Джон Хьюминик - Двойной агент

Элегантный, освещенный люстрами зал ресторана, куда мы вошли, Ступарю явно понравился, хотя он и сохранял ещё некоторую скованность.

- Джон, это очень славное место. Я никогда раньше здесь не был. Смотрится приятно, и здесь тихо.

Его глаза все время нервно изучали других посетителей ресторана. Были ли здесь другие советские представители, которые могли бы наблюдать за ним и сообщить о его явных ошибках его начальникам? Могли ли улыбающиеся лица, наслаждающиеся роскошным ленчем, принадлежать сотрудникам ФБР? Он отчаянно надеялся, что не встретит здесь никого из знакомых.

После того, как мы сделали заказ, Ступарь с видом ещё более нервным и встревоженным чем раньше произнес: - Для того, чтобы мы приступили к решению вопроса о торговом соглашении, я должен убедить моего шефа, что вы к нам лояльно настроены и заинтересованы в связях с Советским Союзом и со мной, как с его представителем."

Я немного выждал, стараясь понять, к чему он клонит.

- Как понимать ваши слова в отношении моей лояльности? - отреагировал я, наконец, на его слова.

- Лояльность, Джон, очень важный фактор. И я должен ещё раз предупредить вас ни с кем не обсуждать эти вещи, за исключением меня. А теперь я скажу вам, что мне нужно. Мне нужен специальный конструкционный материал, который моя страна не может здесь свободно приобрести."

Ступарь продолжал далее, приводя мне детальные подробности того, что ему нужно, а я внимательно следил за перечнем необходимых ему вещей, многие из которых были недоступны для таких стран, как Советский Союз по причинам, связанным с обеспечением безопасности США. Наконец, когда ученый закончил чтение своего краткого списка необходимых ему материалов, я сказал ему: - Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы достать то, о чем вы говорите.

Я сделал паузу. - Вы выделите деньги на эти материалы?

Ступарь холодно посмотрел на меня и сказал тихим голосом: - Я хочу, чтобы вы поняли, что торговое соглашение будет исчисляться во многие, многие тысячи долларов. Та небольшая цена, которую вам нужно будет заплатить за эти материалы, всего лишь ничтожная часть этой суммы. Поэтому заплатите её и забудьте об этом.

Я удивленно посмотрел на него, не веря в то, что он может действовать так жестко уже на этой стадии. - Хорошо, - согласился я . - Но, надеюсь, что торговая сделка всё же будет заключена.

- Конечно, не беспокойтесь. Через несколько месяцев я еду в Москву, и там я решу вопрос о соглашении, - пообещал он.

По окончании ленча и беседы подали счет, и Ступарь оплатил его. Когда я выводил машину задним ходом по подъездной дорожке, я заметил как русский бросал взгляды по сторонам с целью выявить слежку. - Сергей, за нами никого нет, - попытался я ободрить его. - Ваше беспокойство излишне.

- Да, я чувствую, что немного волнуюсь. Вместо того, чтобы везти меня в посольство, будьте добры высадить меня на перекрестке Девятой и Эф улиц, где я хочу купить наручные часы для моего друга в Москве. Я могу купить их по цене с дипломатической скидкой, потому, что я дипломат. Через три недели я позвоню вам и мы договоримся о следующей встрече.

Я направил машину в даунтаун и высадил его там, где он просил - в шести кварталах от штаб-квартиры ФБР. Отъезжая, я внимательно осмотрелся с целью выявить возможное наблюдение русских. Через дюжину кварталов, убедившись, что за мной не следят, я заехал на бензозаправку, чтобы позвонить в ФБР. Агент ФБР хотел видеть меня, и мы договорились о встрече в безопасном месте позднее в этот же день. Главным вопросом нашей встречи было обсуждение событий дня. Когда я закончил отчет, мой куратор высказал уверенность в том, что Ступарь предпринимает очередной шаг по втягиванию меня в шпионскую сеть.

Следует упомянуть, что вся информация и материалы, которые я должен был позднее передать русским, проходили соответствующую обработку в ФБР. Это предполагало огромную работу с моей стороны. Я должен был не допустить передачи действительно секретных сведений и материалов. Для этого мне нужно было их тщательно изучить и подготовить мое заключение о ом, насколько они, по моему мнению, являются секретными и в какой мере могут помочь Советскому Союзу. После заключительного одобрения ФБР все предметы списка оставались у меня до передачи их советским представителям на одной из очередных встреч.

Следующая встреча со Ступарем состоялась в конце июля - месяца жаркого и (в Вашингтоне) труднопереносимого для русских. Они более привычны к прохладному климату Москвы.

Было тридцатое июля. Ртутный столбик замер на отметке 95 - Фаренгейта и не ощущалось ни малейшего ветерка. На своем подержанном автомобиле Додж седан 1961 года Ступарь проездил уже целое утро, пытаясь убедиться в отсутствии слежки. К полудню он приехал на фабрику Кемпрокс и торопливо, с бледным и испуганным видом вошел в мой офис. В ходе разговор он старался подавить напряжение в голосе.

- Джон, можем мы прямо сейчас поехать на ленч? У меня мало времени, так как я готовлюсь к отъезду в Москву. Я уезжаю через восемь дней.

- Где бы вы хотели покушать? - спросил я. - Ресторан Ройял Армс в Хайятсвилле подойдет?

- Это хороший ресторан. Ленч - за мой счет, если вы довезете меня туда в вашем автомобиле с кондиционером.

Ему было явно тяжело в жаре.

Еда была хороша, и Ступарь возбужденно говорил о предстоящей поездке домой.

- Я так буду рад снова увидеть моего старшего сына, Джон. Он учится в институте и ему сейчас шестнадцать лет. Моя жена и я очень по нему соскучились. У меня в Москве много друзей и я хочу проводить уикэнды, гуляя по паркам и беседуя о прошлом и будущем.

- За всю мою жизнь я никогда так не уставал и не был так счастлив, что окончательно возвращаюсь домой. Вы знаете, мне сорок пять лет. В это время нужно уже снижать нагрузки.

- Сергей, вы не очень хорошо выглядите. Ваша кожа - не лучшего цвета. По-видимому, ваше пребывание в Вашингтоне было не из легких?

С беспокойным выражением на лице ученый ответил: - Я объясню вам кое-что. Все время, пока я работал здесь, у меня было много проблем. В моей квартире взломали входную дверь и унесли много самых дорогих для меня вещей. Исчезла моя коллекция монет, магнитофон, проигрыватель. На работе тоже не все было в порядке. Мое начальство поручало мне делать вещи, которые я делать не хочу. Кое-что из этого плохо кончилось.

- Сергей, дела, которые плохо закончились, повредят вашей карьере?

- Я вам так отвечу: они не поспособствуют моей карьере и не улучшат мое здоровье. Я устал от озабоченности по поводу этих дел.

Помня об имеющихся у меня материалах, я сменил тему разговора.

- Сергей, я привез то, о чем вы меня просили, за исключением одной вещи, которую оказалось очень трудно достать. Если я её впоследствии добуду, можно мне послать её вам в Москву?