Алоиз Качановский - Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек

— Плати и пойдем, — говорю я.

Майка расплачивается, и мы выходим. В гардеробе Майка останавливается у зеркала, а я направляюсь в сторону бара. Бармен при виде меня сияет и привычно хватается за бутылку.

— Уже было за столиком, — останавливаю я жестом его порыв. — Что у вас там с кальвадосом?

— Это вы, господин адвокат, заказывали кальвадос на столик? — удивляется бармен. — Не знал, что вы изменили своим привязанностям. К сожалению, мы не держим этого пойла. Шеф считает, что кальвадос не гармонирует с нашим заведением.

— Вчера ночью мой приятель купил у вас две бутылки кальвадоса, — настаиваю я.

— Наверняка, не у меня, — возражает бармен.

На стоянке такси расстаемся с Майкой, она едет в студию, я прошу отвезти меня домой. В последнюю минуту Майка дает мне взаймы немного денег. Настоящая подруга.

В канцелярии застаю Пумс над тем же томиком, который при виде меня она с прежней ловкостью прячет под себя на кресло. Скучает бедняжка. Напрасно только она скрывает от меня свое чтиво. Нина совершенно открыто читала целыми днями детективы или разглядывала журналы.

— Роберт звонил? — спрашиваю ее.

— Какой Роберт? — отвечает она вопросом. Показываю на телефонный номер, записанный на стене.

— Звонил, — говорит Пумс. — Он хотел что-то сообщить вам. Сейчас соединю.

Торжественно приближается к аппарату и соединяет нас. Судя по всему, она страшно обрадована возможностью продемонстрировать хоть какую-нибудь деятельность.

— Этот твой Нусьо Пилц щеголял двумя серебряными фиксами на передних зубах? — спрашивает Роберт. — Если да, он мог бы оказаться Нусем Щербатым, которого мы срочно разыскиваем.

— Не знаю, были ли у него два серебряных зуба, но могу уточнить это, — говорю я. — А что это за Нусьо Щербатый?

— Медвежатник, второсортный взломщик, уже сидел, — отвечает Роберт, — Впрочем, он никогда не работал на собственный страх и риск. Последнее время обделывал делишки с Длинным Вацеком. Вся банда уже сидит, недостает нам только Нуся, не знаем даже, где он прячется. Вполне может быть, что наш Нусьо и твой Нусьо — одна и та же особа.

— Благодарю за информацию, при случае отплачу тем же, — завершаю я беседу и кладу трубку.

Бросаю взгляд на сейф, стоящий в углу комнаты. Потом направляюсь к балконной двери, отодвигаю портьеру, наклоняюсь, втыкаю палец в губы покойника, отдыхающего у косяка. Губы окоченели, но поддаются настолько, что в щели появляется серебряный блеск. Пумс наблюдает за всем этим с вытаращенными глазами. Задвигаю портьеру, усаживаюсь за письменный стол.

— Это Щербатый Нусьо. — говорю я. — Мне не удалось узнать его сразу.

— А вы знали его до этого? — спрашивает Пумс.

— Знал в роли кельнера в баре «Под Балконами». Но знаешь, кельнера не так просто вспомнить за пределами ресторана или бара. Я всегда видел его в белой куртке и, как ты понимаешь, живого. В обычной одежде и мертвого я не узнал его и только позднее вычислил, что это он.

— Интересно, откуда он взялся здесь? — говорит Пумс.

— Действительно, интересно, — поддерживаю я. — Во всяком случае вошел сюда он собственными ногами, и только здесь был убит за портьерой, где и лежит до сих пор.

— Откуда вы знаете?

— В портьере есть отверстие на высоте примерно метр двадцать от пола. Нусьо прятался за портьерой, через портьеру получил пулю в левый бок, прямо в сердце, упал, опираясь о дверной косяк, и остался в полулежачей позиции.

— А кто стрелял в него?

— Именно это хотелось бы узнать и мне. Дама в черном должна иметь с этим что-то общее.

— Может быть, это она застрелила его?

— Может, но в таком случае, кто застрелил ее?

— Убила его, а потом покончила жизнь самоубийством, — предлагает свой вариант Пумс.

— И после самоубийства отнесла револьвер обратно в ящик стола? Пумс, ты несешь околесицу.

— Револьвер мог отнести кто-нибудь другой.

— Действительно, но кто? И почему все это должно было произойти в моей квартире? Можешь ответить на это?

— Нет, вряд ли, — говорит Пумс.

— Но, может быть, ты сумеешь ответить мне на другой вопрос: зачем ты украла помаду?

Пумс краснеет и отворачивается.

— А как вы узнали? — спрашивает она.

— Это не важно. Зачем ты украла ее?

— Я сама не могла бы купить такую дорогую помаду, — пытается оправдаться Пумс. — А Нина сказала мне, что я должна быть элегантной, если хочу остаться работать у вас.

— Нина дура, а ты поступила отвратительно, и мне стыдно за тебя.

— Я больше не буду, — плачет Пумс. (Слезы Паскаль Петит в «Обманщиках».)

— Хватит лить крокодиловы слезы и распрощайся с помадой, она вернулась туда, откуда ты стащила ее. И прими телефон. Слышишь, звонит.

— Не туда попали, — говорит Пумс в трубку. — Это бюро адвоката Эдварда Риффа, никакого Монти тут нет. Выхватываю трубку у нее из рук, говорю: «Алло».

— Почему отвечают, что тебя нет, когда ты есть? — журчит в телефонной трубке голос почтенного Густава Кокача, псевдоним: Стэн В. Мелтон.

— Что тебе? — спрашиваю я.

— Всю ночь думал над тем, о чем мы вчера беседовали в машине, и не убежден до сих пор, — заявляет Густав.

— А какой ты видишь иной выход? — осведомляюсь я.

— Цианистый калий, — отвечает Густав.

— Цианистый калий — это не практично, — возражаю я. — Во-первых, его сложно раздобыть, это потребовало бы дополнительных осложнений. Во-вторых, как подать это так, чтобы создать видимость того, что тетка сама воспользовалась им с целью покончить счеты с жизнью? Я бы не советовал тебе останавливаться на этом варианте.

— А мне кажется, это все же лучше, чем газ, — пытается сопротивляться Густав.

— Но мой способ надежней, никто не подкопается, — убеждаю я его. — Сначала ты приглашаешь тетку на ужин и добавляешь снотворного в ее бульон, потом прокрадываешься в ее квартиру и открываешь газ на кухне, прилегающей к ее спальне. Потом отправляешься домой и почиваешь на лаврах, так как остальное уладят за тебя другие. Включая и официальное подтверждение самоубийства на почве несчастной одинокой старости. Все олл райт, чего тут капризничать?

— Капризничаю потому, что такой вариант не предусматривает алиби для меня: Я должен иметь алиби, иначе меня посадят. От алиби, которое ты предлагал мне вчера, я далеко не в восторге.

— Могу предложить тебе более привлекательное: ты сговариваешься с приятелем и проводишь с ним в пьянке всю ночь, не расставаясь ни на секунду.

— Если ни на секунду, то как я заберусь к тетке и открою газ?

— Ты таскаешь его по разным ресторанам, и между прочим заезжаете в какой-нибудь, расположенный поблизости от теткиного жилища. Идешь в туалет, через заднюю дверь выскальзываешь на улицу, в пару секунд делаешь все, что нужно, у тетки и через туалет же возвращаешься в зал ресторана. Предельно просто.