Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь

— Вон отсюда!!! — заорал на них Хорьковский.

Лицо его выражало такую свирепую мину, что казалось магнат сейчас порвет Алмаза на составные части.

— Помогите! — тоненьким голосом пискнул певец, но помочь ему было некому.

Краб рулил, уезжая от дома Спичкина, оставив разбираться между собой его тещу и её мужа Вовочку. Матвей тем временем копался в телефоне своей жены. Он листал записную книжку, но в ней было такое количество номеров, что разобраться кто есть кто не было никакой возможности. Некоторые записи состояли и вовсе из одной буквы или набора цифр. Матвей занервничал, понимая, что ниточку, за которую можно будет дергать, он теряет.

— Посмотри входящие и исходящие звонки и сообщения, — посоветовал Краб, — кто ей звонил в ту ночь когда она погибла и кому она звонила. Явно убийца не пришел без звонка.

Спичкин согласился, что это стоящее предложение, сказал правда, что Эля никогда никаких сообщений не писала, лень ей было писать, а вот поболтать по телефону любила. Стал листать список входящих номеров в телефоне и вслух рассказывать Крабу о тех кто звонил.

— Вот я сам позвонил перед эфиром, желал спокойной ночи, — сказал Матвей, — я всегда звоню ей перед эфиром, потом теща звонила со своего мобильника, потом какая-то Кика. Что еще за Кика такая? Я никакой Кики не знаю! И опять теща два раза.

— Кика говоришь? — переспросил Краб. — Вот нам с тобой неплохо бы эту Кику разыскать…

— А как её разыщешь, если тут только имя и телефон мобильный? — спросил Спичкин. — Вряд ли Кика с нами захочет разговаривать…

— Смотри теперь исходящие, — посоветовал Краб, — кому Эля сама звонила в ту ночь.

Матвей полистал список и сообщил:

— Эля звонила теще один раз и своей подруге Катрин еще раз, ботала целых сорок минут! И это по мобильному! Вот куда мои деньги улетали! На болтовню!

— Слушай, Спичкин, получается, что твоя жена в тот роковой вечер не звонила мужикам, — сделал вывод Краб, — звонила только своей подруге Катрин, какой-то Кике и матери. А что это за подруга такая Катрин, кто она вообще и что за образ жизни ведет?

— Да хрен её знает, кто такая, — ответил Матвей, — мутная личность, тусовщица, всё по клубам да по барам. Вроде учится где-то в университете. Но это она так говорит. Она одноклассница моей Эли, были подругами, а как Эля замуж вышла так стали больше по телефону общаться. Мужиков меняет, как перчатки. Высосет из них всё, что возможно и следующего сосет. Натуральная пиявка. Мне казалось, она дурно влияет на мою жену и я препятствовал их встречам.

— Видимо они всё-таки встречались, когда ты на работе находился, — сказал Краб, — надо нам проверить эту Катрин. Ты знаешь где её искать?

— На студии наверное, — ответил Матвей, — она киноактриса, в фильмах снимается. Эля говорила, что Катрин востребованная и популярная актриса, но мне казалось, что она и двух слов связать не может.

— А зачем её слова самой вязать, она ж по сценарию говорит, — ответил Краб, — повторяй что написано с выражением да и всё.

— Не всё так просто, — возразил Матвей, — чтоб хорошим актером быть мало читать с выражением, нужна актерская харизма.

— Что еще за харизма такая? — спросил Краб, не сильно владеющий понятиями киноискусства.

— Ну, это манкость, притягательность человека, — ответил Матвей, — вот вроде бы человек ничего не делает, просто молчит, а на него хочется смотреть, а заговорит — хочется слушать. Харизматическая личность это называется. Харизму не натренируешь — она от бога. Вот у Татьяны вашей харизма есть и даже у Алмаза есть, а вот у Катрин нету. Вообще не понимаю как её еще кто-то снимает. А вообще-то я в институте когда учился у Станиславского читал, что чем глупее женщина, тем лучше из неё актриса получается.

— А что за фильмы, где она снималась, как называются? — спросил Краб. — Я, может быть, видел…

— Я сам ни одного фильма не видел, — ответил Матвей, — мне телевизор некогда смотреть, а если я и смотрю, то только своих конкурентов на музыкальных каналах, а фильмы никогда. У Эли были какие-то кассеты с работами Катрин, но она мне их не давала смотреть, да я особо и не горел желанием. Кстати, чтобы с Катрин встретиться, можно позвонить, представиться продюсером киностудии какой-нибудь известной и она сама на встречу прибежит.

— Так и сделаем, — согласился Краб.

— А Кика? — спросил Матвей. — Как с ней быть?

— Сначала Катрин разыщем, а через неё может быть, узнаем и о Кике что-нибудь, — ответил Краб, — но сейчас утро и я думаю нам надо с тобой поехать навестить Татьяну, да немного перекусить, принять душ и вздремнуть еще хотя бы полчаса. На серьезное дело нужно идти со свежей головой. Закончим думаю до нашего завтрашнего отлета в Турцию. Мы отдыхать к морю, а ты дыши спокойно.

Матвей и сам валился с ног, все тело болело от пережитых потрясений, да и голод напомнил о себе. Краб на поверку оказался человеком слова, не бросил его, хоть поначалу Матвей и пожалел, что с ним связался, но теперь понял — всё нормально, морпех его в беде не бросит — взялся за дело, значит, будет тащить.

Они приехали домой к Татьяне, она открыла дверь и Краб, увидев лицо своей любимой дочки, едва не свалился на пороге. Такой Татьяну он никогда еще не видел — нос распух, фингалы под обоими глазами, синяк на скуле, глаза измученные и усталые. Она, увидев, что отец поражен её «красотой», усмехнулась и развела руками в стороны, мол, вот такие дела…

Краб захлопнул за собой дверь и спросил у дочери что стряслось? Матвей, успевший протиснуться в квартиру еще до того как Краб захлопнул двери, примолк, понимая, что ситуация сложилась весьма щекотливая — у людей, к которым он пришел за помощью начались свои неприятности. Спичкин по-тихому присел на пуфик в коридоре и постарался пока не попадаться на глаза.

— Приезжали кредиторы Алмаза, — ответила Татьяна, — стали хулиганить, я вмешалась, они стукнули меня несколько раз. Потом уехали.

— А сам постановщик мюзиклов где? — спросил Краб, храня спокойствие.

— Он ушел и обещал больше не возвращаться, — ответила Татьяна, — я ему денег дала на первое время. Так что давай не будем о грустном, мы с тобой не горцы, кровной местью заниматься не будем. Улетим завтра в Турцию и будем отдыхать…

— Нет уж, погоди, — остановил её Краб, — Турция Турцией, но я не позволю, чтобы всякие отморозки безнаказанно били по лицу мою дочь. Кто это такие вообще, что за кредиторы? Кто их сюда привел?

— Привел мой продюсер Яков Захожин, — ответила Татьяна, — ему Алмаз тоже должен десять тысяч долларов, вот он и решил заодно с Насосовым сорвать и свой долг с певца.

И тут в домофон позвонили, Татьяна взглянула на монитор и увидела сначала огромный букет роз, а уже потом извиняющуюся мину Захожина.