Аркадий Карасик - Офицерская охота

- И с кем ты собираешься меня веселить?

- А Груня зачем? Она, стерва, будто пружинный матрас, раскочегарю такое изобразит - смехом изойдешь...

- С бабой базарил? Согласна?

- Да кто у телок спрашивет согласия? - удивился дурацкому, по его мнению, вопросу Кариес. - Пообещаем капусту, пригрозим ножиком - сама ляжет.

Кариес умолчал о своей попытке овладеть хозяйкой, о неудаче напоминала здоровенная шишка на макушке и расцарапанная шея.

Однажды, тоскующий телохранитель заглянул в парадную горницу. Дебелая хозяйка мыла полы. При виде заманчиво виляющего зада и отвисших почти до пола грудей сластолюбец ощутил такой взрыв желания - погасить его невозможно, легче живым закопаться в землю. Решительно подошел, задрал хозяйкин подол, а там ни трусиков, ни штанишек. Прижался и... от могучего удара отлетел в угол. Разгневанная женщина схватила массивный табурет и опустила его на башку насильника.

- Вот пожалуюсь мужу, он тебя надвое раздерет, паскуда, - задыхаясь, пообещала она. - Он тебе мужские причиндалы попортит, хорек вонючий.

Пришлось спасаться бегством...

Лягаш заметался по комнате, то и дело хватаясь за рукоятку пистолета.

- Выбрось из головы, падла! Используешь Груню, а она завтра же трекнет ментам. Еще раз цынканешь, сявка, отправишься догонять Козыря!

Кариес вжался в стену, испуганно заморгал.

Немного успокоившись, Лягаш поманил его к себе.

- Поутру поедешь в Москву. Передашь Фомке: пусть найдет надежную лярву. С медицинским образованием. Это - раз. Дальше - встретишься с Поспеловым... Помнишь начальника банковской охраны? С ним. Если он уже устроился на работу - пусть подготавливает наезд. И ещё - передай Фомке: немедля замочить сторожа автостоянки и телку, которую привела однажды Дупло... Помнишь? Фомка тоже знает.

Еще бы не помнить! Кариес машинально ощупал грудь, по которой пришлись каблучки Наташи. Злобно усмехнулся.

- Разреши, босс, телкой займусь сам. Я уж её выпотрошу, отведу душу...

- Отводи, - равнодушно разрешил Лягаш. - Только не проколись. И вот что - есть в уголовке опасный сыскарь по фамилии Неелов. Удастся его замочить - уплачу пять кусков баксами... Повяжет тебя - язык в задницу засунь или откуси. Трекнешь - не жди пощады, с того света достану, ты меня знаешь... - помолчал и вдруг добавил. - Встретишься вдруг с Корнем цынкани: зла на него не держу, пусть возвращается...

* * *

Когда лесник привез постояльцев со станции и буркнул, обаращаясь к жене: будут жить, даже тупой Кариес понял - Лягаша и лесника связывают непростые отношения. Это подчеркивала и тяжелая рука хозяина, положенная на плечо хрупкого "постояльца".

Оба, будто сговорились, промолчали о соединившем их давнем событии.

Тогда Лягаш и лесник парились на зоне. Главарю банды отвалили трояк за незаконное хранение оружия - прихватили с пистолетом, слава Богу, не засвеченным, не побывавшим в деле. Леснику - тот же срок за избиение с нанесением тяжких увечий: пристали поздно вечером мужики, требовали капусты, угрожали; вот и раскидал их будущий зек, будто годовалых щенков, да ещё приложился к каждому здоровенным, напоминающим кувалду, кулачищем.

По нынешним временам "преступления" чепуховые, не связанные ни с убийствами, ни с грабежами - примитивная бытовуха. Год отбарабанили в следственном изоляторе, осталось два на ушах - пришлось париться на зоне.

Отношения между двумя зеками: здоровенным лесником и щуплым "подростком" - типа "здравствуй-досвиданья". Ни малейшей привязанности, не говоря уже о дружбе. Как и всех слабосильных людей, Лягаша привлекала невероятная сила лесника и он изо всех сил старался подружиться, стать полезным. Отмывал богатырю грязные сапожища, предлагал поделиться пайкой еды огромному и сильному мужику вечно не хватало.

В ответ - ни спасибо, ни пшел вон - молчание. Даже не улыбнется, падла, не кивнет башкой. Как же услужить богатырю, чем его порадовать, чтобы он обратил внимание на "пацана".

Фокусница-жизнь устроила все по собственному разумению. Будто прислушалась к "молитвам" слабосильного зека.

Произошло это на лесоповале.

Лесника по кликухе Железный, полученной за невероятную силу, на зоне не любили, считали ушатым, подставленным ментами для наушничанья и слежки за авторитетами. Молчун был исполнительным и работящим. Одно это вызывало у заключенных ненависть. Какое бы задание он не получал - молча кивнет и непременно выполнит. Спрашивается, кто, кроме продажных стукачей или фрайеров, способен на такое?

Нападать в одиночку или даже малочисленной группкой опасались изуродует чертов Еруслан, не даст даже приблизиться. Созрел заговор.

Однажды в туалете Лягаш подслушал: завтра Железного замочат. Поручено привести приговор в исполнение проигравшемуся в карты Толяку. Вот она, та услуга, которая не проскользнет мимо лесника, подумал Лягаш. Не использовать услышанное - глупость.

Рано утром извилистая черная лента колонны поползла в лес. Лягаш пристроился за Железным, выкроил удобный момент и зашептал в спину.

- Дружан, слышишь?

- Угу, - не оборачиваясь проворчал медведем Железный.

- Тебя мочить собираются... Толяк заточкой...

- Угу, - повторил лесник.

Понадеялся мужик на медвежью свои силушку и зря - одного, двух, пятерых можно, конечно, одолеть, но сговорилось человек двадцать, не меньше. Заварят кашу, устроят кучу-малу, трудно даже легендарному богатырю выбраться из неё живым. Пока доберутся конвойные, пока прогремят над головами автоматные предупредительные очереди, диким лаем зальются овчарки - долго ли проткнуть человека насквозь той же заточкой?

Лягаш твердо решил спасти малоизвестного ему мужика. Почему?

О жалости и говорить не стоит - на зоне, если даже она и была у прибывших зеков, - вытравили, будто кислотой. И дружаны, и менты. Потому-что жалость - вредное приложение, способствующее об"единению людей, в местах заключения противопоказанное.

Скорей всего, хитрый бандюга глядел далеко вперед. Прежде всего, надеялся на ответную благодарность богатыря - защиту хлипкого "пацана" от вечных издевательств остальных зеков. Да и мало ли какие фортеля выкинет жизнь - не вредно иметь надежное пристанище где-нибудь во владимирских лесах.

Как в воду глядел, провидец!

Юркий, маленький Лягаш будто прилип к массивному убийце. Тот обрубает ветки хлыста - "пацан" рядом орудует топором, тот чокерит обработанный хлыст - Лягаш помогает. Ни на шаг не отстает, греет под полушубком остро наточенную длинную отвертку.

Когда начался всеобщий мордобой - трудно сказать из-за чего, что именно не поделили занюханные зеки - Толяк, хищно наклонившись скользнул к обороняющемуся Железному, на которого насела целыя дюжина зеков. Тот расшвыривал нападающих, будто это не сильные, накачанные мужики, а слабые недавно открывшие глазенки котята. Одного забросил на сук ближайшей осины и тот повис, забавно извиваясь, будто червяк на крючке. Другой, скорчившись, свалился на снег... Третий... Четвертый...