Элейн Каннингем - Лидия

- Почему - идиотское?

- Все, что столько стоит, абсурдно. Да, мне известно кое-что про Марка Сарбайна. Он - дерьмо.

- Это мне мало о чем говорит.

- Разумеется, но я готова тебя просветить. Приезжай завтра к ужину и я тебя напичкаю. Я уже сто лет не видела своего племянника. Пожалел бы одинокую и заброшенную старуху...

- Не говори ерунду! Допустим, я и вправду приеду - могу я прихватить кое-кого с собой?

- Девушку?

- В некотором роде.

- Что-то это новенькое - в некотором роде девушка. Бога ради, привози с собой кого душе угодно. Жду тебя около шести вечера.

После этого разговора я прогулялся пешком на Парк-авеню, раздумывая по дороге о загадочном кольце трагических смертей, стянувшемся вокруг колье Сарбайна. Самоубийство Ричарда Коттера, нелепая гибель его дочери, сорвавшейся на машине в бездонный пруд, а теперь еще и более чем странная кончина Дэвида Гормана, семидесятиоднолетнего старика, сбитого неопознанной машиной на выходе из дома. Нет, непосредственного отношения к колье ни одна из этих смертей не имела, но и о полном отсутствии связи с колье говорить тоже не приходилось. В проклятье, наложенном на бриллианты - а убеждение в том, что они прокляты, древнее, как само человечество, - нет ничего мистического; проклятье лежит на всем, что они олицетворяют: на колоссальном богатстве, которое таится в крохотных кристалликах спрессованного углерода, на алчности, замешанной на крови, а также на безумной погоне, в которую очертя голову бросился теперь и я, ослепленный стремлением получить пятьдесят тысяч долларов в конце этого пути.

Несколько минут спустя погоня завела меня к дому 626 по Парк-авеню. Увидев меня, Хомер Клапп ухмыльнулся, давая понять, что его душа, за которую я заплатил двадцать долларов, по-прежнему принадлежит мне. Он не сходя с места завел разговор о своей личной страховке, поинтересовавшись, что я о ней думаю. Я чистосердечно ответил, что, насколько мне известно, страховка это замечательная, но вот известно мне до смешного мало - ведь я занимаюсь не страхованием, а поиском того, что было застраховано и украдено. К тому же, наша компания страхует только имущество, а не жизнь. В свою очередь, я спросил, есть ли у него прямая связь с квартирами жильцов.

- Вот это, - Хомер с гордостью указал на металлический щиток в стене вестибюля. - С помощью этого устройства мы предупреждаем их обо всех посетителях.

- Обо мне предупреждать не надо. Кто там сейчас есть?

- Одна горничная. У поварихи сегодня выходной.

- А завтра выходной у самой горничной?

- Совершенно верно. Сегодня Сарбайны едят в гостях. Может, вообще домой не вернутся.

- Прекрасно. Я хотел бы подняться и потолковать с горничной. Если вдруг заявятся Сарбайны, позвоните, пожалуйста, три раза.

- Хорошо. Но вам вряд ли удастся выудить из этой дурехи что-нибудь полезное. Да и акцент у нее - с динамитом не пробьешься.

- С детства обожаю южный акцент, - сказал я.

Консьерж провел меня внутрь и познакомил с лифтером, длинноносым прыщавым юнцом, молчание которого мне пришлось купить за пятерку. Учитывая, что до Рождества было еще далеко, эти вымогатели поимели в моем лице более чем щедрого благодетеля. Прыщавый высадил меня на двенадцатом этаже, где располагались восьмикомнатные апартаменты Сарбайнов.

Я позвонил и Лидия Андерсон открыла дверь. Для темноволосой девушки глаза у нее были поразительно синие - сочные, васильковые. Она была стройная, ростом около пяти футов и шести дюймов, довольно крепко сбитая и миловидная. Нос тонкий и прямой, чуть широковатые скулы и довольно большой рот. Мне сразу бросились в глаза коротко подстриженные, довольно неровные волосы и простенькое хлопчатобумажное платьице, и еще - что Лидия разгуливала по квартире босиком. Стоя, она переминалась с ноги на ногу, словно пытаясь загородить босые ступни. Еще я заметил, что она сутулится, а рот чуть-чуть приоткрыт. Словом, первое впечатление складывалось однозначное и безошибочное - выглядела горничная Сарбайнов типичной дурехой. Все в ней указывало на недоразвитость в умственном развитии.

Не стану даже пытаться воспроизвести вам ее акцент. Вот, разве что, один типичный пример. Ее первые слова прозвучали приблизительно так:

- Що йо магу вом здюлать-та, сар? Здеся фатера мисты Сарбуна, но его сичас нетути.

- Знаю, - улыбнулся я. - Мне нужны именно вы. Вы ведь Лидия Андерсон?

- Да, сэр. - Так я перевел невообразимое кваканье, резанувшее мой слух. Горничная не выглядела ни удивленной, ни напуганной, ни хоть сколько-нибудь взволнованной. Она просто смотрела на меня с безразличным видом, а потом извинилась за то, что встретила меня босиком. - Так мне свободнее и проще, знаете ли. Будто я тут одна.

- Разумеется, - кивнул я, пытаясь вычислить, сколько ей лет. Похоже, что двадцать с хвостиком, но она ухитрялась выглядеть одновременно моложе и старше. - Если вам так удобнее, то почему бы и нет?

Лидия глуповато улыбнулась, а я выудил из кармана удостоверение страхового сыщика и показал ей. Девушка недоуменно взглянула на него. Вид у нее стал озабоченный.

- Вам нечего бояться, мисс Андерсон, - поспешно заверил я.

- Дело-то не в том, мистер, - ответила она со своим ужасающим акцентом. - Я вовсе не боюсь, знаете ли. Стыдно мне. Я читать-то не могу.

- Неужели, мисс Андерсон?

- Никто так меня не зовут. Лидия меня звать-то.

- Хорошо, я буду звать вас Лидией.

Она кивнула.

- То, что я вам сейчас показал, это мое служебное удостоверение. Я служу сыщиком в той самой страховой компании, которая застраховала бриллиантовое колье мистера Сарбайна. Моя работа заключается в том, чтобы помогать полиции в поисках украденных вещей, хотя порой я предпочитаю действовать на свой страх и риск, обходясь без помощи и вмешательства полиции. Иными словами, главное для меня - не поймать вора, а вернуть колье...

Она слушала меня с полуоткрытым ртом, жадно ловя каждое слово. Складывалось впечатление, что она не понимает ни самых слов, ни даже общего смысла сказанного. Я спросил, поняла ли она, что я сказал, и Лидия кивнула.

- Может, я говорю слишком быстро? - улыбнулся я.

- Нет, сэр. О, нет.

- С другой стороны, Лидия, в полиции прекрасно понимают трудности страховых компаний и поэтому не препятствуют их попыткам вести частное расследование...

Горничная тупо уставилась на меня.

- Я хочу сказать, что сейчас задам вам несколько вопросов, если вы не против.

- Есть-то хотите, мистер? - вдруг выпалила она. - Я тут как раз делала. Очень порадуюсь вам поесть.

- Это очень любезно с вашей стороны, Лидия. - Откровенно говоря, у меня с утра маковой росинки во рту не было.

- Тогда за мной ходите, сэр, - прогнусавила она. Южанка до мозга костей.

Она провела меня через оклеенный сине-бело-золотистыми обоями холл, в котором какой-то искусный дизайнер разместил пятитысячедолларовый комплект французской мебели 18 века, и по застланному пушистым персидским ковром коридору. Мы очутились на кухне размером с двухкомнатную квартиру на Восточной Пятьдесят третьей улице, которую я называю своим домом. У одной стены разместились огромная газовая плита, разделочные столы, уставленные всякими электрическими приборами и столовой утварью, и сверкающая хромированная мойка. В небольшой нише расположились холодильники, еще одна мойка и посудомоечный агрегат. Посреди кухни возвышался колоссальных размеров стол. На стенах были развешаны всевозможные кухонные наборы.