Энн Грэнджер - Цветы на его похороны

Она явно преувеличивала. Между шестнадцатью и тридцатью с чем-то годами они ни разу не виделись. Но Рейчел, видимо, убедила себя в том, что они с Мередит старые друзья.

— Ты просто обязана ко мне приехать! — повторила она более решительно, очень быстро становясь самой собой. Видимо, просить и умолять она просто не умела, предпочитала требовать.

— Хорошо, Рейчел, — со вздохом ответила Мередит. А про себя добавила: «Хорошо, мистер Фостер». — Постараюсь приехать к тебе в Линстон как можно скорее.

— Ты умница! Я так и знала, что ты меня не бросишь!

В голосе Рейчел слышалось такое облегчение, что Мередит кольнула совесть.

— Надеюсь, я тебе не помешаю.

— Что ты! Наоборот, ты мне поможешь уже только тем, что приедешь ко мне! У меня здесь никого нет, кроме проклятых птиц!

С этими словами Рейчел повесила трубку.

Птицы? Что за птицы? Может, Мередит не расслышала… Как бы там ни было, времени думать о птицах уже не оставалось. Пора заняться другими делами. Например, как объявить Алану новость. Так ничего и не придумав, она позвонила Фостеру и сообщила добрую весть. По крайней мере, он остался доволен.

Следующим вечером Мередит и Алан встретились в бамфордском пабе «Гроздь винограда». Мередит было очень не по себе. Как ни странно, Алан тоже то и дело отводил глаза в сторону.

— Мне звонила Рейчел, — начала она, отпив большой глоток сидра. Как бы получше сказать ему о своем скором отъезде?

— Я все знаю, потому что сразу после тебя она позвонила мне.

— А… Ясно!

Мередит не ожидала от Рейчел такой порядочности и теперь приятно удивилась. Да, Рейчел пригласила ее пожить и, наверное, считала своим долгом заранее предупредить Алана. Интересно, что почувствовал Алан, услышав в трубке голос бывшей жены? Впрочем, о чувствах говорить не хотелось.

— Насколько я понимаю, ты едешь в Линстон и поживешь у нее несколько дней, — сказал он ровным голосом.

— Да… Очень жаль. Мне не хочется ехать, но я никак не могла от нее отделаться!

Мередит долго думала, рассказывать ли Алану о Фостере, и решила все же умолчать. Чем меньше он будет знать, тем лучше.

— Она очень расстроена. Точнее, мне показалось, что она на грани нервного срыва. Насколько я поняла из ее объяснений, ей досаждают газетчики. Помнишь, Хокинс говорил, что они слетятся как мухи на мед? Так и получилось. А ведь Рейчел только что понесла тяжелую утрату… В общем, я уезжаю в пятницу и пробуду у нее… наверное, до вторника или среды. Понимаю, тебе это не слишком нравится.

— А что я могу сделать? В конце концов, ты ее старая подруга… и с ней познакомилась раньше, чем со мной! — Он криво улыбнулся. — Она заодно и меня пригласила на обед в воскресенье под тем предлогом, что у нее будешь ты. Рейчел просто не замечает, что ставит других в неловкое положение… Ее такие мелочи никогда не смущали!

Мередит посмотрела на него в упор. Она прекрасно понимала, что смятение отразилось у нее на лице, но ничего не могла с собой поделать.

Алан придвинул пивную кружку поближе к себе.

— Ты, наверное, уже сама поняла, что Рейчел умеет настаивать на своем. И потом, она действительно понесла тяжелую утрату, а обратиться за помощью ей, подозреваю, не к кому, кроме нас…

— Все понятно, — тихо отчеканила Мередит.

Маркби поднял голову и отбросил назад упавшую на лоб прядь светлых волос. Вид у него сделался одновременно сердитый и несчастный.

— Не воображай, будто я пришел в восторг от ее приглашения! Мне совсем не хочется ехать к ней — наверное, так же, как и тебе. И даже больше, чем тебе. Ведь я радовался, что больше мне никогда в жизни не придется иметь дело с Рейчел. Помнишь, я тебя предупреждал: когда у Рейчел неприятности, спасать ее обязаны все окружающие!

— Проклятый Константин! — вдруг воскликнула Мередит. — Конечно, пусть земля ему будет пухом, упокой Господи его душу и все такое, но… Если уж ему суждено было умереть, почему он не подождал до Линстона? Тогда его убийством занималась бы только местная полиция!

— Да, — кивнул Маркби, поднося кружку к губам. — По-моему, злоумышленник именно на это и рассчитывал. — В его взгляде скользнула тревога. — Когда приедешь к Рейчел, будь осторожна! Я сильно подозреваю, что убийца проживает в окрестностях Линстона.

Может быть, Фостер мыслит в том же направлении?

— Невил, что ты делаешь?

Миссис Джеймс окликнула сына с порога; тот сосредоточенно рылся в ящике комода. Услышав голос матери, он развернулся к ней. В руках Невил сжимал маленькие щипчики.

— Я обещал Рейчел сходить в «Малефи» и постричь птицам когти. — Не дожидаясь, пока мать ответит, он быстро продолжал: — Мама, ничего не говори! Не надо… Сейчас на Рейчел столько всего навалилось! Ей очень, очень плохо! Мы должны приложить все усилия, чтобы помочь ей и поддержать ее!

— Постричь когти канарейкам — не такой уж тяжелый труд. Ничего, не переломится! — сухо возразила миссис Джеймс. — Сейчас ей, наоборот, надо отвлечься. Чем-то себя занять! Все ее беды оттого, что ей нечего делать!

— Мама, будь же к ней милосердна! Когти птицам всегда подстригал Алекс, и нельзя ожидать… — Невил вздохнул и упрямо продолжал: — Нельзя ожидать, что она за одну ночь научится обходиться без него!

— Почему? — Миссис Джеймс понимала, что снова говорит лишнее, но не могла остановиться. — Мне вот пришлось всему научиться, когда твой отец подался в бега!

— Алекс не сбежал от Рейчел, он умер!

Невил сунул когтерез в карман.

— Мама, прошу тебя, не начинай все сначала! Я так часто слышу от тебя одно и то же, что мне кажется, будто я сижу в кино и смотрю один и тот же старый фильм без перерыва… Только закадровой музыки не хватает. Отца я не помню, и мне все равно, жив он или нет. То есть, наверное, в детстве я бы радовался, если бы рядом со мной был отец, но отца не было, а я уже не ребенок! Я привык обходиться без отца — и без тебя привыкну, если ты и дальше намерена превращать мою жизнь в кошмар! Ты до сих пор — до сих пор! — не можешь его простить и забыть. Ты хоть это понимаешь? Он бросил тебя двадцать пять лет назад, а ты ведешь себя так, будто он по-прежнему где-то рядом! Четверть века ты думаешь только о нем. Конечно, я все понимаю… Он сломал тебе жизнь. А теперь, из-за того что твой муж сломал тебе жизнь, ты хочешь сломать жизнь мне, своему сыну. Но я не намерен мучиться и отвечать за поступки человека, которого даже не знаю! Правда, если честно, иногда мне делается жаль беднягу отца!

Невил сорвался на крик — а срывался он редко. Мать испуганно сжалась. Она не ожидала такой вспышки гнева. И что она такого сказала?!

Заметив, как она ошеломлена, увидев страх на обветренном морщинистом лице, Невил взял себя в руки и, криво ухмыльнувшись, осведомился: