Александр Диденко - Альтернативная личность

– Это сотка? – спросил руководитель. – Гвоздь, гвоздь… Сюда смотри!

– Сотка, – сказал продавец.

– Хочешь затылок на него насадить? Поскользнешься, трахнешься кумполом, и привет маме.

– Не трахнусь, – заверил продавец.

– Устранить, – приказал руководитель. – Не сейчас, когда уйду…

Отдав еще несколько распоряжений и вооружившись калькулятором, руководитель принялся листать бумаги.

– Выручка где? – спросил руководитель, отрываясь от подсчетов.

– Вся здесь, – ответил продавец.

– Давай, – потребовал руководитель.

Продавец нагнулся к прилавку, чтобы достать купюры, и Жорик увидел, что несколько из них он сунул под картонку с надписью «Изделия прошли обряд…»

– Это все? – насторожился руководитель, пересчитав выручку.

– Все, – заверил продавец и для убедительности перекрестился.

– Смотри у меня! – погрозил руководитель и, наконец, покинул лавку.

Жорик подошел к прилавку.

– Слушаю, – сказал продавец, не глядя на Жорика.

Жорик раскрыл записную книжку, пробежался по короткому тексту и сообщил, что приехал за Ильей Николаевичем Сафроновым, то есть за ним. Продавец хотел было возразить что-то насчет карточного долга, однако Жорик, вглядевшись в записную книжку, спешно извинился, сказал, что перепутал время и отошел от прилавка. В записной книжке, в самом деле, стояло девятнадцать часов, которые Жорик спутал с двенадцатью. Бывает же такое!

Жорик оставил рынок, плюхнулся в машину и поехал по горячим делам: график был расписан плотно, и оставалось завершить еще множество дел.

Продавец проводил Жорика долгим взглядом. Сегодня, выходило, долг можно было не возвращать. А завтра… Будет день, как говорится, будет пища. Через полчаса он уже принимал новую партию товара. Наступив на упавшую икону, он неловко поскользнулся и ударился затылком именно в то место, о котором говорил руководитель. Шапка повисла на гвозде, а он сам упал на пол. Но, видимо, был не его час, потому что сотка не вонзилась в затылок, как обещало начальство, а лишь проткнула шапку, оцарапав за ухом кожу. Продавец чертыхнулся и тут же намертво заколотил гвоздь в панель, разделяющую соседние киоски.

В шесть часов вечера, завершив работу, торговец закрыл лавку, запер киоск с обмундированием и поплелся на аллею к машине, на которой ездил по доверенности. Позади, на почтительном расстоянии, медленно шел Жорик. В сумраке аллеи продавца остановили двое. Жорик сел скамейку и принялся ждать. Разговор между продавцом икон и парнями шел о карточном долге. Жорик зевнул и отвернулся. Час был не поздний, но по аллее почему-то никто не шел, не спешил домой. Жорик посмотрел на остановку за аллеей, и там никого не было. «Не повезло, приятель, – подумал Жорик. – Здесь кричи, не кричи… Если и услышат, постараются быстрей ноги унести. Да, не повезло». Парни говорили о просроченной сумме и давили на порядочность. Жорик усмехнулся и посмотрел на часы, висящие за остановкой. Увозить продавца нужно в девятнадцать ноль-ноль, сейчас восемнадцать тридцать, до развязки оставалось полчаса. Парни не спешили, и Жорик решил минут двадцать погреться в машине. Он встал и направился к «копейке». Голоса за спиной приобрели угрожающий оттенок.

Жорик включил радио, настроил его на нужную волну и закрыл глаза. Станция транслировала Русланову, и Жорик вспомнил Соню. Он не испытывал какую-то особую грусть или ностальгию по Соне – такого с ним не бывало вовсе – просто, сейчас можно было поговорить с кем-нибудь, убить время, поязвить, в конце концов… Но не имелось его, этого «кого-нибудь», и никого у него вообще не имелось. И речь ему, собственно, была ни к чему – так, пригласить в машину, за мостом высадить. Но ведь можно это проделывать и жестами? – как пугало, демонстрирующее себя вороне… «Эх, не поймешь их там, наверху».

«Уважаемый Матвей Андреевич, – сказало радио. – По просьбе вашей бабушки в канун дня рождения передаем для вас песню из мультипликационного фильма „Голубой щенок“, поздравляем с днем рождения и желаем всего самого хорошего». Жорик сделал громче. «Мимо белого яблока луны, – запело радио, – мимо красного яблока заката…» Разве это «Голубой щенок? – удивился Жорик. – Это ж другая песенка. Напутают вечно…»

А с аллеи уже несся шум небольшой драки. Часы показывали без десяти минут семь, нужно было идти. Жорик хлопнул дверью и зашагал по припорошенной снегом дорожке. Парни били торговца щедро, от души. Торговец упал, и тумаки полетели в лицо, в спину, в грудь. Жорик присел на скамейку. Его появление не смутило драчунов, напротив, те, будто желая поскорей расправиться с должником, вынули нож. Окровавленный торговец безвольно раскинул руки и перестал защищаться. «Испачкает мне всю машину, – качнул головой Жорик. – Нужно заканчивать эту бодягу». И тут же где-то вдалеке отозвалась сирена. Драчуны бросили торговца и побежали за остановку. Через несколько секунд они растворились в густой темноте ближайшей подворотни.

– Давайте я вам помогу, Илья Николаевич, – протянул руку Жорик. – Вон моя машина…

– Ублюдки! – выругался продавец, поднимаясь с земли. – На части порву…

– Боюсь, уже поздно, – сказал Жорик.

– Никогда не поздно, – заявил продавец. – Руки у меня длинные… – И показал в сторону подворотни побелевшие кулаки

– Пойдемте, – позвал Жорик.

Продавец матюгнулся, оперся на плечо Жорика, и они проследовали к «копейке».

– Может, в мою? – предложил торговец. – Вон она. Я ее помял немного, мудака одного недавно сшиб…

– Не получится, – качнул головой Жорик. – Моя для этого больше подходит.

– Я все хотел вас спросить… – Андрей опустился на стул. – Как же вас зовут?

– Разве я не сказал? – удивился незнакомец и протянул руку. – Георгий. Из сочувствующих.

– Как это? – не понял Андрей.

– Очень просто, шутка такая, – улыбнулся незнакомец. – Всем сочувствую. Буддистам, сюрреалистам, коммунистам. Чтоб не скучно было: едешь в машине, порой так скучно станет…

– Всем сочувствую, никого не жалею, – произнес Андрей, – правильно я вас понимаю?

– А что мне вас жалеть? Достаточно, что вы сами себя жалеете под завязку…

– А фамилия у вас есть, или она вам ни к чему? Хотя, можете не говорить.

– Почему же, и фамилия имеется. Только я, в самом деле, ее не назову, она у меня очень смешная, на букву «г». Если хотите, зовите меня ГГ. Устроит? Вообще, у меня многое смешное: внешность, фамилия, даже машина.

– Да уж, машина – это я заметил, – согласился Андрей. – Жутко смешная.

– «Копейка», чего там, – улыбнулся ГГ. – Хотите кофе? Утром заваривал.

– Давайте. Где ваш термос? – Андрей оглянулся. – И от бутерброда не откажусь.

– Пожалуйста, пожалуйста! Сочувствовать, так до самого конца, – засмеялся ГГ и распахнул прикроватную тумбу. – Все здесь, к вашим услугам. Вам с колбасой или сыром? Держите…