Джон Хьюминик - Двойной агент

Ревин находился в Вашингтоне с июня 1963 года. Впервые он посетил нашу страну в 1958 году по программе обмена студентами и находился в калифорнийском университете в Беркли, где изучал ядерную физику. Была ещё и другая информация ФБР о том, что Ревин летом 1959 года находился на советской выставке в Нью-Йорке в качестве переводчика и гида. Данные о его возрасте оказались не совсем точны. Советские представители в разное время сообщали о себе довольно противоречивые данные. Его возраст, по-видимому, был между тридцатью двумя и тридцатью четырьмя годами. Но одно мы знали четко - Ревин был заядлый курильщик. Вместе с ним в США находилась его жена - химик, специализирующаяся в радиационной медицине. У них была двухлетняя дочь.

Поздно вечером 13 апреля Ревин позвонил и назначил на следующий день встречу за ленчем. Он попросил, чтобы я встретил его в полдень на парковочной площадке гостиницы, расположенной на другой стороне границы округа Колумбия в городке Силвер Спринг в штате Мэриленд.

В среду 14 апреля выдалась великолепная весенняя погода. Несмотря на соблазны погоды, я все таки сумел прибыть на место встречи раньше назначенного времени.

Как мы и договорились, я ожидал на автомобильной парковке. Поскольку я приехал туда раньше Ревина, я вышел из машины и поглядывал по сторонам, надеясь увидеть кого-нибудь из тех, кто оказался здесь без приглашения. В небольшом красивом парке через улицу я увидел играющих детей и нескольких пожилых людей, кормящих голубей. Гостиница Блэйр Инн добавляла очарования этому парку. Когда-то это был большой белый дом в старом колониальном стиле, а совсем недавно его превратили в ресторан.

Изучая окружающую обстановку, я обратил внимание на многоквартирный жилой дом, охватывающий с обеих сторон парковочную площадку, который мог представить хорошие позиции для наблюдения агентам ФБР, если бы они решили вести такое наблюдение. Я внимательно осмотрел все окна, пытаясь заметить кого-нибудь из наблюдающих.

Агенты ФБР никогда не говорили мне, будут ли они присутствовать на каждой из тех шестидесяти встреч, которые я провел с сотрудниками советского посольства. Они не хотели, чтобы я концентрировал внимание в каком-то определенном направлении. Однако мое естественное любопытство всегда заставляло меня пытаться предвидеть, что произойдет на каждой конкретной встрече, в том числе строить догадки в отношении мест нахождения агентов ФБР. В некоторых случаях я довольно последовательно пытался выявить позиции наблюдающих и, по крайней мере, в одной ситуации, как я впоследствии узнал из опубликованных фотографий, я оказался прав. Я испытываю чувство глубокого уважения к сотрудникам наружного наблюдения, которые многие часы проводят в ожидании, зачастую в самое неподходящее время и в неудобном месте только для того, чтобы сделать ещё одну фотографию для уликовых материалов.

Агенты ФБР должны быть весьма изобретательны, так как советские шпионы наверняка очень квалифицированны в тайных операциях. Сотрудники советской разведки старательно избегают шаблонов в своей работе. Дипломатическая академия в СССР тщательно обучает своих слушателей технике поиска новых потенциальных кандидатов на вербовку в странах их пребывания. Среди других навыков, которые советские шпионы приобретают в этой академии, можно назвать использование тайников, миниатюрной звукозаписывающей аппаратуры и психологии применительно к вербовочной работе. Кроме этого они изучают географию районов оперативной работы, обычаи местного населения и местное законодательство.

Наконец в 12:15 подошел Ревин, но совсем с другой стороны большого жилого дома. Когда мы вместе пошли к входу, который находился на другой стороне гостиницы, Ревин на ходу затеял какой-то несущественный светский разговор, но его глаза метали взгляды в разные стороны в поисках агентов ФБР или других подозрительных признаков.

- Джон, ты знаешь, я ездил в Чикаго и мне там не понравилось. Я не люблю этот город.

- А в чем причина, Вал? Лично я Чикаго очень люблю. Это потрясающий город, в котором есть что посмотреть. Почему он тебе не нравится?

- Там много людей того типа, который я не переношу.

Он помолчал, подбирая подходящее слово. - Мне кажется, ты называешь таких людей шерамыжниками.

Чувствовалось, что он выведен из равновесия. - Такой шерамыжник в Чикаго подошел ко мне и попросил денег, причем не 10 или 25 центов, а доллар. Джон, я испугался. Мне показалось, что он просит много денег, что у него, вероятно, есть оружие и он хочет меня ограбить. Этот человек плохо выглядел. На нем была старая поношенная одежда и он был не стрижен и не брит. Я стараюсь избегать таких людей, поэтому я спешно покинул тот район. Чикаго - это нехорошее место, - закончил он.

Когда мы поднимались по лестнице в ресторан, я мягко сказал: - Жаль, что с тобой случилось такое в Чикаго.

Я открыл дверь и Ревин, в последний раз окинув взглядом окружающую обстановку, проскользнул в дверь первым. Он пробормотал: - Я никогда больше не поеду в Чикаго, это - нехорошее место.

Нас усадили в одной из многочисленных отдельных кабин, на которые был поделен зал ресторана. Это давало посетителям возможность во время обеда вести приватные разговоры. Ревин несомненно учитывал это обстоятельство, когда подбирал место встречи.

Пока мы ожидали когда нам принесут наши обычные напитки, Ревин говорил очень мало. Это казалось мне странным и я пытался вовлечь его в разговор.

- Приятное местечко, не правда ли Вал?

Ревин отвечал сиплым голосом и с таким видом, словно думал о чем-то другом. - Да, уютное.

Мы оба внимательно изучали меню, друг друга и остальных посетителей, сидящих в зале. Я чувствовал, что предстоящая беседа будет иметь особое значение. Ей предстояло стать такой. В поведении Ревина явно чувствовалась напряженность. Тогда я ещё знал его мало, но я способен почувствовать нервное напряжение в человеке, когда я смотрю на него. Его предыдущее поведение было раскованным и добродушным.

Я, как обычно, был одет в черный костюм с темным галстуком. Я всегда ношу черные костюмы, они делают меня старше. На Ревине был костюм из плотного шерстяного твида коричневого оттенка и галстук синего цвета. Ему бы не мешало постричься и начистить до блеска туфли. Следует заметить, что волосы несколько своеобразно росли у него по бокам головы таким образом, что это сразу выдавало в нем иностранца. Он знал об этом и часто причесывал их в довольно изысканной манере. (Замечу, что Ревин никогда не делал письменных пометок как Бутенко и, изредка, Ступарь. Полагаю, что обычно он использовал скрытый звукозаписывающий аппарат.)

Когда мы закончили с напитками, Ревин спросил: - Джон, тебя бы обрадовало, если бы было заключено торговое соглашение?