Роман Каретников - Черный диггер

Крутин закрыл дверь, пересек площадку и вышел на замызганные ступеньки лестничного пролета. Мусея не было видно, он уже отправился по своим делам вверх по лестнице в небо. Или, наоборот, вниз, по дороге в ад. Туда же, вниз, последовал и Сергей, игнорируя лифт. Он ненавидел крохотные замкнутые помещения, которые к тому же двигались помимо его воли. Человек в лифте, считал он, беспомощен, как мышь, которую держат за хвост.

Сбегая вниз, Сергей одновременно прислушивался к звукам в доме. Все как всегда, приглушенные голоса за дверьми, гул пылесоса, звон посуды. Наверху, на третьем этаже, кто-то опорожнял ведро в мусоропровод. Ничего необычного, таящего угрозу.

Во дворе солнце набросилось на него, пытаясь ужалить в глаза и одновременно обволакивая плечи и голову легким весенним теплом. Крутин на секунду застыл, оценивая обстановку, затем легко соскочил со ступенек крыльца на дорожку.

Его дражайший сосед-стукач, Степан Ильич, уже был занят оживленным разговором с другим дедулей из соседнего подъезда. Имени его Сергей не знал, но личность была знакомой. Истый коммунист, тот постоянно разорялся во дворе по поводу нынешних порядков, а накануне каждых выборов разносил по почтовым ящикам листовки с программами своих партийных кандидатов, начинавшиеся приказом всем соединяться и заканчивавшиеся беспощадным обличением всех и вся.

При Серегином появлении оба пенса повернули головы и тщательно прощупали его взглядами.

- Здорово, соседи! - весело крикнул Крутин, помахав рукой.

Старики синхронно кивнули, продолжая изучать его, как любопытный экземпляр неизвестного вида. "Интересно, а не работает ли и этот партийный активист на Контору?" - подумал Сергей. Вполне даже возможно. Может быть, это именно он отдает приказы Ильичу и курирует его работу как наблюдателя. И происходит у них сейчас на лавочке под ласковым весенним солнышком не задушевный разговор о жизни с уклоном в политику, а самый что ни на есть рапорт с последующим инструктажем. Вот партиец наклонился к уху Ильича и что-то ему втолковывает, энергично жестикулируя. Не исключено, что как раз сейчас он приказывает бывшему замначцеха отправиться за Сергеем и отследить маршрут его передвижений, чтобы...

Ильич встал со скамейки, подхватил бидон с молоком и довольно резво припустил следом за Крутиным.

Ну, это даже не смешно, граждане начальники! Это уже издевательство какое-то! Заставлять старого человека вытворять такое. Бедняга Ильич уже, видать, и забыл, когда он был готов к труду и обороне. А к вечеру он опять начнет сипеть и кашлять, и дочь Верка снова будет отпаивать его травами.

Ну да Сереге-то это по фигу. Степан Ильич для него сейчас не проблема. Крутин перемахнул через низенькую ограду детсадовской площадки и пошел, срезая наискось территорию дошкольного учреждения. Ильич на такое, конечно, уже не был способен. Сергей увидел, как он засеменил дальше, поворачивая за угол, чтобы обогнуть садик по периметру. Но это уже до спины и ниже. Пока престарелый соглядатель выйдет на ту сторону, Сергея там да-авно не будет. И вековая пыль покроет его следы.

Если это все не отвлекающий маневр. Запустив Ильича, привлечь к нему внимание Крутина и отправить следом неприметного профессионала. Сергей с трудом подавил желание оглянуться. Это только в старых фильмах "наруж-ка" топает за ведомым по пятам. На самом деле они могли быть сбоку, впереди, где угодно. Они могли быть и вне его поля зрения, главное им - видеть объект.

И все бы ничего, и позволил бы Сергей им поиграть, если бы не сегодняшний его приступ и нынешние ощущения. Ох, чувствовал, чувствовал его живот - что-то не так! И очень не хотелось этой пары глаз, следивших за каждым его движением. Так что попробуем обнаружить, кто же это, а потом исчезнуть.

Сергей прошел мимо качелей, выкрашенных веселенькой краской цвета хаки, чтобы отпугивать от них малышей, обогнул кусты смородины и вышел через боковую калитку на соседнюю улицу. Ильича не было видно. Он еще не скоро доберется сюда. Не было и прохожих, улица казалась пустынной, как прилавки магазинов на закате Советской власти. Почти. Вот только машины...

Прямо на Сергея катила серая "Ауди". Она двигалась медленно, с неотвратимостью дорожного катка, подминающего под себя и ровняющего с землей все, что попадается на пути. В ней сидели двое аккуратно подстриженных мужчин лет по тридцати, в темных костюмах. Оба внимательно смотрели на Крутина. "Ауди" остановилась где-то в пяти шагах. Один из мужчин, чуть помоложе, сидевший рядом с водителем, открыл дверцу и начал выбираться наружу.

Сергей сделал вид, что не обращает на них никакого внимания. И стал быстро переходить дорогу.

- Эй! - послышалось позади него. - Друг! Слышишь?

Крутин старательно глядел в другую сторону, выдавая себя за глухого, которому по барабану все звуки вокруг.

- Да подожди ты! - не унимался тот, сзади. - Нам только спросить...

А вот это уже херушки! Вас двое, вот и спрашивайте друг друга, а ждать типов, подобных им, Сергей был совсем не намерен.

Наконец-то другая сторона дороги. Здесь, между магазином "Радиодетали" и старым жилым трехэтажным зданием из позеленевшего кирпича, находилась арка, которая вела во внутренний двор. Сергей нырнул в ее спасительную тень, прислушиваясь, не гонятся ли за ним, и теперь уже позволил себе ускорить шаг. Еще не бег, но очень спортивная ходьба.

Они вполне могут разделиться. Тот, что вышел, сейчас догоняет его, а второй на машине огибает квартал, чтобы встретить с той стороны. Но Сергей туда не пойдет. Это его район, его земля, он знает в этих домах каждую щель. И если они хотели прищучить его здесь, то, как говорят американцы: "Eat shit", что в дословном переводе означает: "Поешьте каки".

Сергей на полной скорости, чуть ли не бегом, миновал двор. Здесь имелся выход из проходного подъезда, которым можно было выбраться на соседнюю улицу. Скорее всего, серый автомобиль с четырьмя кружочками на радиаторе ждет его именно там. Но Сергей пойдет, как ходил и самый человечный человек. То есть другим путем.

В дальнем углу двора отсвечивал рыжим кирпичом задник магазина "Рыба", примыкавший почти вплотную к жилому зданию. Просвет был неширок, но если не иметь слишком откормленной задницы, то протиснуться вполне можно.

Сергей, не сбрасывая темпа, влетел в этот проход, попутно разбросав наваленные там картонные ящики, и оказался в соседнем дворе. Внимания на него никто не обратил, все занимались своими делами: дети играли в песочнице, старушки беседовали на скамеечках. Две женщины тащили к подъездам полные ведра, значит, вода была перекрыта и здесь.

Похоже, от погони он оторвался хотя бы ненадолго, но расслабляться нельзя. Сейчас они сообразят, куда подевался объект, и явятся сюда. Поэтому Сергей торопливо прошел по тропинке в дальний угол двора, обогнул мусорники и оказался перед давно бездействовавшим пунктом приема стеклотары. Возле него высился ряд частных металлических гаражей. Между заброшенным пунктом и гаражами оставался глухой закуток, давно превращенный местными аборигенами в свалку. Сергей перебрался к стене крайнего гаража через гору хлама из пустых банок от краски, рваных одеял, обрывков полиэтилена, поломанных стульев и многого другого. Из кучи Крутин выудил железную спинку от старой кровати и приставил ее под углом к стенке. Получилось легкое подобие лестницы. На крыше гаража была приварена металлическая петля. Он забрался на спинку, схватился за петлю рукой, подтянулся, вылез наверх и спрыгнул с той стороны.