— Потом, когда я окончила школу, мисс Батт взяла меня на полный рабочий день конюхом. Платила она немного, но работа мне нравилась, потому что я никогда не хотела заниматься ничем другим — да и сейчас не хочу.

Эрик заметно помрачнел.

— Понимаете, дело, которым я занимаюсь, очень важное! — Она ударила кулачком по белоснежной скатерти, отчего зазвенели кубики льда в ее бокале. Усевшись, если можно так выразиться, на любимого конька, Зои тут же забыла страх и стеснение. — Очень, очень важное и нужное! Я тоже не сентиментальна. На сантименты у меня нет времени. Мне хочется скрасить последние дни моих подопечных. Когда я пришла работать в приют, мисс Батт была уже в летах, и у нее, бедняжки, был сильный артрит. Она больше не могла ездить верхом. Пришлось ей сдать дела. Она уехала на побережье, а приют оставила на меня. Я обещала, что сохраню все так, как было при ней. Что же касается аренды… Когда Спрингвуд-Холл продали в первый раз, новый владелец перезаключил со мной договор на прежних условиях. Потом поместье много раз переходило из рук в руки, но все владельцы охотно шли нам навстречу. Мы продолжали платить сущие гроши; правда, повышенная плата никогда не была нам по карману… Но ведь сейчас речь не о том, правда? Вам не нужно получать больше денег за аренду участка, вы хотите, чтобы мы вообще ушли.