Аркадий Карасик - Стреляющий компромат

Молвин смерил девчонку насмешливым взглядом.

-- А что ты можешь сделать? Пойдешь жаловаться в ту же милицию? Или в службу безопасности? Ради Бога, иди. И там, и там меня отлично знают и не поверят ни одному твоему слову. Представишь стенографические записи? А где подтверждение того, что они - истинные? Возможно, ты смонтировала их для того, чтобы отомстить своему начальнику. Предположим, за сексуальные приставания... Не зря я не выношу магнитофончиков - там легко вычисляются партнеры, ведущие опасные беседы...

Действительно, Молвин прав - силовые министерства, исполнительная и законодательная власти повязаны в один клубок, затронь одного - загремят все. Вот и держатся друг за друга, подпирают накачанными плечами.

-- К тому же, предашь - ликвидируют. Не я, конечно, не выношу пыток и крови... Не пугайся, милая, твоя безопасность - в твоих руках. Помалкивай вся обязаннность. Не считая постельных утех.

И провел дрожащей ладонью по девичьему бедру.

Хитрый, осторожный политик, привыкший трижды промерить глубину реки прежде чем в нее прыгнуть, Егор Артемович испытывал необ"яснимое чувство доверия к пухленькой секретарше. Неизвестно, от чего оно шло: от сердца или от головы, но ему казалось абсурдной сама мысль о возможном предательстве. Иногда он подумывал - бросить осточертевшую семью и нудную работу, взять Людмилу и сбежать с ней за рубеж. Денег, слава Богу, предостаточно и в швйцарском и лондонском банках, до конца жизни хватит. Молоденькая секретарша своей заботой и своими ласками сделает то, над чем безуспешно бьются ученые - продлит молодость хозяину, сделает его долгожителем.

Но не только в неминуемом сексе таится исток необычайного доверия.

Ни один человек не способен замкнуться в самом себе, ему, как воздух, необходима поддержка со стороны другого человека, обычное сочувствие либо простое понимание. Тем более, в сложных хитросплетениях современной политики, когда приходится продумывать каждый шаг, оценивать выгоды и просчеты любого своего поступка.

Как же обойтись без этакого "судьи", если даже он, этот судья, далеко не профессионал? Друзей Молвин не имел, жена, по его мнению, - безмозглая курица, предназначенная для воспроизводства потомства и ведения домашнего хозяйства.

А тут - умненькая, всепонимающая девчонка, к тому же - симпатичная и обольстительная.

-- Кстати, о приставаниях, - потер нос Егор Артемович. - Завтра вылетаешь со мной в Сибирь. Собери вещицы, то да се, - неопределенно покрутил он пальцем. - Рано утром за тобой пришлю машину...

Каждый вечер Людмила "отчитывалась" перед придирчивым и добрым "преподавателем" - матерью. Самым подробным образом рассказывала о посетителях босса, о его реакции на их обещания либо предложения, поражалась долготерпению и выдержке Молвина, его удивительной способности мгновенно анализировать и сопоставлять.

-- Боюсь за тебя, девочка, - твердила мать. - Как бы они с тобой не расправились, эти нелюди. Пока нужна - не тронут, а вот минует необходимость в аккуратной и послушной секретарше...

-- Что ты говоришь, мамочка! - смеялась дочка. - Никогда не минует. Уж я постараюсь.

Людмила и сама сознавала шаткость своего положения на рядовой, если вдуматься, работе, но выхода не находила. Уволиться? А на что жить, на мамину пенсию? Смешно даже подумать. Единственно, что остается - молчать, кроме всепонимающей мамы, никому ни слова. И подчиняться, не лезть на рожон, не прекословить своему занудливому "хояину". Не говоря уже о пожилом советнике.

До утра девушка так и не уснула. Если бы существовала малейшая возможность отыскать другую работу, пусть с более низкой оплатой, с удовольствием бы уволилась. Совместная с Молвиным поездка по сибирским городам ничего хорошего не принесет. Не зря Егор Артемович обмолвился о "приставаниях".

Утром, сумрачная, не выспавшись, Людмила небрежно затолкала в сумку комплект сменного белья, джинсы с кофточкой, туалетные принадлежности, села возле окна и стала высматривать обещанную машину.

Ровно в семь черная "волга" остановилась рядом с под"ездом, водитель вышел и принялся прогуливаться по тротуару, то и дело поглядыая на часы.

Пора ехать...

4

Прибывших посланцев Москвы разместили в приличной гостинице, каждому предоставили по двухкомнатному номеру. Секретарше - однокомнатный. Дверь в дверь с номером Молвина.

-- Устроишься - зайди, поработаем, - шепнул Егор Артемович, когда они шли по коридору. - Я должен подготовить выступление босса перед местным руководством, - пояснил он.

Поверила дуреха-секретарша в срочность "работы", торопливо разложила по ящикам и полкам вещи, подправила макияж, надушилась и постучала в дверь соседнего помещения.

Молвин, без пиджака и без галстука, со спущенными подтяжками, открыл ей. Рубашка расстегнута, видна вялая волосатая грудь. На лице - кривая улыбочка.

-- Проходи, располагайся, - весело пригласил он.

К журнальному столику придвинуты два кресла, на нем - бутылка коньяка, нарезанная колбаса. Непременные бананы, яблоки.

-- Сейчас малость закусим и - трудиться, - бодро пояснил босс, попрежнему улыбаясь и отчаянно терзая нос-банан. - С утра маковой росинки не потребил... Ты ведь тоже голодна?

-- Нет... не хочется... Диктуйте - буду записывать...

Кажется, показное трудолюбие Молвину не пришлось по вкусу. Молча разлил по рюмкам коньяк, поднял свою и строго поглядел. Почему она медлит? Или не дорожит своей работой? Может быть, брезгует скромным угощением?

Пришлось пригубить.

-- До дна, только до дна! - потребовал Молвин, насупясь. - Не привык, чтобы не слушались, хочешь доброго отношения - подчиняйся! Разве со мной трудно работать, решила уволиться? Пожалуйста, увольняйся. Сейчас безработица, только позови - десятки красавиц прибежит.

Людмила подобострастно улыбнулась, дескать, пошутила, конечно, выпью. Кончиками пальцев взяла с блюда кружок сырокопченной колбасы, зажмурилась и лихо опрокинула в рот обжигающий напиток.

-- Вот это - по нашему, - засмеялся Егор Артемович. - На одной ноге далеко не ускачешь - приделаем по второй, - наполнил он рюмки. - Пей, красавица, не ломайся, барышня!

Вторая рюмка пошла легче. В голове приятно завертелся красочный хоровод.

-- Молодчина... Но, как известно, цифра "три" - волшебная цифра, говорят, Земля стоит на трех китах. Не зря бытует поговорка: Бог троицу любит.

Третья порция скользнула в онемевшее горло, будто не алкоголь - вода. И все же Людмила старалась не потерять самообладания, мысленно уговаривала себя: я не пьяна, я в полном сознании, только не расслабляться, не сдаваться.

Четвертая рюмка доконала ее. "Хоровод" закружился быстрей, раскрашенные фигуры слились в неразличимое свечение, исчез недавний страх. В конце концов, секса с хозяином все равно не избежать, рано или поздно босс подомнет под себя бесправную секретаршу. Так лучше пусть это случится раньше.