Ольга Володарская - Подумай об этом завтра

– Нет, от меня не убежишь! – пыхтел преследователь. – Я когда-то легкой атлетикой занимался. В секции! Спринтером был, так что нагоню…

И нагнал! Запрыгнул сзади на Санька и повалил на землю.

– Ну, будешь признаваться? – прорычал он. Нормально говорить не получалось из-за напряжения – держать пленника, который тяжелее тебя килограммов на двадцать, было трудно.

– Никого я не убивал! – выпалил Санек. – А тем более Сомова вашего! Я его в жизни не видел.

И, то и дело сбиваясь, ввинчивая в повествование матерные слова, от которых Липучка страдальчески морщился, Санек поведал свою историю.

Басов был в шоке! Как он мог спутать деревенского алкаша с кандидатом экономических наук? Ну как? Да, внешне похожи, тут не поспоришь, но и поведение, и лексикон, и манеры – все разное. Да Сомов даже вдрызг пьяный не стал бы прилюдно ковырять в ухе и шмыгать носом, а Санек делает это беспрестанно. И вечно почесывает затылок пятерней, как будто у него вши. Так почему ж вчера Басова это не насторожило? «А потому, – ответил он себе, – что настолько похожими могут быть только однояйцевые близнецы, а у Сомова, насколько я знаю, братьев нет… Или есть?»

– Александр, – обратился к Саньку Басов. – А скажи мне, есть ли у тебя братья?

– Нет.

– Даже двоюродных? – Леша подумал, что между кузенами тоже бывает сходство.

– Никаких нет. Маманя у меня не местная. Приехала с Крыма. От мужика своего сбежала беременной – он жениться на ней обещал, да слова своего не сдержал. Родила тут. – Таким был сначала ответ Санька (если, конечно, удалить из него весь мат), но после паузы он его дополнил: – Двойню. Мальчика и… мальчика.

– Ты же сказал, что у тебя нет брата?

– Нет. Он умер. На третий день.

– Точно умер?

– Ну, не знаю уж… – Санек привычно поковырял в ухе и вытер палец о штаны. – Мать мне так сказала.

– А что, если она второго мальчика решила не брать? – осенило вдруг Басова. – Ведь трудно одной поднимать двух пацанов!

И тут Санька удивил.

– Точно! – выпалил он. – Оставила!

– С чего такие выводы?

– Она постоянно, когда на меня ругается, добавляет себе под нос: «Не того оставила, не того!»

– Значит, все сходится! – Леша хлопнул в ладони. – Сомов ведь говорил, что детдомовский, да мы не верили. Ну не может человек, взращенный государством, так высоко подняться! А вот поди ж ты…

– А его правда убили?

– Правда, – ответил Басов, но, не желая даже чуточку грешить против истины, вынужден был добавить: – Милиция считает, что он сам мог удариться о корягу, когда нырял, но я-то знаю, что это никак невозможно.

– Почему?

– Ты же видел берег, с которого Сомов заходил в воду. Там песок.

– А… Ну это да… Там коряг нет, все чисто.

– Поэтому я считаю, что Сомова убили. Стукнули по голове чем-то тяжелым в тот момент, когда он готовился войти в воду, и сбросили тело в реку. Оно проплыло по течению пару сотен метров и запуталось в сети. А когда рыбаки ее вытащили, то обнаружили в ней труп… И, кстати, они его опознали!

– Наши мужики знают вашего Сомова? – спросил деревенский тугодум, почесав затылок.

– Нет, Александр, они знают тебя! И они решили, что мертвец в их сетке именно ты, – разжевал Басов.

Санек осмысливал информацию не менее пятнадцати секунд.

– То есть все считают, что это я умер? – все же решил уточнить он.

– Да!

– Тогда мне плыть надо скорее. Сказать всем, что живой!

– Подожди, – придержал его Басов. – Успеешь.

– Как подожди? Там, может, меня уже оплакивать начали?

– И все же надо задержаться.

– Зачем?

– Мы должны выяснить, кто убил Сомова.

– Мне по фигу!

– Не должно быть по фигу, Александр. Ведь ты автоматически становишься первым подозреваемым.

– Почему это?

– По логике!

Санек посмотрел на Басова с таким недоумением, будто знать не знал значения этого слова.

– Решат: ты Сомова убил, чтоб его место занять, – понятно объяснил Басов. – Сомов же богатей, а ты голодранец. Все ясно!

– Так я ж не хотел… занимать! Это ты ко мне прилип, а мне ничего не оставалось…

– Следователю расскажешь, – сурово прервал его Басов.

Санек сразу сник.

– Но если найдем убийцу, ты в безопасности! – успокоил его Леша, а про себя закончил фразу: «А я – на коне!»

Он сразу представил, как его все зауважают, когда узнают, что он вычислил убийцу директорского зама по коммерции. Особенно дядюшка. А красавица Анжела наконец поймет, что он настоящий мужчина. И как только перестанет скорбеть по Сомову, полюбит его, Лешу…

«Вот я размечтался! – укорил себя Басов и отмотал мысли назад: – Кстати! Что, интересно, убийца подумал, когда увидел Сомова-Санька живым и здоровым? Ясно, что сначала глазам не поверил, но потом? Я бы на его месте решил, что недостаточно сильно ударил и Сомов только на несколько секунд потерял сознание, а когда пришел в себя, выбрался из воды и по причине своего невменяемого состояния даже не вспомнил, что получил по кумполу! Тем более у Санька постоянно рука на затылке, и со стороны может показаться, что у него там болит…»

– А за что Сомова вашего убить-то могли? – услышал Леша голос Санька и стряхнул с себя задумчивость. – Он что, такой поганый мужик был?

– Да нет, обычный… А убить Сомова могли из-за денег.

Тут Санек зачем-то полез в карманы олимпийки и, пошарив в них, сказал:

– Точно из-за денег! В карманах только бумажка какая-то… А бабок нет. Украли.

– Александр, – с укором протянул Леша. – Ну кто будет на пикнике при себе деньги носить? Их там и не было.

– А где были?

– На счетах, в банковской ячейке, в сейфе, наконец. Дело в том, Александр, что наша фирма недавно потерпела большие убытки. С подачи Сомова мы заключили один контракт, который не только не принес прибыли, но и чуть нас не разорил. Все решили, что наш гений в кои-то веки просчитался, а я сразу понял – все было очень хорошо продумано. Сомов наверняка вошел в сговор с представителями предприятия, с которым был подписан договор, а скорее – это предприятие было «мыльным пузырем», созданным самим же Сомовым…

Басов вынужден был прерваться, так как Санек его не слушал – ему явно было неинтересно. Вместо того чтобы внимать Алексею, он складывал вынутый из кармана лист в виде птички. Делал он это старательно, аж язык высунул. А когда закончил, вдруг сказанул такое, от чего Леша выпал в осадок:

– На фирме вашей у него тоже, как пить дать, сообщник был. В одиночку такие дела не проворачивают.

– Наверняка, – выдавил Басов, с раскаянием подумав, что недооценил сообразительность Санька.

– Вот он и убийца!

Леша задумался. Сообщник должен быть полезен в деле, а значит, на его роль годились двое: заместитель Сомова, Самуил Бродский, и главный бухгалтер Гуревич. Эти и прикроют, и подскажут, и тесное общение с ними не подозрительно: по работе постоянно приходится пересекаться. «А программист Чащин? – осенило вдруг Басова. – Этот тоже вполне подходит! Сляпать подложные счета, документы, архивы, базы, наконец, для него раз плюнуть! И дружили они вроде с Сомовым…»