Аркадий Карасик - Таежный гнус

- Еще один вопросик, - нерешительно помялся сыщик. - Как у вас связь с Хабаровском действует? Или обходитесь письмами?... Понимаете, у друга послезавтра день рождения, хочется поздравить...

- Никаких проблем, Тарас Викторович! - обрадовался Толкунов. Пусть мужик в гражданском обличьи, но его, похоже, уважают и подполковник и страшный полковник, вдруг при случае замолвит доброе словечко. - В заимке есть почта, у лесничего - радиостанция. Напрямую выходит на Хабаровск.

- Все-то вы знаете, Серафим Потапович! Чувствуется настоящий детектив! - похвалил сыщик. - Сегодня же дам телеграмму! А послезавтра выезжаем в Голубой распадок. Советую сменить военную форму... Надеюсь, у вас найдется одежонка, которая не привлекала бы особого внимания?

- Найду... Понятно, секрет! Правильно делаете, господин-товарищ. У нас бабы похожи на сорок, трещат с утра до вечера. И вот что интересно - все знают! К примеру, моя квартирная хозяйка Евдокия проведала о приезде комиссии, когда мы с командиром даже не догадывались...

Добято понимающе кивнул. Внешне - равнодушно, на самом деле заложил в память новое действующее лицо - всезнающую, болтливую сожительницу прапорщика...

15

Отпустив прапорщика готоиться к поезде в Голубую Падь, Добято направился к заимке.

Крепко жили староверы, основательно, с завистью подумал он, глядя на добротный бревенчатый забор, построенный на века, такие же мощные ворота. А уж когда вошел в калитку и перед ним раскинулся просторный, крытый двор, окруженный срубленными из толстенных стволов избушками - на душе сделалось покойно и радостно.

В распахнутых воротах просторной завозни виднелись два трактора, несколько грузовиков. В соседней конюшне вольготно разместились лошади. Молоденький парнишка на тачке вывозил навоз.

- Где у вас телеграф? - остановил его Тарас Викторович.

Конюх вытер стекающий со лба пот, недоумевающе захлопал белесыми ресницами. Будто его спросили не о примитивном учреждении связи - о космической пристани для инопланетян.

- Что нужно, паря? Нетути у нас телеграфа, не обзавелись... Ежели понадобилась почта - вон в той, крайней избушке. Тетка Настасья заведовает.

Что поп, то батька, весело подумал сыщик, провожая взглядом рано повзрослевшего пацана. Ему бы сидеть за партой, писать диктанты, а не убирать лошадинное дерьмо.

Посредине двора - два мужика. Оба кряжистые, широкоплечие, бородатые настоящие таежники. Один с носом, похожим на багровый набалдашник, второй с кустистыми бровями, под которыми прячутся озорные глаза. Будто по команде, мужики перестали разговаривать, уставились на незнакомца, разгуливающего по заимке.

Независимо помахивая сорванной веткой - не то отгоняя комаров, не то дирижируя одолевающими его мыслями, Тарас Викторович направился к указанной конюхом избушке.

Почта размещается в двух комнатах. Первая - "операционный зал" разделена дощатой перегородкой на два помещения: для посетителей и для почтовиков. В открытую дверь, ведущую во вторую комнату, виден телетайп, за которым с вязанием в руках лениво позевывает толстая, немолодая телетайпистка. За окошечком, выпиленном в перегородке, сидит, разгадывая кроссворд, симпатичная, курносая молодуха.

- Мне бы послать телеграмму, - стеснительно улыбнулся Добято.

- Можно и телеграмму, - невесть чему засмеялась женщина. - Не успели приехать - докладаете. Наверно, жинка ревнючая, держит мужика на коротком поводке... Удивляетесь? Зря. Весь поселок талдычит: приехала комиссия трясти дядю Серегу. Бабы у нас - самые настоящие сороки: не устают трещать.

О том же предупреждал словоохотливый прапорщик. Понятно, в таежном захолустьи ничего не скроешь - все на виду. Ибо здесь живут не только газетными новостями и кинобоевиками - развлекаются слухами да сплетнями. Мужик согрешил с жинкой соседа - тема на добрую неделю. Упившигося трудягу привалило спиленным деревом. Соседка родила двойню...

Отказываться, на ходу придумывать другую причину появления на почте не только бесполезно, но и вредно.

- Да, я, действительно, приехал с комиссией. А кто такой дядя Серега?

Очередной всплеск беспричинного смеха. Ему вторит выглянувшая на шум телетайпистка - выплевывает смешинки, будто откашливается. Вязание небрежно брошено на столик - появилось более надежное средство от скуки.

- Значитца, приехали проверять отряд, а его командира не знаете? Вот это учудили! Дядя Серега - подполковник Порамонов... Его жинка кажный день письма отправляет полюбовникам...

- Одумайся, баба! - неожиданно озлилась телетайпистка. - Какой мужик полезет на эту сухую ветку? Разве - спьяна. Сыночку пишет подполковничиха, тот в Уссурийске проживает...

Пришлось сыщику тоже посмеяться. Конечно, сдержанно, не взахлеб. Мужик - не баба, ему не положено изливать эмоции. Таежницы мигом распознают позорное легкомыслие, сегодня же вечером обсудят и... осудят.

- Поскореича пишите свою телеграмму, - отсмеявшись, женщина положила перед посетителем телеграфный бланк. - Через полчаса Борька поедет в район - захватит.

- Как это захватит? - удивился Тарасик, хотя ему все было ясно. - Я думал - прямо отсюда, - кивнул он на молчащий телетайп.

- Ошиблись, господин хороший, наш аппарат свое откукарекал. Телеграммы возим в район, а уж оттуда отстукивают по адресам... Да и к чему здесь телеграф - одна забота. Письма - другое дело, солдатики пишут маменькам да папенькам, а телеграммы - одна в неделю, не больше. Да и то - в отряд. Тому же прапорщику Толкунову. Что срочное - лесничий по рации сообчает...

Добято не торопился заполнять поданный ему телеграфный бланк, вернее не собирался этого делать. Поздравлять некого, докладывать об успехах и ошибках рановато - пока ни тех, ни других. Он внимательно вслушивался в болтовню соскучившейся в одиночестве почтарки. А та стрекотала, посвящая незнакомца в блуждающие по распадку сплетни.

- Не знаешь, что писать? - высунулась она из окошка и с любопытством заглянула в девственно чистый бланк. - И чего зря деньгами расшвыриваться? Два слова - жив-здоров. А ты чего-то пригорюнился. Думаешь, жинка проводила и побежала к другому? Зря. Это вы, козлы, охочи до женского мясца, а у баб - другие заботы, детишки...

Оживленный монолог прервала заглянувшая в комнату женщина. Рано постаревшая, но ещё крепко сбитая, с выпуклой грудью и мощными бедрами.

- Светка, молочка испить нет желания? - спросила она, окидывая незнакомого мужчину любопытным взглядом. - Свеженькое, утром надоила, - не ожидая согласия, поставила на прилавок окошечка литровую банку. - Письма мне нету?

- Какое письмо? - отхлебывая ароматное молочко, со смехом осведомилась почтарка. - Борька в район ещё не ездил, токо собирается. Загляни к вечеру, авось, получишь приветик.