Светлана Потоцкая - Убийство и Дама пик

— Следующая будет лучше, — оптимистично заверил меня Андрей. — Если ты до этого опять не отыщешь на свою голову каких-нибудь неприятностей.

Связь между качеством будущей книги и моей личной жизнью я не уловила. Но мы оба просто валились с ног, поэтому выяснение вопроса я отложила до лучших времен. И опять же — утро вечера мудренее.

По подмосковному шоссе мчался джип, на заднем сиденье которого вальяжно развалился пожилой человек, почти старик. Он был мал ростом, очень худ, жидкие волосы неопределенного цвета гладко зализаны, одет дорого и неброско. Сейчас глаза его были прикрыты, казалось, он спал, но многоопытный шофер джипа знал, что хозяин просто думает. Единственное, чего он не мог знать, это то, что старик в этот момент не прокручивал в голове очередную деловую операцию, как делал обычно в дороге, а предался вдруг сентиментальным воспоминаниям.

С юных лет за ним закрепилось прозвище Босс. Он рано вошел в криминальный мир, большими деньгами компенсировал свой комплекс маленького роста и некрасивой внешности. Был умен и дерзок. Но жизнь не всегда состояла из одних удач, поэтому прошел все — и огонь, и воду, и медные трубы. Выйдя в очередной раз на свободу, понял, что гораздо выгоднее заниматься тем же, чем он занимался всю жизнь, в открытую, лишь навесив легкий флер законности на свою деятельность.

Он долго не женился, считая, что семейная жизнь это только обуза, никогда не влюблялся и даже не привязывался к тем многочисленным подругам, которые у него были, он их просто покупал, как дорогой десерт на закуску. С женщинами он никогда не был жесток, наоборот — был щедр и ласков, хотя в глубине души презирал, прекрасно отдавая себе отчет, что их в нем так привлекает.

Но вот однажды, будучи уже всеми уважаемым бизнесменом, он увидел в ночном клубе девушку необыкновенной красоты. Сначала он просто наблюдал за ней, и его сразу поразила та независимая дерзость, с которой она держалась, и это выгодно ее отличало от прочих девушек, обслуживающих подобные заведения. И еще его поразил ее взгляд — холодный, циничный и жесткий (так он сам обычно смотрел на окружающих его людей, хотя, в отличие от нее, у него в глазах еще читалась неимоверная жестокость), она как бы говорила: я работаю — ты мне платишь, а остальное никого не касается.

Через полгода их близких отношений он вдруг с удивлением обнаружил, что первый раз в жизни полюбил. У них оказались не только общие взгляды, схожее отношение к жизни, но сработал эффект известного постулата: чем меньше любим… и так далее. Она была капризна, своенравна и совершенно независима. И тогда он сделал ей предложение — стать его законной женой. Она только удивленно подняла одну бровь:

— Дорогой мой, я не продаюсь. Что тебя не устраивает? Я работаю — ты платишь. Захочу — уйду к другому. Пусть будет меньше денег, моя независимость мне дороже.

В первую секунду его охватил лютый гнев, еще никто не смел ему отказывать, больше всего ему хотелось задушить эту маленькую дрянь, но, успокоившись, он еще больше стал уважать ее и даже считаться с ней, чего не делал никогда и ни с кем.

Еще через полгода они все-таки поженились: Босс всегда получал то, что хотел. Теперь он уже не мог представить свою жизнь без нее. Само его существование приобрело для него другой смысл. Она стала ему не только женой, но и его ребенком, избалованной взбалмошной, его дорогой девочкой. Он прощал ей все, любые ее прихоти и безумства, лишь бы она была с ним, хотя на людях разговаривал с ней намеренно сухо и иронично.

От одной мысли, что она может принадлежать еще кому-нибудь, его бросало в жар. Ее фантазии приобретали иногда самые причудливые формы, он только подсмеивался над ней, но, как говорится, береженого Бог бережет, а потому окружил ее целой толпой проверенных и преданных ему охранников, задача которых была не только охранять, но и не допускать каких-либо контактов с посторонними мужчинами. Все в обществе, в котором они вращались это знали, никто не решился бы даже на легкий флирт, понимая, что рискует головой, в прямом, а не в переносном смысле.

Следующее утро оказалось еще хуже, чем предыдущий вечер, хотя хуже, казалось бы, уже просто некуда. Началось все с телефонного звонка от одного из многочисленных приятелей Андрея. Приятель работал на Петровке, и из свежей сводки преступлений выудил сообщение, которым решил тут же поделиться с Андреем.

Труп Марианны нашли рано утром где-то под Калугой. Как она туда попала, почему погибла — во всем этом должно было разобраться следствие. Андрей тут же созвонился с Павлом и назначил встречу. Плохая или хорошая, Марианна была женой его сына, невесткой Елены, и нужно было поторопиться подготовить Елену к сообщению о несчастье, а потом попытаться выяснить, что же все-таки произошло.

— А ты куда собралась? — осведомился Андрей, увидев, как я натягиваю джинсы и свитер. — В издательстве тебе делать сегодня вроде бы нечего.

— С тобой, — невозмутимо ответила я. — Собирать материал для следующей книжки.

— Я тебе все расскажу, — предложил он, правда, не слишком уверенным тоном, по-видимому, заметил то особое выражение, которое появляется в моих глазах, если я чего-то захотела. По опыту Андрей знал, что спорить в таких случаях — себе дороже.

— И кем я тебя там представлю? — уже совсем обреченно спросил он.

— Репортером, — буркнула я. — Скажешь, что я собираю материал для криминальной хроники какой-нибудь газеты. Слушай, неужели я должна учить тебя, как лучше всего соврать?

— Не должна, — согласился Андрей. — И не надо. Только с Павлом объясняйся самостоятельно.

Но объясняться с Павлом не пришлось, ему было просто не до меня. Когда обыскали машину Александра Николаевича, то обнаружили в багажнике, в довольно хитроумном тайнике, Милочкину рукопись. Целую и невредимую, и даже не слишком запачканную. Конечно, Павел тут же сообщил об этом своей невесте и, по-видимому, выслушал в ответ такие слова такой благодарности, что выражение лица у него никак не хотело соответствовать серьезности и даже скорбности момента.

Второе сообщение, которое тоже уже успел сделать Павел, было куда менее приятным. И теперь мы должны были заехать за Еленой, чтобы вместе ехать в Калугу — опознать найденное там тело молодой женщины. Собственно, никто не сомневался в том, что это — Марианна, слишком уж характерная внешность была у нее.

Елена ждала нас у подъезда, и я поразилась, как постарела она за эту ночь. Павел тоже помрачнел, вышел из машины и подошел к своей бывшей жене, махнув мне, чтобы я тоже подключалась.

— Алена, — услышала я тихий голос Павла, — это тяжело, но необходимо. Мне кажется, Максима дожидаться не надо. Он может не выдержать. А ты — женщина сильная.