Светлана Потоцкая - Убийство и Дама пик

Из философских раздумий меня вывело восклицание:

— Натуля!

Боже, это был Масик собственной персоной! Ни капельки за полгода не изменившийся, все такой же отутюженный, прилизанный, с выхоленными усами и сияющими ботинками, и с той же сладкой улыбочкой, от которой меня в свое время слегка подташнивало. Что делать, не люблю кондитерских изделий, для меня всегда лучшей конфетой был соленый огурец, а лучшим пирожным — кусок ржаного хлеба с деревенским салом. О вкусах не спорят, верно?

— С трудом тебя узнал. Ты так похорошела, помолодела… Что ты тут делаешь?

Вопрос, конечно, интересный. Что можно делать на оптовом рынке? Гулять? Просить милостыню? Искать спутника жизни?

— Догадайся с трех раз, — ответила я. — Но сначала скажи, что ты тут делаешь?

Насколько я могла припомнить, приобретением продуктов в дом Масик отродясь не занимался. Для этого, по его собственным рассказам, существовала мама, а в дальнейшем эту почетную обязанность предстояло выполнять супруге… Меня вдруг осенила совершенно сумасшедшая догадка:

— Ты женился?!

— С чего ты взяла? — откровенно изумился Масик.

— Да вот на рынок пришел. Не иначе жена отправила.

— Не родилась еще женщина, — холодно отпарировал мой собеседник, — которая командовала бы мною. Это во-первых. А во-вторых, таскать сумки — не мужское занятие, после этого останется только встать к плите или к стиральной машине. Ты совсем сошла с ума. Я сегодня приглашен в гости, зашел вот купить коробку конфет.

— Не проще ли было из дома захватить баночку капусты?

Злопамятной я не была никогда, но обладала качеством, которое называется памятливость. В разгар нашего, с позволения сказать, романа Масик очередной раз пришел ко мне в гости, имея в качестве презента баночку из-под майонеза с квашеной капустой. Мама снабдила. На меня это тогда произвело глубочайшее впечатление, от Которого я, по-видимому, по сей день не могу оправиться. А сегодня добавилась мини-декларация относительно прав и обязанностей мужчины в доме. Если Масик когда-нибудь женится и я об этом узнаю — пошлю его невесте венок и искренние соболезнования.

— При чем тут капуста, Натали? Ты все так же экстравагантна, если не сказать больше. Но я все равно рад тебя видеть. Как поживаешь?

— Прекрасно, — отозвалась я, не слишком покривив при этом душой. — Замуж вот вышла…

Последнюю фразу я сказала, руководствуясь исключительно интуицией. Мне вдруг показалось, что так будет правильно. Не приведи Господи, Масику придет в голову возобновить свои странные ухаживания. Реакцию Андрея на это я предсказать не бралась. Да и мне самой это было нужно как зайцу насморк. Не то чтобы я стремилась переложить на хрупкие мужские плечи все домашние хлопоты, но все-таки предпочитаю мужчин, которые в состоянии не только самих себя обслужить, но и заменить в случае необходимости оказавшуюся рядом представительницу прекрасного пола. Сумки потаскать, ковер выколотить, кофе в постель подать… Впрочем, последнее относится к области фантастики и вообще необязательно.

Масик опустил очи долу и сосредоточил взгляд на моих руках. Смысл сего действа до меня, каюсь, не дошел, но в неведении я оставалась не долго.

— Кольца нет, — сделал он вывод, — значит, ты говоришь неправду. Зачем тебе это нужно?

Честно говоря, я уже успела забыть, как раздражали меня некоторые умозаключения моего нестандартного поклонника.

— Что именно? Выходить замуж или врать? — раздраженно спросила я. — Будь так добр, формулируй вопросы покорректнее.

— Зачем тебе понадобилось говорить мне неправду? — послушно сделал поправку Масик. — Если у тебя нет кольца…

— При чем тут кольцо? Может, мне еще и волосы под платок убрать, чтоб ни единой прядки не выбивалось? Так на Руси отличали замужних женщин от простоволосых девиц, если ты не в курсе.

Масик воззрился на мои золотистые локоны.

— Не стоит. Тебе очень идет этот цвет. Мой любимый, кстати. И между прочим, я не сказал, что раздумал на тебе жениться. Я все еще считаю тебя своей невестой…

Я онемела. В голове у меня опять промелькнула часть предсказания давешней цыганки: «Брюнет спасет, счастье принесет, ищи брюнета», ибо Масика блондином никак нельзя было назвать. Но от чего ему меня спасать? А какое счастье он способен принести женщине, я примерно догадывалась.

Нет уж, спасибо!

— Я все собирался тебе позвонить, — продолжил Масик, игнорируя мое молчание, — но был очень занят. Переводы устные, переводы письменные, домашние дела, новые знакомства. Тут с одной девушкой познакомился… впрочем, это тебе неинтересно. И загородные поездки, конечно с фотоаппаратом. Сегодня вернулся из одной — сказочные места, две старинные церкви, одну еще надо реставрировать. А местные жители — это отдельная сказка. Одного алкоголика сфотографировал, ну, я тебе доложу, и типаж! Снимки должны получиться просто уникальные. Стоит той бутылки, которую он потребовал. Обязательно тебе покажу. Что ты завтра делаешь?

— Уезжаю в гости, — обрела я наконец дар речи. — Вместе с мужем. Снимки ты можешь показать своей новой знакомой, тем более что я не люблю алкоголиков.

На сей раз Масик даже не снизошел до словесного выражения сомнения, лишь небрежно махнул рукой:

— Ладно-ладно, тут нет повода для ревности, не волнуйся. Так я тебе завтра позвоню. Погуляем, поговорим…

У кого не имелось повода для ревности — у него или у меня, — так и осталось неясным. Уточнять мне не хотелось, да и беседа все больше приобретала характер диалогов из театра абсурда. Я набрала полную грудь воздуха, чтобы еще раз заявить об изменении своего социального положения, но, к счастью, именно в этот момент вернулся Андрей. Я обрадовалась ему так, как если бы мы не виделись несколько месяцев:

— Слава Богу, вот и ты! Я не представляю вас друг другу, вы, по-моему, знакомы. Алеша, извини, нам пора. У нас еще дела.

— У меня, между прочим, тоже, — с достоинством ответил Масик и, повернувшись, чтобы уйти, бросил уже на ходу: — Так я позвоню завтра, Натуля.

Я только закатила глаза. Масик — он Масик и есть.

Надо отдать должное Андрею, лишних вопросов он никогда не задавал. Мой странный поклонник произвел на него достаточно сильное впечатление еще во время их мимолетного знакомства — более полугода назад, поэтому сейчас он терпеливо ждал, когда я сама захочу что-нибудь объяснить. Или — не захочу.

Соответствующее настроение у меня появилось только тогда, когда мы уже поужинали, я вымыла посуду и приготовила все к завтрашней поездке. Точнее сказать, к этому времени я настолько успокоилась, что вполне могла проанализировать свои дневные впечатления и связно о них поведать. Рассказ о цыганке, как ни странно, Андрея заинтересовал. Точнее, не о цыганке, а о моем неожиданном спасителе.