Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

— И чего же мы ждем?

Она мило сморщила носик:

— А что, это так уж необходимо? Вы, кажется, согрелись.

Я возразил:

— Телом, но не душой.

Девушка вздохнула:

— Но ведь вы, простите, и так…

— Пьяный? Да нет. Уже нет. Видели бы вы меня часа три назад. Вот тогда да, а теперь… Нет-нет, теперь уже нет.

Я откупорил бутылку, а она потянулась к прилавку за шоколадкой. Приятно для обозрения, надо заметить, потянулась. Взяла, развернула и положила на колени.

— Айн момент! — Я полез в карман.

Она махнула рукой:

— Бросьте. Пусть это будет моя доля.

Я важно поднял указательный палец:

— Деточка, неужели вам здесь платят столько, что вы можете позволить себе угощать залётных, извините, раздолбаев шоколадом? По глазам вижу, нет. Так что не будем, ладно? — И положил деньги на картонный ящик из-под шампанского.

Девушка прищурилась:

— Вы еще скажете — сдачи не надо?

Я помотал головой:

— Не скажу. Это будет уже оскорбление. — И принялся разливать вино по стаканчикам. — Ну, давайте за… за… ну, хотя бы за встречу.

Ее брови поползли вверх:

— Это в каком же смысле?! (Нет, а действительно хорошая девушка.)

Я замахал квадратиком шоколадки:

— Господи, да ни в каком! Ну вот просто я замерзал тут, у вашего порога, как бродячий пёс, а вы… подобрали, обогрели…

Мы беззвучно чокнулись, и я вылил содержимое стакана в пасть. Она пила медленно, маленькими глотками.

Не допила, и я запротестовал:

— До дна, до дна!

В общем, вскоре я опять окосел. Нет, не так чтобы очень, но окосел. И мною, чёрт, в какой-то момент овладел эдакий менторский пафос: такая прекрасная девушка — и в ночном киоске! Безобразие, разве ж это дело? Не дело! Надо учиться. Обязательно надо учиться, учиться и учиться…

Она слушала мои полупьяные рассуждения весьма спокойно. Но по тому, как темнели порой ее глаза, было видно, что спокойствие это внешнее, а не внутреннее. И она меня не осадила, не оборвала, хотя имела на то полное римское право. Вообще-то она и впрямь была достаточно флегматичной особой, однако, похоже, лишь до определенных пределов.

Пару раз наши посиделки нарушали ночные покупатели: тому бутылку, этому две. Бедолаги — тоже небось закружились, как и я, но мне-то повезло — сижу верхом на печке, — а они, горемыки, мерзнут. Второй, правда, оказался парнишкой сообразительным: предложил составить компанию моей собеседнице, но я тотчас же грозно высунулся из подсобки и рявкнул:

— Занято! — А потом блеснул дешевым юмором, посоветовав попытать счастья в киоске напротив: мол, в нем сидит такой добрый чувак…

Он доверчиво поплелся через дорогу, однако там не задержался — когда через пару минут я снова выглянул в окно, на заметенной и заснеженной улице никого не было.

Моя "хозяйка" пила как птичка, но я-то нет, и вскоре бутылка опустела. Тогда, невзирая на протесты новой знакомой, купил вторую.

Девушка пить отказалась категорически, а я выпил. А выпив, взял да и рассказал ей про "Чёрного Скорпиона" (естественно, в самом отредактированном и сокращенном варианте). Согласно этому варианту, я оказался просто случайным свидетелем неких заверченных вокруг загадочного бриллианта событий, произошедших прошлым летом в одном южном городе.

Замечу без ложной скромности: мой рассказ поимел успех. Хотя девушка вовсе не отличалась повышенной эмоциональностью, слушала она с большим интересом. Разумеется, я не сообщил ничего такого, что шапошным знакомым знать не полагается. Зачем? Да и вообще, этого не полагается знать ни-ко-му…

Потом беседа перешла на более нормальные рельсы. Я попёр о литературе, искусстве, музыке. А она, между прочим, — поддержала, и поддержала весьма толково: каюсь, даже не ожидал.

А потом…

А потом простучал-прогрохотал по рельсам первый трамвай. Следом — второй, третий… Замигали фарами маршрутки и машины. Заваленный снегом зимний город медленно, тяжело и неохотно просыпался…

Моя благодетельница посмотрела на часы:

— Наверное, вам пора. Я должна еще сделать уборку — скоро сдавать смену. И… действительно, лучше будет, если вас здесь никто не увидит.

— Да-да! — Я поднялся. — Конечно… — Мне вдруг безумно захотелось спать, и вместе с этим состоянием пришло отрезвление и похмелье. И в прямом смысле, и в переносном. Но вместе с тем еще и захотелось сказать моей спасительнице что-то приятное, и я ляпнул: — Слушайте. Если вдруг будет кто наезжать…

И понял, что сморозил глупость. Ее улыбка послужила лишним тому доказательством.

— Ладно! — Нахлобучил шапку, и внезапно до меня дошло, что даже не знаю ее имени. Вздохнул: — А меня, между прочим, зовут… — И сообщил, как меня между прочим зовут.

Она рассмеялась:

— Ну, слава богу! Наконец-то познакомились. Наташа…

Я полез во внутренний карман куртки и выудил авторучку. Оторвал от какой-то упаковки клочок бумаги и вопросительно посмотрел на девушку:

— Телефон?

Наташа вроде бы удивилась, но удивилась как-то серьезно:

— Зачем?

Я засуетился:

— Ну, тогда запишу свой. Вот. Пожалуйста… — И протянул обрывок.

Ее глаза внимательно смотрели в мои. После некоторой паузы она тихо повторила:

— За-чем?..

Еще пару секунд я глядел на нее как идиот. Потом смущенно кивнул:

— Да-да, конечно, простите… — Смял клочок и бросил в коробку для мусора. — Спасибо… — И вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, абсолютно хулигански чмокнул девушку в щеку и, толкнув дверь, вывалился на улицу. Махнул рукой, останавливая машину. Остановил, сел и назвал адрес…

Дней через пять я подъехал к тому киоску. Для чего? А пёс его знает! За стеклом сидела другая девушка. Я потоптался-потоптался и уехал.

И еще через неделю "вновь я посетил". Опять другая. Постоял, покурил и стукнул в окошко:

— Здравствуйте. А вы не скажете, когда работает Наташа?

Озорной прищур роскошной грудастой брюнетки:

— Я Наташа!

— Извините… — Я покачал головой: — Но мне нужна другая.

Манящая улыбка незарегистрированной проститутки:

— А другой Наташи здесь нет.

Я нахмурился:

— Две недели назад была.

Веселая красавица вздёрнула плечики:

— Не может быть! — Потом вдруг почему-то осеклась: — Ах, вон вы о ком… Ее нет. Уволилась.

— Уволилась?.. — тупо переспросил я. — А когда?

— Да дней десять уже.

— Ага… Спасибо… Простите…

Игривый смешок:

— А может, и я на что сгожусь?

Я побрел к машине. Не отвечать же ей согласно оригиналу.

А вечером (как раз собирался кормить Джона) раздался звонок в дверь.

— Иду! — Схватил своего вундеркинда за ошейник и щелкнул замком. Заученно пробормотал: — Не бойтесь, он не… — И замер.

— Вы-ы?..

— Здравствуйте.

Она шагнула через порог и, только сейчас разглядев мое сокровище, вдруг восторженно выдохнула: