Аркадий Адамов - Болотная трава

Машина все мчалась и мчалась вперед. Мелькали по сторонам дачные поселки и деревушки. Женщины выносили прямо к шоссе овощи и цветы на продажу, а мальчишки, те просто выскакивали с букетами на дорогу.

— Рано это они, — деловито заметил Валя Денисов. — Надо в конце дня, когда все в Москву возвращаться будут.

— Ну, к себе на дачу тоже приятно привезти цветы, — возразила Лена.

— Эх, горожаночка, — засмеялся Виталий. — Ну кто же цветы или, допустим, овощи к себе на дачу привозит? Их надо самим сажать, понятно?

За веселым и пустым разговором все трое скрывали неизбежное напряжение перед сложной работой, которая их ждала. Машина свернула с главного шоссе, дорога стала уже, появились неровности и выбоины, но местность вокруг показалась еще красивей.

Наконец въехали в деревеньку с милым названием Березки и остановились возле небольшого продуктового магазина. Напротив от шоссе отходила в сторону узкая, выложенная неровными бетонными плитами дорога «на болото». До садового товарищества отсюда было всего с полкилометра.

Первыми вышли из машины Виталий и Лена, прихватив с собой пеструю сумку с продуктами и термосом. И, невольно привлекая к себе внимание редких прохожих, зашагали по бетонным сухим плитам в сторону недалекого леса.

Только минут двадцать спустя из машины неприметно вынырнул Денисов в сером отличном костюме и серой шляпе. Вид, однако, был у него совсем неброский, и надо было приглядеться, чтобы заметить всю его солидность. Валя сперва юркнул в магазин, внимательно обследовал его полупустые прилавки и только после этого не спеша отправился «на болото». Ничьего внимания он при этом не привлек.

Виталий и Лена шли через лес, по пыльным, неровным плитам и беседовали.

— Ну как супруг, — беспечно спросил Виталий, — примирился, что ты у нас осталась, или нет?

— Кажется, махнул рукой, — вздохнула Лена. — Но не уверена. Вообще-то его можно, наверное, понять, как ты считаешь? — Она лукаво улыбнулась.

— Еще как можно, — согласился Виталий.

— А был момент, — Лена снова вздохнула, — когда я сама хотела уйти.

— Это когда тебе подсунули деньги? Но ведь все кончилось нормально.

— А чего это стоило, ты представляешь?

— Да, конечно. Они помолчали.

— И потом, хочу ребенка, — тихо сказала Лена, глядя себе под ноги.

— Ну-ну, сестренка, — ласково произнес Виталий, проведя рукой по ее волосам. — Все у тебя будет. Выше нос.

Мимо прошли мужчина и женщина и оглянулись на них. Потом прошли еще какие-то люди и тоже оглянулись.

— Видишь, производим впечатление, — заметил, усмехаясь, Виталий. — Нас запомнят, имей в виду.

Их медленно обогнала новенькая элегантная «Лада», словно изнеженная горожаночка, вдруг попавшая на своих высоких каблучках в такую глушь. За ней солидно и уверенно проплыла «Волга». Пассажиры тоже посмотрели на живописную пару, бредущую по дороге.

Становилось жарко. Виталий, заметив, что Лена скинула пальто, тоже хотел было снять пиджак, но вспомнил про пистолетную кобуру под мышкой.

Где-то за лесом урчал одинокий трактор.

Дорога кончилась, и за поворотом возникли широкие ворота из жердей и домик сторожа за ними.

А дальше раскинулась обширная поляна, окруженная далеким лесом и вся усеянная, казалось, в полном беспорядке славными, совсем новенькими, свежежелтыми домиками, некоторые еще только строились. Дорога, сделав за воротами небольшой зигзаг, дальше шла прямо через поселок, в стороны от нее расходились будущие улицы, большинство из них еще были не выровнены и не застроены. Во всех концах неоглядной поляны кипела работа, где-то еще только возводили фундамент, в другом месте уже выросли стены и крыши, слышались удары топоров, визг пил, чьи-то возгласы.

Некоторые домики вокруг были совсем готовы, самые разные домики, совсем простенькие, и маленькие, и побольше, кокетливо украшенные, с балкончиками, лесенками, террасками, и громоздкие, с высокими ломаными крышами и широкими окнами. Словом, фантазия тут била ключом и чувствовалось, сколько труда и любви вкладывали люди в это долгожданное строительство и, как видно, немалые деньги. Для каждого его домик, видимо, был радостным чудом, давней мечтой, ради которой отказывали себе во многом. И все здесь кругом радовало глаз.

Было уже совсем, по-летнему жарко. Женщины в купальниках и сарафанах, мужчины в трусах и майках, разгоряченные, озабоченные, деловитые, суетились на своих крохотных участках. И поляна гудела как растревоженный улей. А вдоль главной дороги сплошной вереницей по обеим сторонам стояли машины, на свой участок еще никто не мог заехать. И эти пестрые ленты самых разных машин под ярким солнцем еще больше оживляли все вокруг.

— Сколько народу, а? — сказал Виталий, вытирая пот со лба. — И как вкалывают! Все-таки дело стало действительно всеобщим. Правильно говорят: социальное явление. И душа радуется глядеть.

— Но и хлопот много, — вздохнула Лена. А Виталий мечтательно заключил:

— И для жуликов раздолье, представляешь? — И, перебив сам себя, энергично произнес: — Ладно. С чего начнем?

Он огляделся.

— Давай найдем симпатичное семейство, которое сейчас отдыхает, и вступим в разговор, — предложила Лена, тоже оглядываясь.

Невдалеке, за вереницей машин, они заметили скромный домик с недостроенной крышей, где возились трое полуголых рабочих. А возле домика, на небольшом пригорке, расположилась пожилая пара и закусывала, разложив на раскладном столике свои припасы. Полный седой мужчина в мятых брюках и расстегнутой рубашке, под которой виднелась заросшая седыми волосами розовая грудь, с тюбетейкой на голове, сдвинув на лоб очки и держа в руках газету, следил за женой, видимо, давая какие-то указания по поводу того, что и куда класть на столике. Женщина отмахивалась от него и, очевидно делала все по-своему. Полная, в темном платье с короткими рукавами, загорелая до черноты, седые волосы она прикрыла пестрой косынкой.

Виталий и Лена пробрались между машин, сошли с дороги и неровной тропинкой между горами песка и щебня добрались до домика.

— Добрый день, — сказал, подходя, Виталий. — И приятного аппетита. Разрешите у вас спросить?

— Прошу, прошу, — сделал широкий приглашающий жест мужчина, очевидно, обрадованный появлением новых людей, прекращавшим затяжной и надоевший ему самому спор с женой. — Заходите, присаживайтесь, — оживленно добавил он.

— Заодно и чаем вас угостим, — приветливо добавила жена, которой молодые люди, очевидно, понравились.

— Спасибо. А мы присоединим и свои запасы. Виталий, улыбаясь, поднял сумку.

Через несколько минут они уже сидели все четверо на низеньких раскладных стульчиках вокруг импровизированного стола и оживленно разговаривали.