Владимир Кашин - Тайна забытого дела (Справедливость - мое ремесло - 2)

В глазах Леси появились слезы. "Как можно такое советовать!"

Коваль и сам понимал, что это тот случай, когда логика ничего не стоит, когда чувства изменяют и очертания предметов, и краски и мир становится торжественным, как этюды Шопена, или черным, как грозовая ночь.

Он уважал в человеке такие чувства, хотя и понимал, что они не всегда приводят к счастью. На мгновение увидел на месте Леси свою Наташку и рассердился на себя: идиотское сопоставление.

- У вас есть родители?

- А! - она махнула рукой, ей, мол, сейчас не до них.

И Коваль не без ревности подумал о том, что родители всегда на втором плане - и в радости, и в горе.

- Но ведь он не виноват! - упрямо воскликнула Леся. - Он не мог этого сделать!

- Кто это "он" и чего "не мог сделать"? - строго, официально спросил подполковник.

- Василий!

- Это установит следствие.

- Выпустите его! - В глазах Леси наивная мольба. - Я могу за него поручиться. Он ведь не виноват! И вы сами это знаете... - Она всхлипнула. - Зачем вы мучаете его?

- Не плачьте, пожалуйста, - сказал Коваль, наливая воды в стакан. - И не волнуйтесь. - Он и сам считал, что Суббота погорячился, добиваясь санкции на арест подозреваемого. - Я тоже надеюсь, что Василий скоро будет дома.

К удивлению подполковника, Леся только грустно покачала головой:

- Вам больше некого посадить.

"Ну и ну! - подумалось Ковалю. - Вот тебе и разъяснительная работа среди населения! Сколько людей приходит на беседы с работниками милиции, прокуратуры, суда, а столкнувшись с практикой, такая вот девчонка верит, что милиция "если не найдет преступника, то выдумает его". К тому же для нее все едино - и милиция, и прокуратура, и суд. Одна ошибка, один неосторожный шаг, и у человека на всю жизнь сложились ложные представления, которые, как инфекционное заболевание, передаются другим. И тогда уже ни к чему самая квалифицированная беседа".

Решил не объяснять ничего. Впечатление будет сильнее, когда сама жизнь опровергнет ее ложное убеждение. Сделал вид, что не обратил внимания на ее слова.

- В тот вечер Василий не рассказывал вам об этой трагической истории?

- Как же он мог рассказывать, если сам ничего еще не знал! На вокзале дедушка был еще живой!

- А на следующий день?

- Мы больше не виделись.

- Жаль. Как вы думаете, где он бродил в тот вечер? Перед тем, как встретиться с вами.

Леся пожала плечами.

- А с кем он дружит, кроме вас?

- Не знаю. Мы с Василием недавно дружим, с весны.

- Значит, несколько месяцев?

- Да.

- Вы весь вечер были тогда в институте на собрании?

- Да.

- Это было собрание студентов, которые на лето остались в городе?

Леся подняла на подполковника настороженный взгляд. Посмотрела на разноцветные колодки орденов и медалей, на знаки отличия. К чему он клонит? Она ведь все, что знала, рассказала, когда ее вызывали сюда.

- Повторим задачу, - сказал Коваль. - Василий Гущак в восемнадцать часов поехал со своим дедом на пригородный вокзал. Позже деда нашли в Лесной, на рельсах. По словам Василия, дед поехал в Лесную один, а он, Василий, вернулся в город, где встретился с вами около института в двадцать три часа. Так? Именно в это время закончилось собрание, на котором вы были и с которого не выходили. Он уже ждал вас?

- Сказал, что ждет давно. Даже сердился.

- Минут десять. Дольше?

- Точно не говорил. Но, видно, долго: очень уж нервничал.

Коваль улыбнулся:

- У влюбленных минуты ожидания очень длинные. Особенно если давно не виделись.

Леся наклонила голову, обвитую пышной русой косой.

- Мы и днем виделись, - сказала она. - Утром были на пляже.

- Гм... Он об этом не говорил.

- А разве это имеет значение?

- До которого часа вы были вместе?

- До обеда. Кажется, в третьем часу он поехал домой, а потом встретились уже вечером. Это тоже очень важно?

- К сожалению, не очень. Нам нужно знать, где он был от восемнадцати до двадцати трех часов. Очередной электропоезд прибыл из Лесной в город в двадцать два часа тридцать семь минут. До вашего института от вокзала две остановки троллейбуса. Можно и пешком успеть... Верно?

Леся не знала, что сказать, чувство обреченности охватило ее, и на глаза снова навернулись слезы.

- Поезда в тот вечер шли точно по расписанию, ни один не был отменен, - твердо произнес Коваль. - Что вы можете на это сказать?

Она и в самом деле ничего не могла возразить.

- Его видели с дедом на пригородном вокзале. Однако никто не видел, что он остался на вокзале и возвратился в город. Таких свидетелей у нас нет. Вы читали объявление у вокзала?

Леся кивнула.

- Василий говорит, что, проводив деда в Лесную, он бродил по городу. У него нет алиби, то есть доказательств неприсутствия в Лесной, на месте трагической гибели его деда в то время, когда она произошла, а у следствия есть кое-какие доказательства его вины. Хотя и не прямые. Понимаете? Другое дело, если бы нашелся человек, который видел его в это время в городе. Но он сам говорит, что никого из знакомых не встретил. Хотя это очень странно...

- Поверьте! - начала Леся, умоляюще складывая руки. - Я хорошо знаю Василия...

Коваль спросил:

- Днем на пляже он не говорил, что собирается поехать в Лесную?

- Нет.

- Поведение его было обычным? Может быть, вы что-нибудь заметили?

- Ничего такого.

- В прошлый раз вы говорили, что вечером он пришел к вам на свидание не просто сердитым, а разнервничавшимся. Не точнее ли было бы сказать "сам не свой"?

- Может быть. Не знаю.

- Прошу вас, - проникновенно, от всей души произнес Коваль, говорите мне только правду. Будьте со мною откровенны. Это необходимо для того, чтобы снять подозрение с вашего Василия. Сам он почему-то не хочет этого сделать и всячески уходит от разговора о тех сомнительных часах в городе.

- Да, он был очень возбужден, говорил невпопад, задумывался, не слушал, что говорю я. Мы чуть не поссорились в тот вечер...

- И гуляли недолго?

- Нет. В двенадцать я уже должна быть дома. Он проводил меня до дома - и все.

- И вы не спросили, почему он такой... скажем, невнимательный?

- Спрашивала, но он ничего не ответил.

- Вот видите, Леся, не все здесь так просто, как кажется. Значит, что-то случилось в тот вечер, что-то необычайное, может быть, даже непоправимое, о чем он не хотел с вами разговаривать. Не будет ведь человек так переживать только потому, что долго ждал свидания с любимой.

- Нет, нет! Он не мог сделать то, что вы думаете! - Девушка прижала ладони к щекам. - Я не верю вам! - Она вскочила с кресла. - Вы хотите его засудить!

- Не торопитесь с такими выводами, - успокоил Лесю подполковник. - Я сейчас просто кое-что уточняю. Для меня, например, важно, что вы вообще встретились в тот вечер. Ведь алиби после одиннадцати ему не нужно было, мог и не прийти на свидание после...