Энн Грэнджер - Цветы на его похороны

— Ну я и промок! Пришлось подняться к себе в номер, обсушиться и переодеться.

— Разве ты не на машине? — удивилась Рейчел.

— На машине, но пришлось оставить ее напротив дома Харди, на стоянке у паба. Когда я собирался ехать сюда, меня задержал владелец. Он видел, как я в пабе разговаривал с Селвэем, и решил добыть сведения, что называется, из первых рук. Подозреваю, что потом он продаст их газетчикам! Он просто замучил меня вопросами. Пришлось отвечать… Только он вышел в дождевике и резиновых сапогах, так что ему проливной дождь был не страшен, а я стоял в грязи с непокрытой головой!

Рейчел вдруг спросила:

— Вокруг «Малефи» опять рыскают репортеры?

— Когда я ехал сюда, никого не заметил. Им сейчас не до тебя: донимают более слабых.

— Надеюсь, не Харди? — забеспокоилась Мередит. — Как там они?

Алан помрачнел.

— Сидят дома, как в осажденной крепости! Парочка стервятников накинулась на них с раннего утра. Предлагали хорошо заплатить за статью, как они выразились, «с человеческим лицом». Уолли вышвырнул их вон, несмотря на то что прикован к инвалидному креслу! Как подумаю, что у кого-то хватает наглости предлагать деньги несчастным людям за последнее, что у них есть, — добрую память о дочери! Ни отец, ни мать не могут смириться с ее гибелью. Но теперь они хотя бы знают, что не Джиллиан изрезала фотографии Молли.

— Знаете, я не виновата, что Невил наделал глупостей! — Видимо, Рейчел решила, что лучший способ защиты — нападение. — О его ненависти к матери я знала не больше, чем о привычке Мартина переодеваться женщиной! Я ни разу не видела Мартина в женском платье. Мередит уверяет, что она видела, а я вот что-то не заметила!

— Возможно, ты тоже видела его, только не узнала, — возразила Мередит. — Я ведь и сама ничего не понимала, пока не увидела снимков, сделанных в Челси. Раньше мне казалось, что я видела Мириам Трофтон, но потом я познакомилась с ней и убедилась, что это не так.

— Мириам? — Рейчел откинула голову на спинку дивана и тряхнула головой. Медово-русые волосы рассыпались по плечам. — Поверь мне, она тоже чокнутая!

Мередит понимала, что Алан специально заглянул к Харди, а она обязана навестить Молли. И теперь она брела к собачьей гостинице под проливным дождем. Вокруг все казалось заброшенным и невыносимо печальным. Всех четвероногих постояльцев перевели в закрытые вольеры, и их не было видно, несмотря на то что на ограде появилось новое объявление, наскоро написанное от руки: «Осторожно! Злая собака (ротвейлер)». Молли, видимо, придумала свой способ борьбы с настырными репортерами. Мередит постучала в толстую деревянную дверь черного хода. Ответом ей послужил басистый лай, доносящийся со стороны псарни, перемежающийся визгливым тявканьем.

Со второй попытки ей удалось добиться ответа изнутри. С той стороны двери послышался шорох, и хриплый голос прокричал:

— Убирайтесь к дьяволу с моей земли, или я спущу собаку!

— Молли, это я, Мередит! — закричала Мередит.

Ей долго не отвечали; потом в окошке отдернулась занавеска, и дверь чуть приоткрылась. Молли внимательно оглядела задний двор.

— А, это вы… — сказала она. — А я подумала, проклятые репортеришки вернулись. Или легавые. Ни тех ни других на дух не переношу. Одно и то же спрашивают, снова и снова! Заходите.

— По вашему участку действительно бегает злой ротвейлер? — боязливо осведомилась Мередит.

— Нет, он сидит в вольере. Вчера привезли. На редкость глупый пес, к тому же медлительный, если и понадобится — никого не догонит. Но с виду грозный.

Лицо у Молли вытянулось, жесткие волосы растрепались. Она держала в руке сигарету. От нее разило никотином, псиной и джином.

— И Уолли Харди предлагал взять у меня пса на время. Им ведь с Ирен тоже докучают эти подлецы… Но Ирен боится ротвейлера, а старый Уолли, если его раздразнить, получше любого ротвейлера будет.

Говоря на ходу, она провела Мередит через кухню в неприбранную гостиную, где стоял письменный стол, заваленный бумагами, и старый комплект мягкой мебели: диван и два кресла. Когда-то их обили зеленым бархатом, но от старости бархат совсем вытерся. В газовом камине горело искусственное пламя, немного оживлявшее мрачную комнату.

— Я обзванивала клиентов, — пояснила Молли, опускаясь в кресло. — Просила приехать и забрать питомцев. Почти никто, конечно, сразу не может. Если бы они могли оставить своих собак и кошек дома, они бы их не сдали в гостиницу! Но я одна не справляюсь. По правде говоря, сейчас мне даже и подходить к ним не хочется.

Мередит стало грустно — так грустно, как никогда раньше. Даже сильную женщину можно сломить…

— Извините, Молли. — Вот все, что она выдавила из себя. — Если хотите, я выгуляю собак.

— Спасибо. Выпить хотите?

Мередит понимала, что ей предлагают спиртное, но все же ответила:

— Я заварю чай. Хотите?

— Заваривайте себе, — отмахнулась Молли.

Чуть позже, вернувшись с чаем, Мередит попробовала утешить Молли словами:

— По-моему, Мартина все же схватят. Либо наши, либо французская полиция. Их уже известили.

Молли упрямо покачала головой:

— Загнанная лиса прячется в норе! — Она подняла на Мередит покрасневшие, но проницательные глаза. — Вот и он так же. Никуда он не убежал, залег на дно и выжидает, пока шумиха уляжется. Пока легавые уберутся. Я все время о нем думаю.

— Возможно, вы правы, — осторожно ответила Мередит, — но где ему прятаться, Молли? Он иностранец, чужак. Друзей у него нет.

— Да где угодно! В лесу, в каком-нибудь пустом доме. В округе полно старых, заброшенных ферм, амбаров, рабочих вагончиков… Так я и сказала Селвэю. Он ответил: мол, они, конечно, поищут, но все брошенные дома им все равно не обойти. Тем более что таких домов у нас неизвестно сколько… — Молли глотнула чаю. — Но ничего… я-то его из-под земли достану!

— Молли, пожалуйста, не надо! Успокойтесь!

Молли посмотрела на нее поверх чашки:

— Зачем? Что у меня осталось, кроме мести? Муж сбежал много лет назад. Невила я растила одна. Мы с ним всегда хорошо ладили. Мы с ним были друзьями, а не просто матерью и сыном, до тех пор пока та женщина…

Рука у нее дрогнула; чай выплеснулся на стол. Молли замолчала.

Конечно, она имела в виду Рейчел. Мередит считала, что Рейчел послужила лишь катализатором, заставившим подавленные чувства Невила выплеснуться в жалком акте мести. Но Молли непременно нужно найти виноватого — хотя и она сама не без греха…

На следующий день рано утром к парадной двери «Аббатства „Малефи“», громыхая, подъехал старый фургон. За рулем сидел секретарь местного отделения общества любителей домашних птиц.

— Где же они? — спросил сей почтенный муж, выбираясь из своей развалюхи и проворно доставая небольшие клетки с отверстиями для воздуха.