Марк Гэтисс - Клуб «Везувий»

– Когда я смогу начать? – с надеждой спросила она.

Я пожал плечами:

– Да хоть сейчас. Как насчет этого всадника?

Сказав это, я подвинул к ней стул и прикрепил к деревянной доске лист хорошей бумаги. Мисс Пок сняла шляпку и села. Я вручил ей доску и угольные карандаши, а потом встал позади, молча слушая ее дыхание и сладостное легчайшее чмоканье, с которым приоткрывались ее губы.

Я счастливо улыбнулся себе, получая странное удовлетворение от ее тихой методичной манеры рисовать.

– И многие откликнулись на ваше объявление, мистер Бокс?

Уголь летал и царапал девственную бумагу.

– Вы первая.

Голова лошади была изображена быстро и уверенно. А девушка рисовала очень недурно.

– Тогда, возможно, мы сможем сделать эти встречи… приватными.

Ничего себе! Я почувствовал, как у меня дрогнуло сердце и еще кое-что, ниже пояса. Я подумал об отце Авриль Мопсер и немного успокоился. Немного.

– Возможно.

Мисс Белла запечатлела тяжелую полноту бедра цинкового всадника одним уверенным движением карандаша. Я не менее уверенно подошел и взял ее за ту руку, которой она рисовала. Направил ее по бумаге, придвинувшись ближе и почти прижимаясь к спине мисс Пок. Она не возражала, когда я начал штриховать ноги и таз всадника, как мне казалось, с откровенной чувственностью.

– У вас неплохо получается, – проворковал я. – Исключительное понимание военной анатомии.

Я продолжал рисовать, не отрывая глаз от скульптуры.

– Задница – она и есть задница, мистер Бокс, – сказала она. – Не важно чья – солдата или горничной.

Я сдержал улыбку.

– Пожалуй, вы правы. Скажите, вы родились в деревне или в городе?

Я плотнее прижался к ней. У меня в штанах словно выросла ручка от метлы. Слегка наклонив великолепную голову, мисс Пок немного отодвинулась и освободила руку.

– Я фермерская дочка, мистер Бокс, – пробормотала она.

Я умоляюще воздел руки и отошел. И узнаешь лису, если ее увидишь, подумал я.

Она повернулась на стуле и вдруг удивленно ахнула. Проследив за ее взглядом, я понял, что она смотрит на стеклянный глаз, который я положил рядом с уланом.

– Ужас какой! – вскричала она и залилась мелодичным смехом.

– Да? – спросил я. – Мне следует это убрать?

– Нет-нет. Я не так впечатлительна, как вам может показаться. Но он, похоже, следит за тобой повсюду, – то же говорят о Моне Лизе! – Она с улыбкой повернулась ко мне и отдала доску. – Ну вот. Каков вердикт? – спросила она.

– Виновна! – заявил я.

Она собрала свои вещи.

– Но у меня есть надежда?

Я сложил руки на груди и улыбнулся.

– Приговариваю вас к посещению моих уроков в следующий понедельник. И пусть господь смилостивится над вашей…

Я резко замолчал. Мое внимание привлекла газета, которую мисс Белла принесла в студию. Я выхватил газету у нее из рук.

– Мистер Бокс? – встревоженно сказала она. – С вами все в порядке?

В колонке рядом с моим объявлением была помещена маленькая заметка:

Тело, найденное в гавани Неаполя в прошлый понедельник, опознано. Оно принадлежит Джослину АттерсонуДурэ из Дипломатической службы Его Величества. Мистер Дурэ, тридцати одного года, прожил четыре из них в этом итальянском городе. Полиция Неаполя заявила, что несчастный стал жертвой жестокого нападения, ему раскроили череп – дубиной или другим тяжелым предметом…

– Мистер Бокс? Мистер Бокс? – Прекрасная мисс Пок положила руку мне на плечо.

– Мне очень жаль, дорогая моя, – тихо ответил я. – Но сегодняшний урок закончен.

– Никаких зацепок? – Джошуа Рейнолдс, восседающий на обычном месте – верхом на унитазе, – поднял маленькие руки ладонями вверх. – Итальянская полиция сочла это заурядным ограблением. Нам нужно выждать и посмотреть, что им удастся выяснить. Тело обложили льдом и доставят сюда уже завтра.

– Бедолага, – сказал я, прислонившись к приятно прохладной стене уборной. – Увидел Неаполь и умер, иначе не скажешь.

– Хватит уже о Дурэ, – мрачно сказал Рейнолдс. – У тебя есть какие-нибудь успехи с мертвыми профессорами?

Я засунул руки в брючные карманы и лениво пнул стену кабинки.

– На мой взгляд, некоторые результаты есть. Они работали в одной и той же области геологической физики и давно знали друг друга. Плюс к этому что-то было не так с похоронами Саша.

Рейнолдс нахмурился:

– Немного, прямо скажем.

– У меня почти не было возможности изучить имущество профессора Саша, – продолжил я. – Поэтому я планирую вернуться, чтобы… посмотреть, что к чему.

Карлик вздохнул.

– Как же я завидую твоим приключениям, Люцифер… А что же остается мне, уход в отставку, скука и разведение декоративных карпов?

– Одним – рыба, другим – poisson. [18]

– Да-а… – протянул он. – А теперь я хочу тебя кое с кем познакомить.

Сказав это, он дернул за цепочку, и стена позади меня, скрипя и скрежеща, поднялась; в помещение въехал еще один унитаз.

На нем сидел долговязый молодой человек в самом ужасном костюме из всех, что я когда-либо видел. Рукава костюма доходили до костяшек пальцев, практически скрывая изящные, почти женские руки. Молодой человек трепетно, как вдова свои четки, сжимал в руках помятый котелок.

– Мистер Бокс, – сказал Рейнолдс, вытаскивая из кармана носовой платок и прижимая его к покрасневшему носу. – Это мистер Нечелл.

Блондин взметнул руку к голове, чтобы снять котелок, но потом вспомнил, что он его уже снял. И глупо улыбнулся, сморщив нос.

– Извините, – начал он.

– За что это? – спросил я.

– Ой, извините. Даже не знаю, почему я это сказал. Для меня большая честь наконец познакомиться с вами, мистер Бокс. Мезозой Нечелл.

– Мезозой?

– Да, – пробормотал он, глядя на свои руки. – Дело в том, что мой папа увлекался – непрофессионально – изучением динозавров. Дальше острова Уайт он не забирался, но – вот итог. Ему почему-то стукнуло в голову назвать меня в честь своей любимой эпохи. Извините.

Я сочувственно улыбнулся:

– Думаю, могло быть хуже. Он мог бы назвать вас в честь своего любимого динозавра.

– Ха-ха! Да! – Нечелл разразился визгливым смехом. – Игуанодон Нечелл, а?

Тут, к счастью, в разговор вмешался Рейнолдс:

– Мистер Нечелл был назначен на место Дурэ в нашем ведомстве в Неаполе.

– Понятно. Как вы, однако, оперативны.

– Да. Ужасное дело, – проблеял Нечелл. – Я знал старину Джослина. Время от времени бывал его помощником. Ужасно. Ужасно.

Он посмотрел на свой бесформенный котелок и положил его рядом с унитазом. Карлик вручил мне бурую папку.

– Кто-то поджег его квартиру, – несчастным голосом сказал Нечелл. – Это единственное, что уцелело.