Джон Хьюминик - Двойной агент

Он рявкнул слово "правда", как будто швырнул копье. Затем он наставил на меня свой длинный тонкий палец и повторил низким напряженным голосом: Скажи мне правду!

Все ещё глядя на него спокойным взглядом и намазывая на хлеб остаток масла, я поднял глаза кверху и произнес: - Вал, оставь меня в покое.

Затем я откусил от бутерброда, положил остаток его на тарелку, вытер руки салфеткой, положил салфетку на стол и сказал: - Всё! У нас с тобой всё кончено! Больше никаких дел! Если все, что ты можешь, это только постоянно обещать мне торговое соглашение - и в этот момент я направил на него свой указующий перст - тогда мы напрасно тратим наше время. Ты не можешь не понимать, что мы с недоверием относимся друг к другу, и от таких наших отношений ничего хорошего ждать не приходится. Встречаясь с тобой советским дипломатом - я сильно рискую, подвергая угрозе свою репутацию с точки зрения благонадежности. Это очень опасно! Слишком опасно, чтобы продолжать встречи.

- Джон, я только хочу быть уверен. Моя карьера пойдет под откос, если я ошибусь и порекомендую тебя, как человека дружественно относящегося к моей стране, а потом выяснится, что ты - секретный агент спецслужб. Я не хочу неприятностей, и мы оба должны понимать, что это риск для нас обоих, не так ли?

Я понимал, что разговор принимает слишком негативный характер, но мне, по крайней мере, удалось выбить его из состояния зацикленности по поводу моей доминиканской поездки. Я чувствовал, что необходимо восстановить отношения и позволить ему снова втянуть их в прежнюю колею. Я понял, что снова сумел убедить его, ведь он хотел всего лишь немного снизить риск работы со мной. Я чувствовал это. Я перевернул тарелку кверху дном и вел себя так, как будто кончаю разговор и готов уйти.

- Вал, полагаю, что это наше последнее совместное посещение ресторана. Это должно . . .

Он перебил меня на середине фразы. - Давай не будем торопиться, вот тебе мое мнение. Да, именно торопиться. Ты ведь меня знаешь. Я хорошо отношусь к тебе и хотел бы помочь Кемпроксу. Посмотрим, может мне удастся сделать что-либо конкретное до начала нового года. Я подчеркну в беседе со своим руководством неотложность этого дела.

Теперь он уже говорил тоном советского генерала. - Знаешь, Джон, в моей стране я влиятельный человек. И далее уже высокомерным тоном он продолжал: - Я могу сделать для тебя очень многое. Но, это при условии, если мы будем работать в тесном контакте, в очень тесном контакте.

Он смотрел на меня почти гипнотическим взглядом.

Делая вид, что уступаю, я ответил ему: - Хорошо, Вал, я подожду ещё несколько недель, но не больше, учти это.

Затем я расслабился и сделал глоток из своего стакана. - Знаешь, мне не следовало бы приносить тебе правительственные отчеты, как я это сделал сегодня. Больше я не буду носить тебе доклады по техническим проблемам, пока ты не сделаешь того, что обещал. Затем я передал ему небольшой конверт с адресом Ступаря. - Это мое письмо с выражением сочувствия, - сказал я.

- Джон, мне хотелось бы, чтобы ты знал, что я действительно стараюсь договориться с Москвой.

Взглянув на свои золотые советского производства часы, он сказал, Нам уже пора. Ты не мог бы высадить меня в городе? Я покажу, где.

Я кивнул и мы пошли к выходу. Оказавшись на улице, мы сразу же в полной мере ощутили температурный пресс нашей июльской погоды. Ревин что-то пробормотал насчет "проклятой жары", поспешно сел в машину и сказал: Поезжай пока в обратную сторону по той дороге, по которой мы приехали сюда.

Когда мы проезжали под кольцевой дорогой в районе шоссе 495, Ревин произнес: - Здесь пожалуйста. Остановись вон там.

Он указал на торговый центр, к которому мы приближались. - Я хочу выйти около аптеки.

Я въехал на своей большой машине через ворота и остановился у аптеки. - - До скорого, - попрощался он и направился к аптеке, держа в руках большой коричневый пакет с техническими отчётами, который я передал ему в этот вечер. В отчетах содержались материалы по некоторым специфическим вопросам металлургии.

Эта контрразведывательная деятельность начала уже изрядно меня утомлять. Сегодня вечером я особенно устал и надеялся, что встреча и беседа с агентом ФБР будет недолгой.

Направляясь на секретную встречу с агентом, я вывел машину с территории торгового центра и проехал два квартала до въезда на кольцевую дорогу с указателем "Кольцевая трасса. Южное направление." Набирая скорость на въездной эстакаде на трассу, я заметил сзади себя автомашину Фольксваген. Я приблизился к выезду на Пенсильвания авеню и показал поворот. Фольксваген сбавил скорость, дождался пока я полностью проехал съездную эстакаду, и только тогда на полной скорости пустился за мной. Но, проехав всего лишь один квартал до разрыва в разделительной полосе авеню, я быстро сделал обратный разворот. Я был уже на противоположной полосе хайвэя, когда Фольксваген, визжа покрышками, спускался на Пенсильвания авеню. Теперь я уже мог видеть, что это автомашина коричневого цвета с номерными знаками, на которых были буквы DPL. Я дал полный газ и погнал машину вперед.

В этот вечер я больше этого Фольксвагена не видел. Или тот водитель не заметил моего маневра, или он пропустил разрыв в разделительной полосе. А я направился на встречу с агентом ФБР, которая должна была состояться в Ширлингтонском торговом центре в городе Александрия, штат Вирджиния.

Агент спросил меня: - Ну, а теперь, когда вы успешно провели уже вторую встречу, каково ваше мнение о Ревине?

- Он очень опасен, очень" - ответил я подбирая слова. - Его английский язык - лучший из тех, что я встречал у советских представителей, и он буквально роет землю, пытаясь выяснить цели моей поездки в Санто Доминго. Однако, ему не удалось выяснить ничего, что могло бы дать ему основания для конкретных подозрений. Я же со своей стороны сильно припер его к стенке по поводу обещаной торговой сделки.

Я помолчал. - Да, вот ещё, чуть не забыл рассказать вам, что после того, как я расстался с Ревиным, за мной некоторое время следовала их автомашина Фольксваген.

Я детально обрисовал ситуацию, особенно подчеркнув то, что Ревин хотел получить от меня. Я сказал агенту, что достану требующиеся Ревину материалы через несколько дней, как только выясню, где они находятся. В частности, он очень хотел иметь подготовленный мною рукописный отчет по процессу получения специального поверхностного покрытия, которое имело очень важное значение для производства новых изделий военного назначения. Я кое-что знал об этом процессе и сказал агенту ФБР, что мое сообщение Ревину будет многословным, но содержащим мало реальной информации. - Я скажу ему, что более подробный отчет подготовлю позднее, после того, как получу торговое соглашение.