Елена Яковлева - Опасная тихоня

А через полчаса я уже вошла в собственную квартиру. Вошла и сразу поняла: кто-то у меня побывал, пока я "весело" проводила время в больнице. И это при том, что конкретных признаков нарушения моего суверенного пространства я, сколько ни искала, так и не обнаружила. Впрочем, откуда бы им взяться, если я не натягивала ниток, привязывая их к ножкам стульев и ручкам шкафов, и не прилепляла волосков к дверным ручкам? Не такая уж я предусмотрительная, как выяснилось. Например, не могла же я предусмотреть, что загремлю в больницу по милости Викинга. С другой стороны, я все еще не понимала, что конкретно заставляло меня думать, будто в квартире побывали гости. Интуиция или? Или... На всякий случай я принюхалась.

Ничем принципиально новым в квартире не пахло, и вещи все находились на прежних местах. Может, мне уже мерещится или мое сомнительное сотрясение дает о себе знать таким оригинальным образом? Я прошлась по комнате туда-сюда, сначала глядя по сторонам, потом под ноги. Даже для верности провела пальцем по крышке стола и подлокотникам кресел - тонкий слой пыли на них определенно наличествовал, причем совершенно не тронутый. Затем я переместилась на кухню и там тоже не заметила ничего, свидетельствующего о чужом вторжении. Что касается ванной, то там по-прежнему висели халат и полотенце, а на полочке стояли мои немногочисленные парфюмерно-косметические принадлежности. Никто на мое добро не покусился. Я немного посидела на краю ванны, прямо в своем красном пальто с полой, прожженной кислотой, но так и не сообразила, с чего это мне втемяшилось, что мою квартиру посетил неизвестный визитер. Или визитеры?

В конце концов я все-таки сняла пальто, швырнула его в стенной шкаф больше мне в нем не покрасоваться - и вернулась в комнату. Села на диван и уставилась в пространство, походя заметив, что остановившийся будильник показывает половину первого то ли дня, то ли ночи, а за окном ранние февральские сумерки, серенькие, как подзаборная кошка. Кто и зачем проник в мою квартиру без моего ведома? Вот именно, зачем? Что у меня искать? Никаких секретных материалов я у себя не держу по той простой причине, что их у меня просто-напросто нет. А если искали деньги или драгоценности (вот смеху-то!), то зачем такая тщательность? Сколько я знаю, воры обычно не заботятся о том, чтобы оставить ограбленную квартиру в идеальном порядке. А если я зря ломаю свою ушибленную голову и таинственное посещение моего жилища всего лишь игра моего же воображения? Я и не заметила, как заснула. Заснула, сидя на диване, поджав под себя ноги и положив голову на диванный валик. А разбудила меня протяжная, с переливами, трель дверного звонка. Открыв глаза, я зачем-то покосилась на будильник, который по-прежнему упорно показывал половину первого, при том, что в комнате было уже не сумеречно, а темно. Потом спустила ноги с дивана и в одних чулках прошлепала в прихожую. Честно говоря, меня немного знобило, наверное, потому что я сильно согрелась во сне, а пол был прохладным.

- Кто там? - спросила я неожиданно хриплым голосом и приникла к дверному "глазку". Что, интересно, я надеялась в него разглядеть, когда на лестничной площадке было черно, как в преисподней? Время от времени мы по очереди с соседями вкручиваем лампочки в плафон, но те с завидной регулярностью исчезают, и наша площадка вновь погружается во мрак, впрочем, то же самое происходит и на всех остальных этажах. У меня есть серьезное подозрение, что ворует их веселое семейство алкоголиков с первого этажа, но застать их за этим занятием никому еще не удавалось.

Поскольку из-за двери мне никто не ответил, я откашлялась и повторила свой сакраментальный вопрос погромче.

- Да я это, я, - ответил мне голос Дедовского. С полминуты подумав, стоит ли его впускать вообще, я все же отжала собачку замка и отошла от двери, уступая Дедовскому небольшой "плацдарм".

- Какого черта ты ушла из больницы? - первое, что он сказал, протиснувшись в прихожую.

- Какого черта тебя это заботит? - огрызнулась я.

- Да потому, что твое пижонство тебя до добра не доведет! Я возмутилась:

- Слушай, а тебе не кажется, что я уже достаточно большая девочка, чтобы знать, чего я хочу, а?

Вроде бы я не сказала ничего принципиально нового, а Ледовский завелся, что называется, с пол-оборота. Без приглашения ворвался в комнату и стал нервно расхаживать в темноте от стены к стене:

- Знаю, наслушался я твоих теорий... Думал, что ты хоть за эти четыре года поумнела, черта с два! Навыдумывала себе, да ты и себя-то выдумала... Я такая, я - сякая, я - независимая, я - свободная, и заблудилась в трех соснах! А ведь ты совершенно нормальная баба, и, если бы ты могла хоть на время отключать свою голову, замусоренную всякими ненужными теориями, тебе бы вообще цены не было!

Я невольно заслушалась: Ледовский, упрекавший меня в склонности к излишнему теоретизированию, кого-то мне живо напоминал, особенно в части целесообразности "временного отключения" моей головы. Ну да, конечно же, одного заслуженного ветерана любовного фронта.

- Ты же, ты же... - запальчиво продолжал чихвостить меня Ледовский. - Да ты просто экспериментируешь на себе и людях, которым ты не безразлична!..

- Ага, - устало подхватила я, - но это только в связи с острой нехваткой подопытных кроликов, вот если бы их хватало...

Ледовский разозлился не на шутку, в жизни не видела его таким. Собственно, я и сейчас его не видела - в кромешной темноте, - но по интонации улавливала, что он почти взбешен:

- Вот ответ, достойный Капитолины Алтаевой! Твоя манера: все серьезное низвести до идиотских шуточек, накрутить вокруг этого словечек и превратить в клоунаду, а какую-нибудь чепуху, пустяковину раздуть до вселенских масштабов! Знаешь, знаешь.., да тебе даже жить некогда за твоими бессмысленными поисками смысла...

Черт возьми, в чем-то он, конечно, был прав, но, простите за тавтологию, прав на эту правоту у него нет. Даже если я и схожу с ума, это исключительно мое личное дело, по крайней мере до тех пор, пока я ни на кого не бросаюсь. Вот на Ледовского, между прочим, я не бросалась" он сам ко мне пришел и теперь обвиняет во всех смертных грехах! Главное, непонятно, с чего он так раскочегарился? Неужели только из-за того, что я ушла из больницы под расписку? Ладно, послушаем, что он еще наболтает.

А Ледовский наболтал следующее (в дополнение к уже сказанному):

- А самое ужасное в тебе знаешь что?

- Ну что, что? - Пусть уже выскажется до конца, если ему так хочется!

- А самое главное, что ты из кожи вон лезешь, чтобы казаться хуже, чем ты есть на самом деле! Ты словно заявляешь: мой принцип - не иметь никаких принципов. Что, например, ты собираешься делать дальше? Продолжать участвовать в предвыборной кампании Пашкова?