Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса

Ничего не подозревая, Софья приветствовала прибывшую из Бертрана княгиню Луизу-Аврору. Ту сопровождал Карл Новак. Софья поймала на себе его долгий оценивающий взгляд. На секунду ей сделалось не по себе, а по спине пробежали мурашки. Он так смотрел на нее, как будто... как будто посвящен в какую-то недоступную ей тайну.

На открытие выставки пожаловали сливки столичного общества: промышленники, владельцы изумрудных шахт, представители интеллектуальной элиты. С большим опозданием прибыл президент Коста-Бьянки – генерал в оливкового цвета форме с красно-синей лентой через плечо. Ради придания событию торжественности были приглашены несколько американских актеров и актрис.

Президент, зачитав с бумажки, услужливо поданной секретарем, короткую речь (он запнулся всего три раза), был награжден долгими аплодисментами и тут же ринулся к официанту, державшему поднос с шампанским. Сеньор Луардес и Эстелла перерезали красную ленту, преграждавшую путь в демонстрационный зал, и публика устремилась на третий этаж.

Софья надеялась, что Себастьян посетит музей. Он заверил ее, что постарается прибыть к открытию, однако доктора не было. Софья знала, что у него назначена встреча с министром здравоохранения, отменить или перенести которую было невозможно. Но она не знала, что в действительности Карл Новак строжайше запретил Себастьяну появляться в музее – его контакты с Софьей не должны стать достоянием общественности. Себастьян, якобы посещавший министра, провел весь день в номере отеля, тупо уставившись в экран телевизора, на котором мелькали голые женские телеса.

Прием удался на славу, президент, изрядно набравшись спиртного, несколько раз делал Софье недвусмысленные предложения, приглашая ее к себе в загородную резиденцию. Ей стоило больших трудов избавиться от его назойливого общества.

Сеньор Луардес, подбежав к Софье, произнес:

– Мадемуазель, публика в восхищении! Завтра будет открыт доступ обыкновенным посетителям. Все горят желанием увидеть драгоценности великокняжеской династии. Я уже сказал мадам фон Лаутербах, что если бы не вы, то выставка не имела бы такого резонанса. Вы – просто чудо, мадемуазель!

Софья покинула музей одной из последних. Она прошлась по экспозиционному залу – в витринах переливались фамильные драгоценности Гримбургов, – ощущая приятную усталость. Себастьян так и не появился. Софья понимала, что ему, как и ей, надо было работать, и все же она надеялась.

– Мадемуазель, вы еще здесь? – спросил директор, обнаружив ее в зале. – Вы можете с чистой совестью отправляться в отель. Мадам фон Лаутербах сказала, что вы покидаете нас уже послезавтра. Мне будет не хватать вас. – Директор улыбнулся и лукаво добавил: – Кажется, вас ожидают. Приятного вам вечера, мадемуазель! Увидимся завтра – музей дает прощальный ужин в честь Гримбургов, ведь княжна Луиза-Аврора отбывает на родину. Однако главной гостьей на нем будете, безусловно, именно вы.

Софья обнаружила Себастьяна у входа в музей. Он нежно поцеловал ее и с виноватым видом произнес:

– Я не мог быстро избавиться от общества министра, Софи. Сожалею, что не успел на открытие. Так что разреши подарить тебе этот волшебный вечер!

Они отправились в прогулку по ночному Эльпараисо. Легкий теплый бриз дул с океана, и Софья вдруг ощутила, что счастлива. Они поужинали в небольшом итальянском ресторанчике, Себастьян был в ударе – шутил, смеялся, делал комплименты. Внезапно смолкнув, он внимательно посмотрел на Софью и произнес серьезным тоном:

– Софи, я должен сказать тебе что-то важное: тот день, когда я встретил тебя в Бертране, стал для меня судьбоносным. Завтра я покидаю Эльпараисо...

– Завтра? – перебила Софья. Она надеялась, что улетит из Южной Америки вместе с Себастьяном. Получается, что они снова расстанутся.

– И я хочу, чтобы ты знала: я тебя люблю, – сказал он тихо. Сердце Софьи затрепетало. – Я не могу представить свою жизнь без тебя!

Себастьян лгал с легкостью – он находил Софью милой и приятной в общении, да и в постели она наверняка ничего. Но ему просто требовалось отрабатывать свой гонорар, а в том, что женщин несложно обмануть при помощи словесной мишуры и нескольких томных взглядов, он убедился уже давно. Софья что-то отвечала ему, он, уставившись в пустоту с роковой улыбкой на устах, думал о том, что она через несколько часов умрет.

Вскружить ей голову и довести роман до логического завершения – совместного визита в ее номер – не составило труда. Новак велел, чтобы к полуночи все было готово. Себастьян заказал бутылку шампанского. Когда официант принес ее, молодой человек скрылся в ванной – никто не должен видеть его в номере Софи.

– Дорогая, давай выпьем за твой успех, – сказал он, откупоривая бутылку.

В номере царил полумрак, Софья не заметила, как он, разливая шампанское по фужерам, добавил в пенящуюся жидкость содержимое крошечного пузырька.

Они целовались, когда Софья вдруг пробормотала:

– Себастьян, у меня кружится голова и двоится в глазах...

– Софи, ты устала, тебе требуется отдохнуть, – произнес он.

– Но ведь я так радовалась тому, что... – прошептала девушка и погрузилась в сон.

Быстродействующее средство (жидкий наркотик), переданное ему Карлом Новаком, сработало безотказно. Себастьян осторожно положил отключившуюся Софью на кровать. Вот и все. Слава богу, что ему не придется убивать малышку, он успел к ней привыкнуть. Для этого черного дела у Новака имелся местный специалист.

Себастьян поцеловал Софью в губы и, легко вскочив с кровати, подошел к телефонному аппарату. Набрав нужный номер, сказал в телефонную трубку:

– Праздник удался на славу.

Затем сунул в карман смокинга бокал, из которого пил, тщательно вытер ручки дверей и, взглянув на Софью, мирно погруженную в сон, произнес:

– Малышка, извини, ты мне симпатична, однако тебе придется умереть. Уверяю тебя, больно не будет. Прощай!

Затворив дверь, он вышел в коридор. Себастьян прицепил на ручку табличку «Просьба не беспокоить» и, посвистывая, направился к лифту. Оказавшись в своем номере, подхватил уже собранную дорожную сумку и спустился вниз.

– Я съезжаю, – заявил он администратору и оплатил счет наличными.

Такси доставило его в аэропорт – до вылета самолета на Лондон оставалось сорок минут. Заняв место в первом классе, Себастьян всмотрелся в непроглядную темень тропической ночи. Он гнал от себя дурные мысли. Софи – неизбежная жертва. Он сохранит о ней приятные воспоминания. Когда самолет взлетел, Себастьян еще раз взглянул на наручные часы и потребовал шампанского.

Софи умерла.

Сеньору Луардесу, директору историко-искусствоведческого музея, доложили о том, что его желает видеть Карл Новак. Странно, чего хочет от него начальник охраны Гримбургов в половине двенадцатого ночи? Сеньор Луардес все еще находился на рабочем месте – дома его никто не ждал, так что он часто оставался в музее допоздна.