Ксавье Монтепен - Лучше умереть!

— То есть?

— Он рассказал о некоей настойке, индейцы называют ее «ликер болтливости», или «ликер истины»; ее делают почти так же, как яванскую настойку, из Pohou upas, но удаляют все — или почти все — токсичные вещества.

— Да, да, я слышал о ней, — заметил бывший полицейский Рене Боск. — Она вроде бы заставляет болтать даже самых сдержанных людей. Но сильно подозреваю, что такое может случиться разве что в мелодраме.

— А вот тут, господин Боск, вы ошибаетесь.

— Значит, вы опробовали ее?

— И не один раз, причем всегда добивался желаемого результата.

— Тогда беру свои слова обратно. А вы, доктор, надо полагать, немало научных секретов из Америки привезли?

— Я изучил там некоторые растения, которые не используют французские врачи, в то время как их благотворное воздействие бесспорно; теперь я нередко пользуюсь ими в своей практике и всякий раз с немалым успехом.

— А вы надолго приехали в здешние места?

— Всего на несколько дней. Сестра заболела, вот я и решил ее проведать, а заодно и отдохнуть как следует.

— Ну что ж, пока вы здесь, в Буа-ле-Руа, я всегда буду рад вас видеть. Заходите — поговорим об Америке; прекрасная страна, она мне очень понравилась, но умереть мне все же хотелось не там.

— Дорогой господин Боск, я обещаю заходить к вам каждый день.

Врач помог старцу подняться и предложил опереться на его руку. Рене Боск охотно сделал это, и все пятеро двинулись к Буа-ле-Руа, где бывший полицейский жил в домике на берегу Сены, неподалеку от станции.

Овид уже возвращался назад, ибо время, отведенное на прогулку, истекало. Раздался гудок — прибыл поезд из Парижа. Овид прибавил шагу: на этом поезде должна была приехать Аманда. Примерщица госпожи Опостин — кокетливо одетая и на зависть хорошенькая — вышла из вагона первого класса.

— Вам удалось найти какое-нибудь сносное жилье? — спросила она.

— Сейчас увидите… Ужин ждет нас.

— А лодка?

— У хозяйки гостиницы их шесть. Так что сами выберете ту, что понравится вам больше.

Через несколько минут они уже были в « Привале охотников ». Овид взял ключи и повел свою спутницу во флигель.

— А здесь очень мило! — воскликнула девушка, воистину королевской походкой пройдясь по комнатам. — Почти как дома. Но где же мы будем обедать и ужинать?

— В гостинице.

— Фу! Это, знаете ли, совсем невесело. Обедать — еще куда ни шло, но никак не ужинать. Ужинать я предпочла бы здесь; тут нам будет гораздо уютнее. Договоритесь как-нибудь, чтобы ужин подавали сюда, это будет очень мило с вашей стороны…

— Хорошо, я распоряжусь… А теперь идемте ужинать!

Они вернулись в гостиницу.

— Госпоже понравился флигель? — спросила хозяйка.

— Очень.

— Я так и думала. Там вам никто не помешает. Никаких соседей — рядом всего один дом, справа; в нем живет одна больная дама, сестра доктора Ришара.

— Врач — это совсем неплохо… — рассмеялась Аманда. — Если я заболею, то кликну его через стенку…

— Вряд ли он услышит. Дом у них стоит в глубине сада, а сад очень большой, от вашего его еще стена отделяет.

Овид слушал ее очень внимательно, не упуская ни слова. Затем они сели ужинать.

…Наши герои прожили в Буа-ле-Руа уже четыре дня; в деревне отмечали престольный праздник. Лже-барон все это время был очень внимателен к Аманде, охотно потакал всем ее капризам, и девушка уже начала думать, что ошибалась, полагая, будто он намерен как-то использовать против нее документ, и жалела, что не отпросилась у госпожи Огюстин на две недели вместо одной. А Соливо тем временем решил, что пришла пора действовать.

После обеда в гостинице « Привал охотников » Аманде захотелось покататься на лодке. Овид, вынашивая свой злодейский план, с самого утра жаловался на сильную головную боль, грозившую перейти в мигрень.

— Вряд ли я смогу сегодня составить вам компанию, голубушка моя. Вы просто неутомимы, а я уже не слишком молод. Так что позвольте мне пойти прилечь, оставив вас в одиночестве.

— Я вовсе не намерена мучить вас, дорогой барон, — ответила Аманда. — Покатаюсь на лодке одна. А вы ступайте отдыхать. Поспите пару часов, и головная боль пройдет…

— Так я и сделаю, ведь мне и в самом деле плохо…

— Где мы встретимся?

— Здесь же, перед ужином. Зайду сюда выпить абсент.

Овид медленно, как и полагается страдающему мигренью, поплелся во флигель, и, как только закрыл за собой дверь, «мигрень» как рукой сняло. Он открыл платяной шкаф, извлек чемодан и достал пузырек, который аккуратно засунул меж рубашек. Глядя на него, он улыбнулся.

— А вот наш болтливый ликерчик, — сказал он, — и он опять нас выручит, как и прежде.

Поставив пузырек на стол, Овид огляделся. В расписном буфете стояло множество бутылок с ликерами. В одной из них — с зеленым шартрезом — оставалось не больше чем на четыре-пять рюмок.

— Аманда всем напиткам предпочитает зеленый шартрез, — пробормотал Соливо. — Сегодня вечером она, как обычно, выпьет рюмку-другую, так что все получится очень просто…

Он вытащил из бутылки пробку, потом открыл привезенный из Америки пузырек и влил примерно пару ложек в ликер. Потом все убрал, прилег и тут же уснул.

Аманда уже целый час развлекалась на реке тем, что ловила пескарей. Внезапно ее внимание привлек необычный шум со стороны проходившей неподалеку железнодорожной насыпи. Сначала отчаянно засвистел паровоз, затем последовал страшный грохот, а затем — вопли, стоны и крики о помощи.

— Ужас какой! — прошептала девушка. — Наверное, два поезда столкнулись.

Она привязала лодку к стволу ивы, выпрыгнула на берег и, движимая любопытством, направилась к месту происшествия. Туда уже со всех сторон спешило множество зевак. Ужасное зрелище предстало взору Аманды. Три вагона были полностью разбиты. Остальные сошли с рельсов. Отовсюду доносились стоны.

Уже несли на носилках раненых — полуживых окровавленных людей.

Аманда — побледневшая и перепуганная — встала так, чтобы видеть лица пострадавших. Толпа напирала сзади, и вскоре девушка оказалась прямо перед вагонами. Служащие железной дороги извлекали пострадавших из полуразбитого купе. Мимо Аманды на матрацах одного за другим пронесли четырех пассажиров — израненных, но еще живых.

В этот момент на место происшествия прибыли два медика — местный врач и доктор Ришар, именно он гулял по лесу с отставным полицейским Рене Воском. Они тут же принялись осматривать пострадавших. Вдруг доктора Ришара позвал начальник вокзала; врач поспешил к нему и спросил:

— Что случилось?

— Сударь, прошу вас, взгляните на этого несчастного!

Возле него на перроне лежало безжизненно распростертое тело, только что принесенное железнодорожниками. Аманда в этот момент стояла совсем рядом. Она сразу же глянула на окровавленное лицо лежащего без чувств пассажира и тихонько вскрикнула.