Аркадий Карасик - Последняя версия

- Погаси свет...

- Зачем? Когда видишь - больше наслаждаешься... Бог человеку дал обоняние - поэтому мы пользуемся духами, осязание - ласкать, гладить, зрение - видеть...

Говорила и, не теряя времени, умело расстегивала пояс на моих брюках. снимала рубашку.

Оттолкнуть - не оставалось сил. "Клубнички", казалось, выросли, налились сладкими соками, загорелое тело, магнитом притягивало жадные ладони. Из головы будто ветром вымело разработанный план беседы. Осталось только жгучее желание.

Я поднялся и на руках перенес горячую девушку на диван, где она продемонстрировала понимание мужских проблем и умение их разрешать...Странное соитие: без охов-ахов, будто любовники не занимаются сексом - выполняют приятную работу.

Наконец, девица молча выгнулась, укусила меня за грудь и отпала.

- Ты кончил или - продолжим?

Я промолчал. Бесстыдный вопрос остался без ответа. - Понятно, прокомментировала мое молчание любовница. - Отдохни... Кстати, о чем ты хотел со мной поговорить?

Тон голоса - деловой, без примеси разнеженности и усталости. Будто недавнее сумасшедшее общение на диване - прелюдия беседы, некое вступление. Катенька лежит на боку, положив кудрявую головку на подставленную ладошку, правая нога заброшена на мой живот, уменьшившиеся в об"еме умиротворенные "клубнички" нацелены на мое лицо.

- Скажи, пожалуйста, у тебя никто не спрашивал обо мне и Слепцовой?

Глазки широко раскрылись.

- А ты и её трахнул? Вот это мужик, вот это силушка богатырская! Фроська, небось, осталась довольна? Не зря Соломина глядит на тебя, как коза на кочан капусты... "Кочанчик" дай Боже - до самого сердца достал...

- Прекрати дурацкие бредни, - обозлился я. - Отвечай на вопрос: интересовался кто-нибудь моим посещением депозитария или не интересовался?

Катька вдумчиво пожевала губками, положила голову на подушку, пристроив левую грудь на моем плече, колено придвинула пониже. Если её немедленно не укротить - повторение "сеанса" обеспечено. Соответственно, отодвинется ответ на мой вопрос.

Довольно невежливо я выбрался из горячих об"ятий хозяйки, снял с себя сооблазнительную ножку. Девушка обидчиво сморщилась.

- Ну, спрашивали, конечно, спрашивали. У нас бабы любопытные, мужики тоже по части секса старательные...

- Кто спрашивал?

Катенька принялась загибать пальчики. Судя по перечисленным фамилиям моей персоной интересовалась, по крайней мере, добрая половина сотрудников Росбетона. Опять - множество вариантов, из которых выбрать наиболее опасный просто невозможно.

И тем не менее, одна фамилия меня "зацепила". Может быть, потому, что я не только не знаю этого человека, но никогда не слышал о нем.

- Кто такой Фомин?

- Приехал из Москвы. Представитель какой-то фирмы-заказчика. Представляешь, подошел ко мне, погладил по плечику - бескультурье, фамильярность! Я, естественно, отстранилась, а он положил на стол шоколадку и снова огладил. По спине... Решил, мерзавец, что оплатил свою наглость копеешной шоколадкой... Говорит: пропустите к генеральному без очереди, очень нужно. И под шоколадку - стольник. Это - другое дело: любой труд требует оплаты, а секретарский - тем более...

- А почему этот Фомин спросил обо мне?

- А я знаю? - горячее женское колено пришло в соприкосновении с важнейшей частью моего тела, "клубнички" принялись расти на глазах. - Он не только о тебе распрашивал - Суреном Иванычем интересовался. Почему, дескать, отсутствует ваш главный экономист, когда он будет? Вроде, мертвяки оживают и возвращаются в свои земные кабинеты... Ты, что, решил допрос устроить? Пожалуйста, отвечу, только... позже. А сейчас...

Катенька владела множеством способов возбуждения особей мужского пола и выбрала для меня наиболее действенный, ведущий прямо к цели. Под влиянием многоопытной секретарши я задохнулся от нестерпимого желания, начисто позабыл про "допросы" и окунулся в огнедышащую печь, получившую в наше время короткое и емкое название "секс". Секретарша развила таквую скорость, так вертелась и подпрыгивала, что я с трудом удерживался на горячем "гейзере". Кровать отчаянно скрипела, люстра качалась, посуда позвякивала. На этот раз не обошлось без сладостных охов-ахов и похвал в адрес "кочанчика"...

18

- Что выбил из секретарши? - ехидно подмигивая, спросил Ромин на следующий день. - Продолжишь разработку или отвалишь?

- Отвалю. Безмозглая курица, зацикленная на мечтах снести золотое яичко... Единственно, что удалось узнать - фамилию некоего Фомина...

Про интерес, проявленный посетителем к погибшему Вартаньяну - ни слова. Не потому, чо не доверяю Ромину - очень доверяю! - просто решил оставить добытые тяжким трудом сведения для личного употребления.

- Фомин? Да это "знакомый", увидевший торжественный выход твоей милости из депозитария... Мы его малость провентилировали...

- Любопытно. И кем он оказался?

- Ничего любопытного - сотрудник хозяйственного управления Госдумы. Приезжал к Пантелеймонову с заказом на изготовление напольных ваз для цветов и другой экзотики типа мусорных урн. Зовут мужика Ефим Григорьевич. Возраст - тридцать пять. Женат. Супруга работает в этом же управлении. Ничего криминального не отмечено, но возьми на заметку - авось пригодится.

Опять Госдума? Не много ли сплошных и пунктирных линий сходятся в этом законодательном "квадратике"? Кажется, пришла пора бросить Кимовск и переселиться поближе к "музыкальной" банде и подозрительным депутатам. С убийством Слепцовой разберется местный угрозыск. Похоже, с таким же успехом, как уже разобрался с гибелью Вартаньяна и двух бетонщиков.

Ромин согласился - действительно, пора. Ехидное замечание по части достигнутых успехов в предыдущих расследованиях постарался не услышать. Есть у него такой талантище - не слышать неприятные для него высказывания. Вроде заглушек в ушных раковинах.

Шагов двести - молчание.

- Знаешь, что больше всего меня волнует? - возобновил я беседу

- Сообщат ли Светке о твоей сексуальной шалости? - отомстил Славка за ехидину о фактическом провале следствия по фактам убийств. - И об её реакции на услышанное?

- Я - серьезно. Убрали Слепцову из-за боязни, что она выдаст... Что именно?

- А если подумали - уже выдала?

- Тогда повторят попытку избавиться от меня. Но ежели бы заподозрили это - какая необходимость пойти на убийство депозитарши? Глупо и недостойно для серьезных преступников...

- Ты не разучился мыслить логически, - сдержанно похвалил Ромин. - Вот и ещё одна причина покинуть Кимовск. Мне предостаточно четырех трупов на одном только Росбетоне.

Я уныло кивнул. Причина, веская, неопровержимая. Отреагировать на неё очень легко: собрал чемоданчик, поклонился приютившей меня уютной квартирке и - в путь. Единственная, пожалуй, трудность - Светка. Оставить её в Кимовске на с"едение Пантелеймонову и его секретарше - об этом даже подумать грех. Взять с собой? А как же быть с работой? Захочет ли Алферова перебраться на иждивение невенчанного супруга? Скорей всего, не согласится. Женщина самостоятельная, деловая, заниматься домашним хозяйством и сплетнями не в её характере.