Аркадий Карасик - Последняя версия

Но не скажешь же это лидеру преступной группировки, погрузившего в меня испытующий взгляд? Пришлось изобразить горе, даже смахнуть с ресниц набрякшие слезинки.

- Успокойтесь, Константин Сергеевич, Бог дал, Бог и взял. Такова уж наша житуха, короткая и обкаканная, как распашонка младенца...

- Слушаю ваше задание, - мужественно подавив в себе приступ "горя", с трудом промолвил я. - Погибшего не оживить...

- Ценю ваши дружеские чувства, по мере сил постараюсь заменить Костяка... Итак, задание...

Волин обожал высокопарные высказывания, обволакивал ими самые мерзкие свои идейки, как ватой обкладывают упакованный в коробки хрупкий хрусталь. Но самые обворожительные улыбочки и самые вычурные фразы оказались неспособными смягчить то, что он задумал. Из-под ватных "прокладок" выскакивали острые шипы, обливание сладко пахнущими духами не смогло заглушить зловония.

- У вас, конечно, сохранились связи с уголовным розыском? Не отнекивайтесь - не поверю. К примеру, старый дружок, ныне капитан Ромин...

Я обомлел. Впору опереться на угол стола, чтобы не упасть в беспамятстве к ногам садиста. Все знает, пройдоха, все известно бандиту! Постарался пересилить неожиданную слабость - лихорадочно "включил в работу" резервные участки мозга.

- Конечно, есть... Простите за слабость - все ещё не могу себе представить дружана мертвым... Сколько мы с ним пережили трудных дней и ночей, сколько раз были на краю гибели!... И вот я - жив, а он...

Волин сочувственно покачал головой, в свою очередь промокнул совершенно сухие глаза. Мне показалось, что во взгляде, исподволь брошенном на меня, мелькнула откровенная насмешка.

- Как я вас понимаю. Сколько я тоже потерял друзей - не перечесть... Но погибшие уходят, оставляя нам память, а живые обязаны продолжать бороться с судьбой-злодейкой.

Хозяин участливо взял меня под руку, сопроводил к креслу возле углового столика, усадил, налил коньяк. С притворной жадностью я опрокинул пару рюмок, откинул голову на спинку кресла, полузакрыл глаза.

- Успокоились? - нетерпеливо спросил Волин через несколько минут. Может быть, возвратимся к моему поручению?

Я безвольно кивнул - давайте возвратимся.

- Читали сегодняшние газеты?

- Не успел - торопился в офис...

- Посмотрите на первых страницах...

Коньяк со стола перекочевал на подоконник, вместо бутылки с рюмкой тугая пачка газет. Ну, что ж, поглядим, поудивляемся, подумал я, заодно поворошим варианты своих связей с уголовкой. Газеты можно не читать, я и без них знаю сногсшибательную новость, которыми газетчики в очередной раз пытаются оглушить и без того потерявшего сознание читателя.

Так и есть!

"Московский комсомолец" - очередная трагедия: расстрелян депутат Госдумы господин Севастьянов! Зверское покушение! Имеется мнение: дело рук левой оппозиции! Возбуждено уголовное дело...

"Сегодня" - кровавая расправа над народным избранником! Куда смотрят правоохранительные органы? Преступиники пользуются безнаказанностью, а может быть и поддержкой, в верхах...

"Правда" - правительство, которое не может защитить своих граждан, должно подать в отставку! По неофициальным данным застреленный бандитами депутат Севастьянов был связан с криминальным бизнесом...

"Независимая газета" - трагедия возле ресторана "Отдых": убиты депутат Госдумы и три его охранника! Куда смотрит милиция? Убитый в последнем своем выступлении клеймил позором слабость Генеральной Прокуратуры. Не это ли причина зверского убийства?...

И так далее, и тому подобное. Газетные страницы набухли кровью и гневом. Настоящим и притворным. Почти в каждой строке - гримасы российского общества, за каждым словом прячутся распри и антипатия. Ко всем подряд, без разбора.

- Какое отношение это убийство имеет к нам? - удивился я, изображая святую наивность человека, далекого от текущей за окном жизни.

Нервно расхаживающий по кабинету Волин, резко остановился напротив меня. Будто невинный вопрос включил в нем некую тормозную систему.

- Не притворяйтесь, Константин Сергеевич, вы все отлично понимаете. Севастьянова убрали наши люди - он слишком много знал. Кстати, перед гибелью депутат в ресторане о чем-то откровенничал с вами... О чем?

Этап притворства и хитрых маневров завершен - Волин смотрит на своего аналитика жестко и требовательно. Будто я голый лежу на операционном столе перед опытным хирургом, склонившимся надо мной в маске со скальпелем в руке. Вот-вот начнет действовать наркоз и из меня вырежут все секреты и тайны. Лучше добровольно признаться, смешав вместе правду и ложь, честность и обман.

- Я хотел вам рассказать, но вы оглушили меня известием о гибели друга... Действительно, встречался с депутатом в ресторане по его просьбе. Речь шла о сертификате, полученном Севастьяновым от Вартаньяна. Борис Демьянович знал о прежней моей службе в Росбетоне...

- В качестве главного сторожа, - презрительно сморщился Волин. Спрашивается в детской задачке, чем может быть полезен обычный работяга видному политику?... Не темните, Константин Сергеевич, не пытайтесь мусорить мне мозги - вам же будет хуже...

- Зря вы мне угрожаете, Семен Аркадьевич, - изобразил я крайнюю степень обиды. - Я чист перед вами. Неизвестно по какой причине Севастьянов решил, что я не примитивный работяга, а доверенное лицо главного экономиста, к тому же, пользуюсь доверием генерального директора...

- И что же он потребовал?

- Очередного сертификата. Уже полученного от Вартаньяна ему показалось мало. Но не только это - он постарался склонить меня к секретному сотрудничеству, превратить в шпиона...

- Вот как? Ну, и сволочь же!... И что вы должны были выведать у меня?

Кажется, хозяин начал верить моим россказням! Отлично, побросим жару...

И я принялся фантазировать. Чего только не накрутил, какой моток перепутанных "ниток" не подсунул огорошенному Волину. Единственная задача самому не запутаться, сохранить хладнокровие, не упустить кончиков закрученой "пряжи".

- Вы правы, зря убрали этого подонка, - сокрушенно помотал Волин обалдевшей головой. - Преждевременно. С ним можно было поиграть в кошки-мышки. Но сделанного не возвратить... Так можете вы укрепить сохранившиеся связи с уголовкой или не можете?

- Постараюсь. Задача?

Хозяин явно колебался, похоже, ему не хотелось открываться до конца, но другого выхода он не видел.

- Ладно. Буду полностью откровенен... Депутата ликвидировали мои люди, - повторил он и добавил. - Они получили задание ни в коем случае не подстрелить вас...

Очередная ложь! Если бы Сергеев не сбил меня с ног, на асфальте перед рестораном лежало бы не четыре, а пять трупов. Ибо, по мнению Волина, я превратился в несомненную шестерку Севастьянова... Удалось ли мне разубедить его в этом или где-то в запаснике сознания все ещё тлеет непогашенный уголек?