Аркадий Карасик - Дочь банкира

Снова - Вавочка?

- Когда позвонила? - глупо улыбаясь, спросил Николай. - Зачем...

- А вот это узнаешь от нее. Спрашиваешь, откуда? От Профессора. Мы его пасем вместе с банкиром, поэтому находились рядом с коттеджем. Вдруг звонок в Управление. Мне его мигом перепасовали. Деваха слезливо просила защитить от бандитов ни в чем неповинного парня. То-есть, тебя. О себе - ни слова.

- Значит...

- Ничего не значит, - рассерженно фыркнул фээсбэшник. - Никто сейчас не собирается окольцовывать бывшего твоего хозяина. Жалко, но нет достаточных улик. Просто пасем. Появятся улики - посадим. Одной из улик должен был стать протокол с Дейбанком, который ты так и не добыл...

- А как же убийства?

- Причастность к ним банкира ещё нужно доказать.

- И доказывать нечего! - горячо запротестовал недавний беглец, начисто позабыв все свои несчастья. - Схватите Рома и Полкана, прижмите Бобика расколятся, спасая свою шкуру. Я тоже могу дать показания.

- Успокойся, всему свое время... Продолжу информационную часть нашего базара. А ты, торопыга, слушай и не перебивай.

Собеседники сидели на поваленном дереве. Фээсбэшник постукивал по нему прутиком - будто аккомпанировал. Родимцев слушал капитана, широко раскрыв глаза. Удивлялся необычной откровенности Антона. По его мнению, подпитанному шпионской литературой, сотрудники госбезопасности не любят открывать свои карты.

- Вижу - удивляешься, - насмешливо покривился Чередов. - Зря. Прежде всего ты - наш секретный сотрудник, сокращенно - сексот. Потом - тебе ещё предстоит поработать в заданном направлении... Итак, пока Ольхов прогуливался по Подмосковью, готовил захват неверной любовницы с её глупым хахалем, ФСБ совместно с прокуратурой проводят обыск в его офисе. Изымают документы, допрашивают сотрудников банка. Моей группе было поручено следить за "дружком" банкира, проходящим по одному и тому же делу. За Профессором. Звонок твоей Вавочки спутал нам карты. Пришлось оставить возле коттеджа Профессора трех сотрудников, с остальными я поехал вслед за черным "фордом". Сначала на белой "волге" потом сменил её на салатовый "жигуль"... На всякий случай подстраховать тебя...

И это называется подстраховкой? Ольхов вволю поиздевался, его шавки едва не щекотали пленника нацеленными стволами, Квазимодо щерил в издевательской улыбке безгубый рот, а потом едва не сдали с рук на руки ментам. Для последующих издевательств. И моральных, и физических.

- Мои опасения оказались зряшными. Ты сам справился. Молодчина!

И снова - подробно об обыске в ольховском банке, о поисках достоверного компромата на его хозяина. О фактическом участии Монаха в убийстве бизнесмена и его телохранителя больше - ни звука. Слишком малозначащий факт, чтобы заострять на нем внимание.

Странная откровенность! Зачем?

Единственный ответ - органам до боли понадобилась "помощь" сексота. Кажется, уже не в роли пастуха и стукача - бери выше. Тогда - в качестве кого? Впрочем, какая разница - по емкому выражению Ольхова в современном мире любая услуга требует соответственной платы. Вот и Родимцеву придется отрабатывать помощь госбезопасности.

- Не ломай голову, друже, все значительно проще. На первых порах опишешь на бумаге все известное тебе о банкире: о его связях с криминальными структурами, отмыванием грязных денег, созданием фальшивых фирм, хищениях из государственной казны, манипуляциях с акционированием. Короче - все. Потом будет видно.

Николай, естественно, не выразил ни возмущения, ни согласия на стукачество, ни благодарности за заботу - переключился на самую больную для него тему.

- Как же Вавочка?

- Какая ещё Вавочка? Ах, да, мнимая банкирская дочка. Думаю, ничего плохого "папочка" ей не сделает. В его возрасте молоденькая красивая девочка - самый настоящий подарок судьбы

Последняя фраза - рашпилем по измученной душе.

- Единственная просьба, - перебил слюняво улыбающегося садиста Николай, - освободите девушку из лап убийцы и палача. Ничего не пожалею, все сделаю, как скажете!

Антон внимательно вгляделся в лицо собеседника. Будто пытался проникнуть в самую глубь его сознания.

- Вот оно что! Признаюсь - догадывался, но твердой уверености не было. Любовь! Ладно, подумаю нал твоей просьбой, но сейчас ничего обещать не могу.

Заворчала рация. Чередов внимательно выслушал доклад подчиненного сотрудника.

- Пасите. Глаз не спускать. Только - осторожно, не засвечивайтесь, отключился и повернулся к Родимцеву. - Ну, вот и все. Почти все. Сейчас мы сопроводим тебя в нашу тюрягу. Там и обсудим остальные проблемы. Включая и освобождение твоей девочки... Не пугайся, временное заключение в наших общих интересах. Пусть Ольхов малость поволнуется, волнение подследственного заставляет его совершать ошибки. А ты укроешься от бобиковых и полканов, которые тебя непременно будут искать.

Чередов поднялся с дерева, потянулся.

- Пора в дорогу. До машин - четверть часа прогулки. Пошли.

В сопровождении двух сотрудников с автоматами капитан и его агент двинулись в сторону от лесной дороги...

* * *

Белая "волга" мчалась в сторону Москвы.

Сидя между двумя молчаливыми парнями в камуфляже, Родимцев думал не о хитроумной операции, закрученной госбезопасностью, не о своей роли в ней, не о предстоящей отсидке в камере изолятора - перед глазами стояла нежная и взрывчатая, грубая и заботливая, вызывающе сексуальная и стыдливая девушка.

Антон тоже помалкивал. Видимо, продумывал очередные шаги в порученном расследовании дела Ольхова и его подельников.

Неожиданно запищала рация.

- Слушаю, второй, - негромко откликнулся капитан. - Так... Так... На каком километре?... Понятно... Представитель прокуратуры на месте?... Хорошо... Еду!

Родимцеву показалось, что Антон бросает на него сожалеющие взгляды. В груди зародилось тревожное чувство, принялось расти, пухнуть. Что произошло на подмосковной дороге, какое отношение имеет неизвестно какое происшествие к судьбе беглеца?

- Ты вот что, друже, - повернулся к пассажиру фээсбэшник. - Держи себя в руках, будь мужиком.

- Что случилось?

- Приедем - сам увидишь.

Снова отвернулся от Николая и прочно замолчал.

Наконец, приехали.

К обочине прижался знакомый "мерс". В нем - три окровавленных трупа. Рядом с мертвым водителем - застреленный в упор банкир. На заднем сидении, скорчившись, лежит Бобик.

А возле придорожных кустов за кюветом лицом вниз - мертвая Вавочка. Так спокойно лежит, будто утомилась и прилегла отдохнуть.

Рядом с "мерсом" - оперативка милиции, машина скорой помощи. Сотрудники фотографируют, измеряют, собирают вещдоки. Обычная картина расследования.

Здесь же следователь беседует с двумя свидетелями: пожилой женщиной и юрким пацаненком. Женщина испугана, трясутся руки, по щекам текут слезы, слова вымолвить не может. Пацан, наоборот, оживлен, разговорчив. Наверно, насмотрелся по телеку зарубежных боевиков с горами трупов и реками крови. Возбужденно размахивает руками, от волнения глотает слова,