Светлана Потоцкая - Убийство и Дама пик

Голос у Галки был мрачен, что само по себе для нее нехарактерно. С чего бы это? Я вспомнила: вчера они с Тарасовым должны были присутствовать на открытии Детского реабилитационного комплекса объекта социального значения, а не очередного банковского офиса или особняка для нового русского. Социально значимых объектов сейчас — всего ничего, по пальцам одной руки пересчитать можно, и открытие его должно было проходить с большой помпой: радио, телевидение, представители мэрии и так далее и тому подобное. Почему же такой минор? Что-то сорвалось или банкет был слишком шикарным?

— Я не из дома. Но у меня есть пара свободных часов. А что у тебя, подруга? Перекрытие рухнуло прямо перед телекамерой? Чиновник из мэрии с лестницы свалился? Объект не открыли?

— Открыли. Ничего не рухнуло, и никто не умер. Я с Тарасовым поругалась. Насмерть.

Здрасьте, приехали!

Надо сказать, что на брак моей подруги я всегда смотрела как на какой-то реликт. Среди окружавших меня людей это, пожалуй, была единственная пара, которая в наше время могла бы справить не только серебряную, но и золотую свадьбу, потому что они до сих пор любили друг друга — ну прямо как в старинном романе. Поженились, когда Галка была еще студенткой, вместе всю жизнь работали, никогда не надоедали друг другу при полном несходстве характеров.

Они и внешне были контрастной парой. Он — большой, неуклюжий, чем-то похожий на Пьера Безухова блондин, она — грациозная, невысокая брюнетка. Общим у них было только то, что оба носили очки. А уж характеры… Он — добродушный увалень, склонный к компромиссам и снисходительный к чужим слабостям. Она импульсивная и порывистая максималистка, ничего и никому, в том числе и себе, не прощавшая. Возможно, их жизнь действительно была образцовой иллюстрацией к тезису: противоположности сходятся.

Кроме очков, впрочем, их объединяло одинаково фанатичное отношение к работе, общие интересы, схожие вкусы. А может, союз их держался на правильном распределении ролей в семье? Галка никогда не страдала тщеславием и на первый план в работе всегда выдвигала Тарасова, восторгалась им, считала его гением, а себя — только его верным помощником. Но стоило им переступить порог дома, как роли менялись с точностью до наоборот. Вне работы Галка вертела Тарасовым, как хотела, но делала это так умело и тактично, что ее муж ничего не замечал. А может быть, его вполне устраивало, что Галка решала, в чем ему ходить, что есть, куда ехать отдыхать и какого цвета обои должны быть в их спальне.

Впрочем, полная безоблачность в отношениях пришла лишь с годами. В молодости они, помню, здорово цапались, причем в основном из-за Галкиной нервозности. Если она очень уставала или плохо себя чувствовала, то становилась раздражительной, мнительной, придирчивой, могла устроить скандал на ровном месте, закатить грандиозную истерику, ну и выкидывать прочие замечательные штучки в том же духе, причем порой ее откровенно несло. В первые годы Тарасов не умел ее успокоить, терялся, бубнил что-то неразборчивое, топтался на одном месте, как большой медведь, и в конце концов призывал на помощь меня. Я частенько ездила их мирить, но это было очень давно, в почти прошедшей молодости.

С годами Галка научилась справляться с перепадами своего настроения, а если срывы и случались, то Тарасов, уже овладевший основными приемами борьбы с ними, к моей помощи больше не обращался. Так что сообщение о скандале подействовало на меня ошеломляюще.

— Что произошло? — спросила я, обретя дар речи. — Где твой Тарасов?

— Он ушел.

— Как ушел? Куда ушел?

— Не знаю. Хлопнул дверью и ушел. — Вот этого до сих пор никогда не было. Это уже что-то новенькое, причем из ряда вон выходящее. В трубке тем временем послышалось какое-то хлюпанье.

— Ты что там делаешь? — поинтересовалась я.

— Пью.

— Что?!!

— Водку. Решила напиться с горя. Он меня не любит. Он меня бросил.

Час от часу не легче! Еще одна жертва любви и обмана!

— Галка, я сейчас приеду. Разберемся. В крайнем случае, напьемся вместе, все веселее.

Да и правильнее, если вдуматься. Распивание в одиночку спиртных напитков есть прямой путь к алкоголизму. Только подруги-алкоголички мне и не хватало для полного счастья.

Когда дверь открылась, взору моему представилась удручающая картина. На столе стояла початая бутылка водки, признаки какой бы то ни было закуски отсутствовали, а лицо моей подруги было не слишком привлекательным. Но… из кухни явственно пахло только что испеченным пирогом, так что жизнь пока еще все-таки не кончилась.

— Так ты пьянствуешь или стряпаешь? — спросила я, вместо приветствия.

— Ты же сказала, что приедешь. Вот я и решила пирог испечь. На закуску.

В этом вся Галка. Гость в дом — скатерть-самобранка на стол, все остальное уже не имеет значения.

— Логично, — с удовольствием, отметила я. — С яблоками и корицей небось?

— А какой же еще?

Действительно. Этот пирог быстрее всего печется, и его можно подавать практически в любом случае.

— Только ты сначала мне все расскажи, — потребовала я, — а потом будем выпивать и закусывать. А то и ты собьешься, и я ничего не пойму…

— Как я могу спиться с двух рюмок?

— Дура! Собьешься, а не сопьешься. Ты действительно совсем плохая. Ну поехали.

Мы уселись в большие уютные кресла в гостиной-кабинете и дружно закурили. Галка заметно успокоилась и излагала историю вчерашнего вечера и сегодняшнего утра почти связно.

— Ну, было открытие, ну, речи говорили, телевидение снимало, потом фуршетик был, фиговенький такой, но для особо почетных гостей. Стою я себе около стола, а Тарасов отошел с кем-то из начальства пообщаться. И вдруг подваливает ко мне какой-то хмырь… из тех пижонов, которых я больше всех терпеть не могу. В твоем вкусе, короче: брюнет двухметрового почти роста и с наглыми глазами.

— Спасибо! — не удержалась я, но Галка явно не заметила, что сказала мне гадость, и продолжала с прежним пылом:

— Вы, спрашивает, тоже автор данного шедевра? Я сдуру ему ответила, что да, мол, тоже. И тут он такое понес! И всегда-то он поражался тому, как красивые женщины могут быть еще и такими умницами, и как он счастлив, что встретил меня, — я ему, видишь ли, ночами напролет снилась чуть ли не три года, а встретились мы только сегодня…

— Так это же из песни, — пожала я плечами. — «Три года ты мне снилась, а встретилась вчера». Он ee чуть-чуть перефразировал. Пошловато, конечно, но еще не повод для твоей истерики.

— Да ты послушай, что дальше-то было. Он наливает мне и себе шампанского и начинает петь, что он-де с телевидения и может сделать передачу с моим участием, чтобы я рассказала о всех своих проектах, а люди увидели на экране красивую женщину и ее красивые произведения…