Энн Грэнджер - Убийца среди нас

Ли заметно оживилась.

— Прояснится или нет, а я вырву Дениса из когтей полиции! Завтра с утра здесь будет наш адвокат. Сегодня вечером он приехать не смог, потому что ему надо присутствовать в суде. Кроме того, сейчас туман, и прогноз погоды на дорогах неблагоприятный. Поэтому он решил отложить свой приезд до утра. Но он обязательно приедет и освободит Дениса задолго до официального окончания срока его содержания под стражей. И пусть только попробуют не назвать достаточно веской причины, по которой его задержали! Адвокат вполне уверен в том, что с освобождением трудностей не возникнет. Он хороший человек, друг Маркуса. Он не бросит нас в беде.

Опять Маркус. Покойный, но не забытый. Бедняга Денис женился на жене Маркуса, тратит деньги Маркуса и живет в доме Маркуса. А сейчас его еще будет защищать адвокат Маркуса. Мередит невольно посочувствовала Фултону, хотя сам Денис ей совсем не нравился.

Устыдившись своих мыслей, она спросила:

— Ли, а каким был Маркус Келлер?

— Маркус? Хороший человек, очень удачливый, вел дела жестко, но честно. Преданный, любящий муж. Очень щедрый. Он всегда меня баловал. Хотел, чтобы я была всего лишь красивой куклой. Может, если бы у нас были дети… но детей у нас не было. Моя дочь Лиззи родилась от брака с Берни. Берни был моим первым мужем. Мы и сейчас иногда общаемся. Он женился вторично, и у него есть еще дети. А у меня есть только Денис. Я не хочу его терять.

— У вас есть дочь, — напомнила Мередит.

Ли выразительно пожала плечами:

— Лиззи я не нужна. Она так похожа на своего отца! Берни всегда был крайне самодостаточным. Если бы он мог родить детей самостоятельно, ему бы и в голову не пришло жениться на мне! Он, конечно, хотел сына, а я не сумела ему его дать. Мы расстались друзьями. Я предоставила ему возможность родить сына в другом браке. При оформлении развода он был относительно щедр.

Они немного помолчали, глядя, как медленно сгорает в огне полено, подброшенное в камин Мередит.

— Жаль… — тихо проговорила Ли.

— Чего вам жаль?

— Просто жаль, и все. Мередит, а вы верите в переселение душ? В реинкарнацию?

— В то, что мы жили когда-то в прошлой жизни?

— Нет, скорее, в то, что мы еще вернемся, что нам дадут еще одну попытку.

— Не очень, — призналась Мередит. — Все, кто признавались мне, что верят в реинкарнацию, как выяснялось, считали, что в прошлой жизни они были Клеопатрами или Цезарями. Никому не хотелось верить, что они были полными ничтожествами. Наверное, очень приятно думать, что нам дадут еще одну попытку все исправить. Все мы совершаем ошибки…

— Да. Вот почему я надеюсь, что теория о реинкарнации — правда, — кивнула Ли. — Возможно, в следующей жизни мне повезет больше. Очень надеюсь.

Вдруг она улыбнулась. Мередит вспомнила, как поразила ее широкая, лучезарная улыбка Ли при их первой встрече.

— Уже поздно. Пойду спать. Последую вашему совету. Буду спать и ни о чем не думать. Вы совершенно правы. До свидания, Мередит!

— Спокойной ночи, — ответила Мередит. — Крепких снов!

— О да, безусловно!

Ли встала и побрела к двери. На пороге она ненадолго остановилась, как будто хотела сказать что-то еще, но потом передумала и вышла. После нее остался только шлейф — аромат дорогих духов.

Мередит нахмурилась и задумалась.

Маркби постучал в дверь комнаты племянницы и просунул туда голову:

— Твоя мама просила передать тебе: хватит читать и пора спать.

Эмма сидела в постели, розовая, как свежесваренная креветка, после ванны, и, хмурясь, читала довольно старую книгу с пожелтевшими страницами.

Маркби вошел и присел на довольно неудобный пуф.

— Что за книга?

Эмма молча показала ему обложку.

— А, «Черная красавица»! О лошади. Как же я сразу не догадался! По-моему, книжка довольно старая.

— Мамина. Она любила ее читать в детстве.

— Точно. Припоминаю. Она еще плакала над ней.

— Потому что книга грустная. — Напряженное личико Эммы слегка оживилось. — В викторианскую эпоху с лошадьми, которые возили кареты и экипажи, обращались очень жестоко!

Маркби сплел пальцы и тихо сказал:

— Как ни прискорбно, жестокость — тоже неотъемлемое свойство человеческой натуры. Но только отчасти. Кроме ужасных и жестоких вещей люди совершают много хороших и достойных поступков.

— Зои очень хорошая. Она делает много добра в своем приюте.

— Да. Но знаешь, как плохо обращались с некоторыми животными, которые попали к ней в приют? Такое случается и с людьми. Тяжелыми переживаниями нужно с кем-нибудь поделиться. И тогда тебе сразу станет легче.

Эмма отвернулась и снова уткнулась в книгу, хотя она не читала. Губы у нее задрожали.

— Эмма, лучше обсудить все, что с тобой случилось, чем постоянно думать об этом.

— Не хочу.

Помолчав, Маркби сказал:

— Помню, твоя мама раскрасила фронтиспис этой книги.

Эмма полистала страницы и нашла картинку против титульного листа, ярко разрисованную цветными карандашами. Детская рука разрисовала картинку красным и зеленым.

— Вот так же и Вики разрисовывает мои книжки. И учебники Мэттью тоже. Она все портит.

Маркби вздохнул. Он и сам неоднократно страдал от проделок младшей племянницы.

— Ничего не поделаешь. С возрастом у нее это пройдет.

— Он… тот человек в лесу… был вроде как больной, да?

— Да. Больной. Несчастное создание. Он тебе не снится?

— Только один раз приснился, в первую ночь, когда я вернулась домой.

— Эмма, у всех нас случаются ужасные воспоминания. Их надо просто выкинуть из головы. Это нелегко. Но можно. Представь, что страшные воспоминания — это лодки. Отвяжи их, и пусть уплывают подальше.

— Мое воспоминание какое-то размытое. Я ведь так и не видела его лица. Но с тех пор я боюсь темноты. Когда темно, мне мерещится разное… Оставь мне, пожалуйста, ночник. Пусть горит всю ночь.

— Конечно. — Маркби встал, включил ночник и только потом выключил верхний свет. — Спокойной ночи, милая. Спи сладко. Даже в «Черной красавице» все закончилось хорошо!

— Да. Я знаю. Спокойной ночи, дядя Алан.

Лора ждала его у подножия лестницы.

— Ты оставил ей ночник?

— Да-да. Не волнуйся. Эмма умница. Пройдет время, и она постепенно выкинет страшные мысли из головы. Жаль, что она сейчас читает такую грустную книгу — «Черную красавицу»!

— Она читает только про лошадей.

Лора обняла себя руками и потерла предплечья.

— Ты в ее возрасте была такой же, — напомнил ей брат. — Но потом это у тебя прошло.

— Ничего подобного! — Лора смерила его вызывающим взглядом и откинула со лба длинные светлые волосы. На миг она сделалась очень похожа на свою дочь. — Алан, ты правда арестовал Дениса Фултона?

— У вас, орлов юриспруденции, поразительно тонкий слух. Да, я его арестовал. Но помощи защитника он не просит. У него есть собственный адвокат, который завтра утром приедет из Лондона.