Властимил Шубрт - Номер с ванной

— В чем дело? — прошептал я. — Что-нибудь отучилось?

— Нет, просто я немного устала. Ты недоволен, что мы не пошли купаться?

— Нет, с какой стати? Здесь тоже хорошо.

— А мне хорошо там, где ты, — выпалила она. — Как бы я хотела быть с тобой рядом! Только с тобой, понимаешь?

Вместо ответа я улыбнулся.

— Конечно, я болтаю чушь, но… каждый человек имеет право на хотя бы одно большое, пусть даже несбыточное желание.

— Не вижу в твоем желании ничего несбыточного.

— Все тут несбыточное. — Мирка принужденно улыбнулась, обхватила ладонями мою голову и наконец-то поцеловала меня. — Я совершила большую глупость, когда пошла на твой выпуск. Надо было отправить поздравление, я все. Вот только… Я должна была тебя увидеть на минутку. Только увидеть, ей-Богу. А потом собиралась удрать…

Я не дал ей договорить.

— И хорошо, что не удрала. Кому бы я тогда положил голову на колени?

— Если ты сейчас меня прогонишь, молча уйду, и ты обо мне больше никогда в жизни не услышишь. Но если сумеешь, Гонза, потерпи немного, хотя бы недельку. Очень тебя прошу…

Две вещи пришли мне в голову одновременно: что с учетом расценок в гостинице «Поклад» и моих финансовых возможностей нам придется уносить ноги гораздо раньше и что Мирка становится опасно сентиментальной. Вслух я произнес:

— Будь так добра, не расстраивайся заранее. Лучше скажи, как тебе нравятся наши соседи. Пан доктор и его красотулька.

Такой поворот застал ее врасплох. Она только заморгала и недоуменно передернула плечами.

— Меня интересует твое впечатление, — не унимался я. — Очень интересует.

— Ну, что я могу сказать? Ничего определенного. Доктор, на мой вкус, староват, да к тому же, кажется, и сноб. А барышня бойка, очень миленькая девчонка.

Я понял, что больше ничего об Алисе она говорить не станет. Врать ей не хотелось, но и признаваться в знакомстве тоже. Впрочем, мне и так все стало ясно. Алиса, как видно, «бывалая тузексовка», [2] «Тузексовка» — чехословацкий аналог нашей «интердевочки». От «Тузекс» — сеть валютных и боновых магазинов типа нашей «Березки». а влюбленный доктор даже понятия об этом не имеет. Отсюда и комедия на балконе, когда Алиса поторопилась представить своего спутника, и сдержанное «выканье», и глухое молчание во время обеда, и, наконец, торопливо нацарапанная и совершенно недвусмысленная записка без знаков препинания. И все же, что затевает Мирка, отчего она темнит? Ведь в отличие от Баудыша я все знаю…

В гостиницу мы вернулись около пяти, я отправился на пруд, чтобы искупаться, а Мирка решила вздремнуть. Часов в семь я собирался ее разбудить, чтобы вместе пойти поужинать.

Вода была отличная, чистая и теплая, я переплыл пруд туда и обратно, метров семьсот, не меньше, а потом растянулся на песке, под еще горячими лучами солнца, и углубился в не слишком радостный пересмотр своего финансового положения.

Вечером придется сообщить Мирке, что у меня с собою всего лишь несколько сотен — для студента огромная сумма, но для гостя международного отеля «Поклад» сущая мелочишка, — так что не позднее понедельника надо отсюда уезжать. Это, так сказать, оптимальное решение. Самое разумное — считать нашу поездку ни к чему не обязывающим эпилогом студенческого житья…

Из задумчивости меня вывел мужской голос. Его обладатель старался говорить тихо, но то и дело забывался.

— Я тебя не понимаю, Власта, — услышал я. — И ты не постесняешься иметь дело с таким мерзавцем?

— Не сердись, Петр, — устало откликнулся женский голос. Дальше мне удалось схватить лишь обрывки слов, не имеющие никакого смысла, так как женщина говорила гораздо тише, чем ее рассерженный собеседник.

Я незаметно покосился в ту сторону, откуда долетали голоса. Власта и Петр сидели в двух шагах от меня, оба в купальных костюмах, оба лет тридцати пяти.

— Если я тебя правильно понял, мне надо пойти за ним, а ты тем временем поговоришь с той стервой.

Женщина слегка кивнула и растянулась на оранжевом купальном халате.

— Пойми, что это унижение, — проговорил мужчина, но Власта схватила его за руку и что-то забормотала. Как я ни напрягал слух, смог уловить только несколько бессвязных слов:

— Ну, пожалуйста… Я готова… За любую цену… а Мирек…

Петр ответил, что умнее всего набить дорогому зятьку морду и что он-таки это сделает. Потом улегся на песке и замолчал.

Я рассмеялся про себя. Едва ли можно было сомневаться, о какой стерве и каком Миреке идет речь и за что ему следует набить морду. Рядом со мной, несомненно, обсуждали свои планы жена доктора Баудыша и ее брат. Кстати, они были очень похожи. Типичные южане: черноволосые, с темно-карими глазами, густыми бровями и резкими чертами лица. У меня мелькнула мысль, что вскорости моего соседа ожидают крупные неприятности.

Когда через час я вернулся в гостиницу, Мирки в комнате не оказалось. Я выглянул на балкон, там ее тоже не было. Потом сообразил, что еще в прихожей услышал шум воды в ванной, и почти тут же объявилась Мирка в купальном халате. Она улыбнулась и пошлепала меня по щеке.

— Наплавался?

— Отлично! — ответил я. — А как ты? Отоспалась?

— Люкс! Пойдем сегодня танцевать? Если ты не очень проголодался, там же перехватим чего-нибудь, они открывают в двадцать ноль-ноль.

Я посмотрел на часы. Было без двух минут семь.

— От голода, конечно, не умру, но…

— Но? — подхватила она.

— Садись-ка, — попросил я и кивнул на кресла у курительного столика в углу комнаты. — Надо кое о чем поговорить. Буду краток. Имей в виду: самое позднее в понедельник собираем чемоданы и едем домой.

— Да ты что! — выкрикнула Мирка, — Тебе здесь не нравится?

— Да нет, здесь великолепно. Но, к сожалению, не по моему карману. Ты ведь что говорила? Загородный отелик, лес, вода и покой. Ну, я, дурак, и представлял себе хижину с соломенной крышей, толстого управляющего и его еще более толстую жену в качестве прислуги и кухарки. А тут гостиница категории «А», номер с ванной, кафе, ресторан, цены по высшему разряду. Так что все очень просто: по моим подсчетам, в воскресенье вечером я терплю финансовый крах.

Мирка облегченно рассмеялась.

— А другого повода для отъезда у тебя нет?

— Нет. Допускаю, что тебе это кажется слишком низким и жалким, но факт остается фактом.

— Хорошенько послушай меня, Гонза. Я не вчера родилась и прекрасно знаю, что ты только неделю назад получил диплом. И если память мне не изменяет, — в глазах у нее заиграли огоньки, — ты поклялся однажды, что на спортлото не потратишь больше ни единой кроны.

Я ухмыльнулся.

— Ну и память у тебя!

— Память как память. Но почти все наши разговоры с тобой могла бы тебе сейчас повторить слово в слово.