Елена Яковлева - Крокодиловы слезы

- Тогда тем более непонятно, что вам надо! - взвизгнул он. - Какое отношение вы имеете к Тимуру и.., и вообще, что вам надо! - От возмущения он начал повторяться.

Накаляющуюся атмосферу несколько разрядила секретарша, которая просунула голову в дверь и просительным тоном протянула:

- Варфоломей Иванович, можно, я пойду на обед пораньше, а То...

Он не дал ей договорить, отрывисто бросив:

- Да-да, конечно.

Секретарша скрылась за дверью, шурша своими дорогостоящими нарядами. Как только мы остались наедине, Варфоломей немедленно вооружился моей же тактикой и пошел в наступление:

- Что, черт побери, это значит? По какому, собственно, праву вы врываетесь в мой кабинет со своими сомнительными намеками?!

- Минуточку! - Я подскочила со стула. - Во-первых, я не врывалась, во-вторых, это совсем даже не намеки и уж тем более не сомнительные. Я знаю, что говорю.

- Что? - Варфоломей перешел на крик. - Для начала скажите мне, кто вы такая и какое отношение имеете к Тимуру. Приходят тут всякие... Да я вас первый раз в жизни вижу!

А вот и нет, он видел меня второй раз в жизни, первый был вчера на кладбище, у могилы псевдо-Тимура. Да-а, не очень-то наблюдателен этот Варфоломей, и со зрительной памятью у него явно не фонтан, или.., или внешность у меня настолько незапоминающаяся? Ну нет, лично я предпочитаю первый вариант.

- Да кто вы такая?! - продолжал допытываться нелепый Тимуров компаньон, вот привязался!

- Это не имеет принципиального значения! - отрезала я. - Лучше скажите, какие у вас были причины убрать с дороги Тимура! - Подозревая, что реакция на мои слова со стороны Варфоломея может быть не совсем адекватной, я на всякий случай попятилась к двери.

На этот раз он попросту взревел:

- Да кто ты такая?!

Обратите внимание, какая фамильярность, не помню, чтобы мы переходили на "ты"!

Я не просто попятилась, а вжалась "пятой точкой" в дверь. Что-то подсказывало мне, что нужно заранее позаботиться о путях для отхода, а то вен сколько у него на столе всяких тяжелых предметов, вплоть до факса. Еще возьмет и зафутболит чем-нибудь, а у меня голова не казенная.

Теперь мне нужно было торопиться, и я затарахтела, перекрывая истеричный ор Варфоломея:

- Это вы наняли киллера, чтобы убить Тимура! А знаете почему: вы не хотели делить с ним прибыль и еще вы не хотели делить с ним его же жену! Я прекрасно осведомлена в том, что вы были с нею любовниками и.., сообщниками по преступлению!

Конечно, у меня не было объективных оснований считать Варфоломея любовником Альбины, можно сказать, я выдавала желаемое за действительное, но вы должны меня понять.

- Какого черта! - Его глаза налились кровью. - Ты, идиотка психованная, что ты такое плетешь! И... Теперь я вспомнил тебя! Черт, это ты была вчера на кладбище, пигалица досужая! - С этими словами он начал судорожно шарить по столу руками.

Это называется "предчувствия меня не обманули"! Я навалилась спиной на дверь и через секунду оказалась в приемной. Вслед мне что-то со свистом пролетело и гулко шлепнулось на пол. Торопясь к выходу, я все-таки улучила мгновенье, чтобы полюбопытствовать, чем в меня запустил Варфоломей. Это была толстая брошюра "Особенности налогообложения юридических и частных лиц", изрядно потрепанная и замусоленная.

***

Уже четверть часа я торчала за столиком маленького уличного кафе, расположенного как раз напротив дома, в котором помещалась Тимурова фирма, на противоположной стороне улицы. Я уныло поглощала фруктовое мороженое, раскисающее прямо на глазах, и грустно размышляла о перспективах своего расследования, начавшегося столь провально. Не такой идиот этот Варфоломей, чтобы вот так запросто взять все и выложить. Может, если бы на него кто-нибудь нажал... Кто? Ну, например, тот, кто и должен всем этим заниматься, - какой-нибудь инспектор уголовного розыска. Но раз там дело закрыли... А если им намекнуть? Послать анонимное письмо или позвонить из телефона-автомата. Мол, так и так. Попробовать, конечно, можно... Не знаю, до чего бы я еще додумалась, если бы не произошло событие сколь неожиданное, столь и судьбоносное: буквально в трех метрах от уличного кафе затормозило такси, а из него выбралась... Ладно, не буду вас долго интриговать, хотя случай того стоит, из такси выбралась Альбина, жена-вдова Тимура, и быстрым шагом двинулась к дому, из которого я убралась пятнадцать минут назад не по доброй воле. Она уже скрылась за дверью парадного, а я все еще сидела с открытым ртом. Ну все как по нотам, надо же! Они любовники, вот не сойти мне с этого самого места, если я ошибаюсь!

Что же мне делать? Идти за ней? Да нет, пожалуй, лучше я подожду, пока эти голубки удобно расположатся, начнут мило ворковать, вот тогда я их застукаю, не открутятся; На все про все Варфоломею и псевдовдове я дала десять минут и уже поднималась из-за столика, когда Альбина снова выкатилась на улицу и сразу стала ловить машину. Ну вот, опять они мне все карты спутали, просто свинство с их стороны! Все равно я от них не отстану, пусть не надеются!

Я шагнула навстречу Альбине, но тут возле нее притормозил синий "Фольксваген", в который она юркнула, как ящерица, и была такова. Я вздохнула, по крайней мере, в моем распоряжении оставался Варфоломей. Конечно, он вполне мог запулить в меня еще чем-нибудь, но воспоминания о Тимуре, который лежал сейчас в моей кровати с загипсованной ногой, наполнили мужеством мое слабое женское сердце. Окрыленная жаждой мщения, я пренебрегла лифтом и прямо-таки вспорхнула на четвертый этаж, решительно толкнула дверь офиса, отметив мимоходом, что приемная по-прежнему пуста, а брошюра "Особенности налогообложения юридических и физических лиц" все еще валяется на полу.

Перед тем как войти в кабинет Варфоломея, я немного отдышалась, досчитав до десяти, придумала несколько убойных фраз и смело шагнула через порог. По плану я первым делом должна была сказать: "Простите, если я помешала вашему свиданию", - имея в виду скорый уход Альбины, но сказала я совсем-совсем другое... Я сказала: "Ой, мамочки!"

Глава 8

ЧЕРНАЯ ВДОВА

Варфоломей сидел за столом. Вернее, он на нем полулежал, как-то неловко привалившись пухлой щекой к полированной столешнице, по которой неторопливо струился алый ручеек крови. Ручеек этот огибал белый телефонный аппарат, разбросанные в беспорядке бумаги и беззвучно стекал на пол: кап, кап, постепенно превращаясь в лужицу. Не знаю, как долго я будто завороженная наблюдала эту жуткую картину, наверное, минуту-две, но тогда мне показалось, что я проторчала в этом кабинете целую вечность. Стояла и смотрела, а сама думала, что нужно скорее уносить отсюда ноги, иначе я буду первой подозреваемой. Развернувшись так, что чуть подметки не отвалились, я выскочила из офиса и сломя голову ринулась вниз по лестнице. Скорее, скорее отсюда, пока меня не застукали!