Дерек Картун - Падение Иерусалима

- Я. Читайте вслух.

- "План ухода на завтра, вторник, 21:00". Подписи нет. Вы хоть что-нибудь поняли?

- Понял. Сожги эту бумажку.

- Может, вам ее переслать как подтверждение?

- Не надо, я же сказал.

- Хорошо.

Бен Тов положил трубку, не промолвив ни "спасибо", ни "до свидания". Дежурный обиженно хмыкнул, перечитал дурацкое послание и швырнул его в корзину для бумаг, подлежащих уничтожению. А Бен Тов, засидевшийся допоздна на службе, хотя дома его ждали к ужину, набрал по телефону номер и в ожидании ответа нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.

- Лев? Это Бен Тов. Шалом.

- Шалом.

- Я тебе помешал?

- Конечно.

- Ну, ничего не поделаешь. Надо увидеться. Прямо сейчас. Я зайду?

- У нас гости. Потерпеть не можешь?

- Нет, не могу. Выйди ко мне на пару минут, пока твоя жена побудет с гостями.

- Ладно, давай.

Через несколько минут он сидел у генерала Льва Шапиро, в его домашнем кабинете. От бренди отказался, зато закурил, несмотря на все свои зароки, и, облокотясь локтем о колено, уставился на собеседника встревоженным и хмурым взглядом.

- Надо забрать моего агента из Сирии.

- Срочно?

- Завтра вечером после девяти, как только твой самолет сможет вылететь.

- И так-то трудная задача - да еще такая срочность. Не знаю, не уверен...

- Потому я и пришел сегодня - я же понимаю, что понадобится время на подготовку.

- Ничего себе время - сутки!

- И, кроме того, нужна стопроцентная гарантия. Придется организовать диверсию, отвлечь внимание...

- Такие решения принимает кабинет министров. А не командование воздушных сил.

- Лев, дорогой, времени нет. От этой операции зависит не только жизнь моего агента - куда больше! Кабинет министров пока соберется да пока обсудит - неделя уйдет. К тому же они еще и откажут, ссылаясь на процесс мирного урегулирования. Им не захочется сирийцев обижать, американский сенат тоже, пожалуй, выразит неудовольствие - они на это не пойдут.

- Давай хоть без диверсий обойдемся.

- Ты сам сказал - риск слишком велик. Если даже не засекут самолет радары, его обязательно заметят с земли - вдоль иордано-сирийской границы полным-полно наблюдателей.

Генерал Шапиро поднялся с кресла и принялся шагать по комнате.

- Как же я отправлю бомбардировщик в чужое небо без ведома политиков? Ты что, сирийцев не знаешь? Они тут же завопят, что мы бомбим их больницы...

Собеседники помолчали. Бен Тов снова полез в карман за сигаретами.

- К министру, что ли, ткнуться?

- Выкинь это из головы - у нас нынче не Шарон.

- Сколько времени надо, чтобы организовать диверсию?

- Часа за три бы управились, раз надо. Ты все готовь, а разрешение министра будет. На худой конец, отменить можно в самый последний момент, так ведь?

Наступила пауза. Глаза Бен Това, по-прежнему хмурые, не отрывались от лица генерала - тот тяжко вздохнул и снял телефонную трубку:

- Дайте командование базой. Каган где? Кто я? Генерал Шапиро. Откуда тебе знать? Ну пусть Каган мне домой перезвонит после нашей беседы. Для проверки. Идет? Молодцы - соблюдаете осторожность... Ну, теперь давай, найди Кагана немедленно и передай, что завтра ночью требуется провести операцию С-5. Правильно - С-5. Скажи ему - никаких там "но" и "если бы". Нет подходящего транспорта - пусть из-под земли достанет. Мне наплевать, где возьмет. И пусть даст классного пилота - самого лучшего, дело того требует. Да, диверсия, все по плану. Пусть свяжется со мной утром.

- Ну что, доволен? - генерал повесил трубку.

- Надеюсь, они тебя послушаются. Позвоню утром в девять узнать, как и что. Можно от тебя позвонить?

Он достал записную книжку, набрал номер и с мрачным лицом дождался ответа:

- Мне нужно поговорить с министром - передайте, что это Бен Тов из "Моссада". Дело весьма срочное.

И наконец: - Позвольте зайти к вам на десять минут, это необходимо. Прямо сейчас. Спасибо, господин министр, что согласились меня выслушать. Речь пойдет о деле, которое мы недавно обсуждали на комитете, - я докладывал. Почему не Мемуне? Он дома, ужинает. Я нарушаю порядок? Да, сэр, но настали времена, когда порядка вообще нет. Благодарю вас, господин министр, буду через четверть часа.

- Ну ты и отважный! - в голосе генерала прозвучало сомнение.

- Не могу я допустить, чтобы парня замучили до смерти. Даже если его жизнь не так уж важна для страны. Не считаю нужным действовать, как мне велят. Кой черт вечно выполнять этот их протокол - в Армагеддоне никакого протокола не было, - а к тому идет, к Армагеддону! Пусть тебе Бог пошлет удачу, Лев. Прощай.

Через пятнадцать минут, как и было обещано, он входил в дом министра обороны, расположенный в тихом квартале Гиват Хананаия. Министр - бывший военный, получивший свой нынешний пост от партии Ерут, давно и по праву считался весьма искушенным политиком. Сейчас он сидел на веранде, перед ним стояли бутылки, фужеры, и он был готов к беседе с поздним и нежданным гостем.

- Ваш визит - нечто чрезвычайное, не так ли?

- Безусловно, господин министр.

- В любом случае Мемуне надлежит поставить в известность, нельзя действовать через голову шефа.

- Само собой разумеется, господин министр.

- Ну так расскажите, что вас привело сюда в такой час.

Бен Тов отпил содовой, устроился поудобнее в кресле и минут десять держал речь перед хозяином дома, излагая то, что тому вовсе не хотелось знать. Потом откинулся на спинку, полагая услышать одобрение и согласие, пустая формальность, не более того, как ему казалось. Однако он ошибся.

- Исключено, - вымолвил министр. - Абсолютно исключено!

- Но, господин министр, при всем моем уважении не могу согласиться. Информация, которой располагает агент, жизненно важна для страны.

- Ну так и вытащите его оттуда - но никаких диверсий, это же просто смешно!

- Без диверсии шансы на удачный исход уменьшатся ровно наполовину. Риск слишком велик, вся операция пойдет насмарку, это неприемлемо.

- А полет бомбардировщика над территорией Ливана и Сирии, по-вашему, приемлем? Разговоры на следующей же неделе отзовутся на политике Вашингтона в отношении Израиля.

- Вас волнуют слухи и разговоры, а меня - вопрос, уцелеет ли страна. Мы говорим на разных, языках.

- Вот именно, Бен Тов, - на разных языках! - Сказано было жестко, и Бен Тов понял, что настаивать нет смысла.

- Вы позволите мне обсудить этот вопрос с премьер-министром?

- Нет, не позволю!

- Может быть вы еще измените свое решение, господин министр?

Министр поднялся.

- Повторяю: моего разрешения вы не получите. Другого ответа не ждите.

Встал и Бен Тов.

- Как ни странно, я ожидал именно другого ответа.

- Вы затеяли опасную игру.

- Это мне, представьте, безразлично. Чего будут стоить все ваши тонкие политические соображения, если мы не сумеем остановить этих людей? Будьте здоровы, господин министр, и спасибо, что потратили на меня время.