Уилл Адамс - Шифр Александра

Машина дрогнула, и сердце сжалось от отчаяния — воздух уходил из кабины. Страх — вот цена надежды. Он напрягся, вытянувшись за последними глотками воздуха, в котором уже почти не осталось кислорода. Машина переворачивалась, увлекая его в глубину. Воздушный карман опустел. Серебристые пузырьки убегали вверх. Мохаммед зажал рот ладонью, но легкие горели и требовали еще и еще воздуха, и он ничего не мог поделать. Вода хлынула в легкие, он поперхнулся и судорожно вдохнул еще. Краски, ароматы, ощущения накатили вместе с теплой волной любви к жене и дочери, а потом все сгорело в яркой вспышке белого света.

Конвой из трех машин повернул на север, в направлении Мерса-Матрух, когда Николай позвонил на виллу Ибрагима. Никто не ответил. Он позвонил на мобильный Манолису. Потом Софронию. Никто не отвечал. Что-то пошло не так. В животе сплетался тугой комок беспокойства. Николай взглянул на Василия.

— Что там? — спросил Василий.

— Пока не знаю.

Он оглянулся на тянущийся следом контейнеровоз с бесценным грузом. Выжать из него больше семидесяти километров в час не удавалось. С такой скоростью путь до Александрии займет по меньшей мере десять часов. Десять часов! Господи! За это время может случиться все, что угодно. Тем более если принять во внимание, что Нокс на свободе и наверняка не сидит сложа руки. А ему совсем недавно казалось, что все идет гладко. Николай снова взял мобильный, собираясь еще раз позвонить Ибрагиму или оставшимся с ним парням, но увидел, что сигнал затухает. Если связь и восстановится, то не раньше чем они приблизятся к Мерса-Матрух и побережью.

Оставалось только одно — давить на газ.

Расходящиеся по поверхности озера круги покачивали всплывшие водоросли, мусор, радужные пятна бензина. Переплывая от одного к другому, Нокс снова и снова нырял. Грузовик оказался дальше от берега, чем экскаватор. Вода, обычно такая чистая, замутилась, так что работать приходилось на ощупь. Воздух в легких уже кончался, когда пальцы коснулись чего-то металлического. Нокс всплыл, сделал глубокий вдох, снова нырнул и протиснулся в открытое окно грузовика. Сначала ему попался Рик. К горлу подступила тошнота, но он усилием воли загнал ее поглубже. У второго мертвеца были длинные волосы. Женщина. Елена. Нокс оттолкнул ее и, схватив за ногу третьего убитого, протянул руку к поясу. Расстегнул ремень. Стащил цепочку с ключами. И, зажав связку в кулаке, выплыл из кабины. Вынырнув, огляделся, определяя, где может быть экскаватор, сделал глубокий вдох и нырнул. Глаза жгло. Машина лежала на боку. Воздуха не осталось. Мохаммед не подавал признаков жизни. В спешке Нокс обронил ключи. К тому времени как он нашел их, в груди уже разгорался пожар, мозг требовал кислорода. Первый ключ не подошел. Второй тоже. В панике, не понимая, что случилось, Нокс снова попробовал первый. Безрезультатно. Легкие разрывались. Хотелось кричать. Хотелось дышать. Он попробовал открыть второй «браслет», тот, что был пристегнут к рулю. На сей раз второй ключ подошел. Замок открылся. Нокс схватил египтянина за шиворот, вытащил за собой в окно, всплыл и, держа Мохаммеда одной рукой, погреб к берегу.

Но не слишком ли поздно? Он приложил руку к груди. Потом к шее. Пульс не прощупывался. Сердце остановилось. Конечно, остановилось, черт его дери, ведь последние три минуты египтянин дышал только водой. Когда-то, посещая курсы инструкторов по дайвингу, Ноксу довелось пройти курс оказания первой помощи при утоплении. Что им там говорили? Когда вода заполняет дыхательные пути, организм автоматически включает такой инструмент защиты, как ларингоспазм; горло сжимается, и поступающая вода направляется в желудок. Но после остановки сердца воздушные пути снова освобождаются, и вода заполняет легкие. Австриец Курт, дылда с бородой до груди, обучал их, как того требовала инструкция, методу восстановления сердечной деятельности и дыхания у утонувших, но, сделав кислую физиономию, добавлял, что если бы речь шла о его жизни, он предпочел бы для начала прием Геймлиха, поскольку, если ваши воздушные пути блокированы, мозг все равно умрет. Нокс сложил руки египтянина на животе, сжал кулак и резко надавил большим пальцем прямо под грудной клеткой. Изо рта и носа выплеснулась грязная жидкость. Повторив прием еще несколько раз, Нокс запрокинул египтянину голову, открывая дыхательный путь, зажал пальцами нос и дважды провентилировал легкие. Проверил пульс. Ничего. Тогда он взялся за работу по-настоящему, перемежая искусственное дыхание с массажем сердца, пока по телу не прошла судорога. Египтянин захрипел, закашлялся, изрыгнул струйку воды и начал наконец дышать. Нокс, совершенно обессиленный, дрожа от усталости и изнеможения, опустился рядом в прибрежную грязь.

И только тогда вспомнил, что Гейл осталась у Николая. Вспомнил и испугался. Господи, пусть она будет жива! Пожалуйста, сохрани ей жизнь!

Он поднялся, собрал разбросанную одежду. Ноги были как ватные, но Нокс все же заставил себя добежать до того места, где остался его джип.

Высунувшись из окна, Николай сделал знак водителю контейнеровоза остановиться на обочине. Нужно было заправиться и сделать несколько звонков, но он не мог заехать на станцию техобслуживания из-за лежащей на заднем сиденье Гейл. Леонид открыл задние дверцы контейнера. Солнце еще не успело подняться высоко и нагреть его внутри.

Выждав удобный момент, когда на шоссе не было других машин, они перенесли француженку в контейнер, заткнули ей рот и привязали к стальному поручню. На всякий случай Николай оставил с ней Василия.

До ближайшей заправки добрались быстро — движение на шоссе не отличалось интенсивностью, а полицейских они так и не встретили. На самой станции было всего лишь два грузовика, направлявшихся в сторону Сивы. Пока Василий заправлял машины, Николай пытался выйти на связь с Ибрагимом, Софронием или Манолисом. Что, черт возьми, происходит? Он позвонил в свой офис в Салониках и приказал Катерине подключиться к делу. Садясь во внедорожник, Николай уже не сомневался — случилось что-то экстраординарное.

Джип лежал на крыше примерно на середине дюны. Нокс попытался перевернуть машину, но все попытки закончились ничем. Тогда он принялся голыми руками раскапывать песок под крышей, и джип наконец покачнулся, грохнулся на бок и, продолжая движение, даже едва не встал на колеса. В решающий момент на помощь силе инерции бросился Нокс. Упираясь плечом, скользя босыми ногами по песку, он толкал и толкал, пока древняя машина не сдалась и не приняла естественное для себя положение, подняв при этом тучи песка и пыли.