Дороти Сэйерс - Медовый месяц

Когда все было улажено, Макбрайд попросил у Кирка разрешение начинать. Старший инспектор печально кивнул.

— Не повезло? — спросил Питер.

— Не продвинулся ни на йоту, — сказал Кирк. — Как вы и говорили. Наверху все в отпечатках Пуффетта и Берта Руддла, но совершенно невозможно определить, когда они там появились: неделю назад или только вчера. На полу нет никаких вмятин от каменного пресс-папье. Хотя старому дубу все нипочем: можно швырять в него валуны, даже царапины не останется. Очень запутанное дело. Я еще с таким не сталкивался. Ни одной зацепки.

— Вы уже попытались протолкнуть Селлона в окно?

— Джо Селлона? — Кирк хмыкнул. — Он сейчас в деревне. Там такое столпотворение, вам и не снилось. Я такого за всю свою жизнь не видел. Собралась добрая половина Пэгфорда и чуть ли не весь Броксфорд. Набежала целая армия репортеров. Естественно, приехали ребята из «Броксфорд и Пэгфорд Гэзетт» и «Норт-Харт Эдветайзер». Есть даже один тип с кинокамерой. Там столько машин, что в «Корону» просто попасть невозможно. Джо совсем зашивается, я послал ему на помощь сержанта. И, — раздраженно добавил инспектор, — двадцать машин нам удалось припарковать на поле мистера Гидди. Вдруг приходит мальчишка и начинает ныть: пожалуйста, мистер, я привел нашу корову к быку». Естественно, мы были вынуждены убрать оттуда машины. Чем дальше, тем хуже. Единственное, что успокаивает, — должно же это когда-нибудь кончиться! И тогда я приведу сюда Джо, после похорон.

Люди Макбрайда были настоящими профессионалами. Не успела Харриет опомниться, как ее свадебный домик рассыпался на грязные кучи щепок и соломы, груды ящиков и коробок, скомканные шторы и сваленные в углу картины. Остались голые стены, в которых сиротливо торчали ненужные теперь крючки и гвозди. Харриет думала, неужели теперь вся ее замужняя жизнь будет похожа на этот безумный калейдоскоп. Посеешь характер, пожнешь судьбу… Наверное, что-то такое было и в ней и в Питере. Ни одно событие в их жизни не дошло до своего мирного и спокойного логического конца. Постоянно были какие-то неожиданные удары и повороты судьбы. Один из рабочих безуспешно пытался собрать каминные принадлежности. Харриет ему помогла. Улыбнувшись, она вспомнила, как ее замужняя подруга рассказывала о своем медовом месяце:

— Джим хотел, чтобы наш медовый месяц прошел тихо и уединенно. Поэтому мы поехали в маленькую рыбацкую деревушку. Там было, конечно, замечательно, но все время шел дождь, поэтому мы вынуждены были все время сидеть дома. И я думаю, это была наша ошибка. Конечно, мы очень любили друг друга, иначе и быть не могло. Но мы столько дней провели один на один, что нам совершенно нечего было делать. И вся наша идиллия кончилась тем, что мы тихо сидели и читали книги каждый в своей комнате. Лучше бы мы отправились в путешествие. В этом есть своя прелесть: там тебе предлагают какую-то программу.

Их с Питером медовый месяц не вписывался ни в программу. Харриет, наконец, удалось кое-как закрепить непослушные железки, она встала и с удивлением увидела Фрэнка Кратчли.

— Вам нужна какая-нибудь помощь, миледи?

— Не знаю, Кратчли. Вы сегодня утром свободны?

Кратчли рассказал, что привез людей из Пэгфорда на похороны, они сейчас ушли завтракать в «Корону», и он сейчас свободен.

— А разве ты не пойдешь на похороны? Ты ведь поешь в хоре, да? А викарий, насколько я помню, говорил, что во время службы будут петь.

Кратчли покачал головой.

— Я поговорил с викарием. Вернее, это он со мной поговорил. Этот Кирк… во все сует свой нос. Наши отношения с Полли Мейсон никого не касаются. Особенно жены викария. Я пришел поговорить о помолвке, а она на меня набросилась.

— Правда? — сказала Харриет. Ей и самой не очень нравился Кратчли. Но раз он решил все-таки узаконить свои отношения с Полли и никому не рассказывать о позоре мисс Твиттертон, наверное, не стоило сейчас бить во все колокола. Сегодня мисс Твиттертон, должно быть, и сама жалеет о том, что все рассказала Харриет. А выяснение отношений с Кратчли еще больше ранит ее самолюбие. В это время один из рабочих начал аккуратно раскладывать на подоконнике бронзового всадника и другие антикварные безделушки другой снял со стены зеркало и пытался дотянуться до часов.

— Хорошо, Кратчли. Вы можете помочь этим людям, если они не против.

— Да, миледи. Может, я начну выносить вещи?

— Нет, не сейчас. — Она подошла к человеку у окна, который уложил в ящик последнего железного уродца и пытался закрыть крышку.

— Вы не возражаете, если мы пока на этом закончим? После похорон мой муж приведет с собой нескольких знакомых. Нам будут нужны стулья.

— Хорошо, миледи. Можно, мы пока поработаем наверху?

— Да, конечно. Мы скоро освободим эту комнату.

— Очень хорошо. Идем, Билл. Сюда.

Билл, худой человек с уныло повисшими усами, послушно слез с лестницы.

— Хорошо, Джордж. Снимем часы потом. С ними придется повозиться.

— Может быть, вам поможет этот человек? Он здесь работает садовником.

Джордж внимательно посмотрел на Кратчли, сложил лестницу и поставил ее в углу.

— Разве что с цветами, — сказал Джордж. — У нас нет специальных распоряжений, но приказано вывезти все.

— Да, все цветы нужно увезти. Эти можно снять позже. Кратчли, может, вы пока будете выносить цветы из оранжереи?

— И там еще во дворе есть работа, — сказал Джордж. — Джек будет рад, если вы ему поможете.

Кратчли вышел. Джордж и Билл пошли наверх. Харриет вспомнила, что нужно забрать из буфета табак и сигары Питера. Внезапно она услышала какой-то звон внизу и выскочила в коридор. Не помня себя от злости, Харриет рванула дверь в подвал и сбежала по ступенькам, даже не вспомнив, что здесь совсем недавно нашли. В подвале было темно, как в преисподней. Она зажгла спичку и облегченно вздохнула. Все было в порядке. Две с половиной дюжины бутылок портвейна были аккуратно сложены на полках, а рядом стояла табличка, на которой большими буквами было написано: «СОБСТВЕННОСТЬ ЕГО СИЯТЕЛЬСТВА. НЕ ДОТРАГИВАТЬСЯ». Она медленно поднялась в коридор. Открылась задняя дверь и вошел Кратчли. Увидев ее, он остановился.

— Я посмотрела, все ли в порядке с вином. Бантер оставил записку, но, пожалуйста, сходите к рабочим и напомните им еще раз, что к этим бутылкам нельзя даже пальцем прикасаться.

Кратчли улыбнулся, и Харриет поняла, что это лицо может быть красивым и из-за него могли потерять голову не только мисс Твиттертон и Полли Мейсон.

— Не думаю, что они забудут, миледи. Мистер Бантер сам с ними поговорил и строго приказал даже не смотреть в сторону бутылок. Похоже, он очень переживает из-за этого вина. Видели бы вы, как он вчера чуть не разорвал Марту Руддл.