Владимир Яницкий - Царство мордастое

Ему, конечно, всыпят хорошо потом и за крест, и за то, что клясться заставлял, но сначала пончиками накормят.

Как играли

На "малолетке" особенно жестоко - на всё. Часто на хлеб. Можно было хлеб до конца срока проиграть. Проигравший питается - ничем не брезгует, а у выигравшего на кровати полтонны хлеба уж лежит. Вокруг кровати шестерки пасутся, за пайки задания выполняют. Можно проиграть картошку из супа, всю картошку из супа до конца срока.

Дядя Ваня-шакал

Фигура на тюрьме - надзиратель дядя Ваня. Сам здоровенный и лапы здоровенные, что верхние лапы, что нижние. Нижние сорок восьмого размера. И добрый. Придет в камеру после отбоя. А голодно было. Некоторые от голода становились дистрофиками. Пальцем потычет в самых дошедших: "Ты, шакал, и ты, шакал, и ты, шакал. Все пойдете со мной, шакалы". - "Куда, дядь Вань?" - "Работать". - "Да мы не можем". - "Я вас научу". - Приведет в коридор. Поставит перед ними таз перловой каши и скажет: "А теперь работайте".

И другой

"Полуторка" его звали. Тоже здоровый, тоже надзиратель. Серые глаза, совершенно ничего не выражавшие. Квадратная рожа. Этот как робот. Звали "Полуторка", потому что "полтора Ивана".

Архитектурный стиль

К бараку пристраивался барак, к нему с торца еще барак, к нему - еще. Когда ожидалось прибытие этапа и зона не могла разместить всех, происходило рождение нового архитектурного стиля - динозаврического: бараки вытягивались по зоне, напоминая гигантских динозавров.

В метель

Один вольнонаемный подрядился строить бараки. Заключил договор на строительство четырех. А на Колыме построить барак - дело непростое: леса там нет, и деньги за это платят немалые.

Вот закончил он свое строительство, приезжает в пургу в управление на аэросанях: "Поехали смотреть". Поехали. Подъехали к одному, посмотрели, покружили - нормально, нравится; посмотрели другой, с трудом пересмотрели все: метель метет. Вернулись в управу, подписали документы, вольный получил свои денежки и уехал, и его больше никто не видел. А барак-то один стоит. Четыре ведь смотрели. Смотреть-то смотрели, а стоит один.

Мыши

Зеки разводили полярных мышей. Кормили чем придется и дрессировали их.

Верные друзья

Колымскому зеку собака что мышка. Придавил, разорвал, сожрал. Забежала собака за зону, пусть овчарка, жить ей не больше получаса. Освежуют, только на костре дадут чуть закоптиться и съедят. Боялись собаки этих людей.

Врачи

Были врачи - зеки, которые начальства не боялись. Идет развод. Мороз ниже тридцати. При морозе ниже тридцати начальник не имеет права выгнать зеков на работу без подписи врача. А врач смотрит, потому что в случае чего потянут его. "Ну-ка, сними валенки, что у тебя там. Ага, носков нет, не подпишу". Начальник рычит на него: ты чего это, мол. Тот начальника не слушает, не подписывает.

Откуда ветерок

Начальник всех бы выгнал на работу, но боится, что донесут. Донесет ближайший же его помощник, и не в том смысле, что люди отмораживаются, значит, калечатся, а в том смысле, что они калечатся по воле самого начальника, из вредительства, для срыва выполнения государственного плана по лесу или золоту, а это уже диверсия против советской власти, статья 58.

Еще статья

"Пятьдесят восьмую захотел? Мало тебе твоего букета? - спрашивал зека следователь. - Ты чего себе позволяешь, а?" - "А что я себе позволяю, оправдывался зек. - Воры попросили, я и рассказал им несколько историй". "Воры попросили, воры попросили, - ворчал начальник. - Пока ты рассказывал про своего Робинзона Крузо, тридцать человек работу бросили, слушали, значит, саботировали. И ты - зачинщик".

Симкина свадьба

Надсмотрщица по имени Сима - зверь. Мордовала баб, те ворам пожаловались. Сама из деревенских. Подруга сманила на все готовое: харчи, форму и власть. Падла всегда за власть держится. Симке старлей обещал выдвижение, если она будет стараться. Старалась вовсю.

Плохо еще зная лагерь, пришла как-то вечером к ворам порядок в их юрте навести. Вошла, только рот открыла и оробела, не зная почему вдруг. По-кошачьи подкрался Чахотка, долговязый страшноватый детина, с глазами, залезшими вовнутрь голого черепа, длинный нож тускло блеснул. "Пойдем, милочка, прочистим трубу", - зловеще пропел его могильный голос.

Симка была просунута в тесную дырку оконца, протиснута, почти вбита по локти напрочь, так что не могла пошевелить руками, а только беспомощно ерзала и извивалась. Чьи-то лапы, многочисленные, как лапы осьминога, мягкие и нахальные, казалось, с присосками, заботливо содрали с нее ватные штаны. Она поняла и замерла.

Ее рыхлый белый зад засиял луной, словно освещая помещеньице. "Ты крути, виляй", - хрипло и требовательно сказали ей и для убедительности бухнули кулаком по выгнутой спине - она подчинилась, чувствуя, как ее поливают откуда-то чем-то теплым.

Воры толклись, толпились на пятачке пола, возле нее, толком не знавшей мужчин, налезали, мгновенно соскальзывая - она их не видела. Она видела звезды, заплывшие слезами, и тщетно пыталась сосчитать их, Симка зверь, надсмотрщица.

Отец и сын

Оба попали на зону. Отец с матерью уже не жил тогда. Мать послала сыну посылку. Сын, сидя на нарах, забрался в нее - в ней и сало и остальное, он с сала начал, отрезал ломоть, жрет, вкусно почавкивая.

Отец под ним на нарах спал. Встал, сына за ноги облапил: дай, просит отцовская коварная, неверная, хотя и жизнь подарившая, морда. Сын пхнул его ногой в грудь: пшел. Отец сзади подобрался, саданул сына по горлу ножом, сын давится, кровью захлебывается, с нар съехав, а отец обтер нож об штаны - медленно провел им в одну сторону, в другую, и сало початое себе отрезает. На белом ломте розоватая жилка сыновьей крови, сало на губах лоснится. Видавшая виды охрана - и та таращится удивленно.

Значение термина

Пора пояснить, кто такой вор. Вы думаете тот, кто украл что-нибудь. Неверно. Можно ничего не украсть, а быть вором, а можно всю жизнь воровать, но вором при этом не считаться. Термин "вор" в лагере употребляется скорее в значении старорусского "бандит", "разбойник".

Вражда

Начальство указывает сукам: там воры живут. Суки врываются ночью, истребляют воров. Приезжает спецлагсуд, всех сук к стенке, пулемет: тра-та-та - нет сук, и воры вырезаны. Или ворам говорят: "Суки в том бараке и вон в том". Воры на сук бросаются, перебьют. Спецлагсуд воров к стенке, пулемет: тра-та-та. Ни воров, ни сук, ни вражды.

Кто они

Суки - это бывшие воры, позанявшие в лагере определенные должности. Воровской же закон говорит: никакой должности не занимать. Конечно, если вор захочет работать просто так, землю поковырять лопатой или бригаде помочь - никто ему запретить не может.

На работу воры выходили, но сидели у костра, а бригадир им полешки подкладывал и чай подавал. Если в бригаде воры, бригада чувствует себя совсем по-другому. И палка не у бригадира, палка лежит возле них. Бригадир драться ею не смеет. Мужики жаловаться бегут на своего бригадира не куму, как теперь, а ворам. А те ласково ему: "Миленький, ты чего? Али повязку надеть хочешь, али чекистам в помощники затесался?" Один раз предупредили, второй раз говорить уже не станут - исполнителя пошлют.