Дональд Уэйстлейк - Вне закона

Тол оторвался от распечатки и блокнота, вернул карандаш в стоящий на столе стаканчик, пересек холл, держа курс на отдел реальных преступлений. Переступил через порог кабинета Ла Тура.

— Значит, самоубийство? — спросил он.

Здоровяк детектив с небольшой бородкой, весивший в два раза больше Симмса, кивнул:

— Да. Мне это очевидно… Но мы послали экспертов, чтобы убедиться наверняка. Они нашли частицы пороха на их руках. Сначала умерла она, потом он.

— Как вы узнали?

Ла Тур долго смотрел на Симмса, прежде чем разлепить губы.

— Он лежал на ней.

— Да, конечно.

— Осталась записка, — продолжил Ла Тур. — И садовник говорит, что они вели себя как подростки. Пили шампанское, обнимались, целовались.

— Целовались?

— Старики. Со странностями, по его мнению. Вели себя как подростки.

Тол кивнул.

— Кстати, хочу тебя спросить. Ты заполнил вопросник?

— Вопросник? — уставился на него Ла Тур. — А, твой вопросник. Понятно. Слушай, Тол, это всего лишь самоубийство.

Тол вновь кивнул.

— И тем не менее я бы хотел получить эту информацию.

— Для статистики, — ухмыльнулся Ла Тур.

— Да, — устало ответил Тол. — Как тебе хорошо известно…

На столе Ла Тура зазвонил телефон, и детектив схватил трубку:

— Что?.. Я не знаю. Через пару дней, думаю, выясним, где его искать… Нет, поеду туда с подразделением спецназа. Я хочу взять его лично…

Тол оглядел кабинет. Постер с «харлеем». Еще один — с гризли, поднявшимся на задние лапы. Ла Тура давно уже прозвали Медведем. Пара сертификатов об окончании курсов повышения квалификации. Никаких украшений. Стол, стулья, бюро, заваленные бумагами, грязными чашками из-под кофе, журналами, коробками патронов, мишенями, заключениями экспертов. Здоровяк продолжал говорить по телефону.

— Когда?.. Ладно, дам тебе знать. — Он бросил трубку на рычаг. Посмотрел на Тола: — И потом, я думал, тебе это не нужно, по самоубийствам ты статистику не собираешь. Я про твой вопросник. Его же нужно заполнять при убийствах.

— И все равно он будет полезен.

Ла Тур был, как всегда, в кожаном пиджаке спортивного покроя и синих джинсах. Начал хлопать себя по многочисленным карманам.

— Черт, Тол, я, похоже, его потерял. Вопросник. Извини. У тебя найдется еще один экземпляр? — Он схватил телефонный аппарат, набрал номер.

— Сейчас принесу. — Тол вернулся в свой кабинет, взял вопросник из аккуратной папки, которая лежала на бюро, вернулся в кабинет Ла Тура. Коп все еще говорил по телефону. Он кивнул Толу, который положил листок на стол, одними губами поблагодарил: «Спасибо».

Тол, однако, не ушел из кабинета. А спросил:

— Кто еще там был?

— Что? — Ла Тур нахмурился. Не любил, когда его прерывают, закрыл рукой микрофон.

— Кто еще был на месте преступления?

— Где застрелились Бенсоны? Черт, я не знаю. Пожарные и спасатели. Этот мальчишка из полицейского участка Грили. — Ла Тур насупился, будто вспоминая, но Тол ему не поверил. — Еще несколько парней. Не могу вспомнить. — И детектив сосредоточился на телефонном разговоре.

Тол вернулся к себе, не сомневаясь, что вопросник уже превращен в комок смятой бумаги и брошен в мусорную корзинку под столом Ла Тура.

Он позвонил в Службу спасения и борьбы с пожарами, но не смог выяснить, кто же приезжал к Бенсонам. На какое-то время сдался, вновь занялся распечаткой котировок акций.

Через полчаса отложил распечатку. Потянулся. Взглянул на пачку пустых вопросников — к каждому аккуратно подколота ксерокопия служебной записки, адресованная детективу, который руководил расследованием, с просьбой заполнить вопросник и объяснением важности деяния. Он потратил очень много времени, формулируя эти несколько предложений (с числами Толбот Симмс разбирался легко, со словами — не очень). И, однако, он знал, что копы не воспринимают вопросник серьезно. Впрочем, таким же было и отношение к самому Симмсу. За спиной Тола называли не иначе, как Эйнштейн.

1. Пожалуйста, охарактеризуйте случившееся.

Он вдруг оживился, потом его охватила злость. Карандашом он принялся отбивать дробь по распечатке, словно барабанной палочкой. Все, что заполнялось неправильно, раздражало Толбота Симмса. А незаполненный вопросник просто выводил из себя. Потому что из этих вопросников черпалась действительно важная информация. Ведь статистика не только сбор и обработка сведений. Статистика помогала принимать решения, определять тенденции. Может, вопросник, заполненный по делу Бенсонов, обнаружил бы факты и данные, с помощью которых в округе лучше уяснили бы причины самоубийств пожилых людей и спасли бы жизнь другим.

4. Пожалуйста, укажите пол, приблизительный возраст и, ориентировочно, национальность и (или) расу каждой из жертв.

Пустые строчки ответов вызывали зуд… который только усиливался пренебрежительным отношением Ла Тура.

— Эй, босс. — В кабинет вошла Шелли, бойкая на язык секретарша Тола. — Наконец-то получила досье Темплтона. Похоже, из Алабамы его везли на волах. — Маленькая, пять футов роста, сто фунтов веса, энергичная, она пыталась имитировать алабамский выговор, но больше напоминала жительницу Бостона.

— Спасибо. — Он взял дюжину папок, просмотрел номера на корочках каждой, положил аккуратной стопкой (номер двенадцать — в самый низ, номер один — сверху) на бюро за своим столом.

— Я вновь позвонила в Комиссию по ценным бумагам, и они обещали, обещали, обещали, что пришлют нам… Эй, ты уходишь раньше? — Хмурясь, она посмотрела на часы, а Тол тем временем уже поднялся из-за стола, поправил узел галстука, надел тонкий темно-синий плащ, в котором приходил в офис и уходил из него.

— Есть одно дело.

На ее круглом лице, обрамленном светлыми локонами, отразилось любопытство, отчего Шелли сразу помолодела, став чуть ли не девочкой. (Тол знал, что ее дочери двадцать один год, а муж только что вышел на пенсию, проработав долгие годы в телефонной компании.)

— Правда? Ты уверен? Вроде бы никуда не собирался…

Шелли имела полное право удивляться. Вне офиса Тол встречался с кем-либо один-два раза в месяц. А в рабочее время постоянно сидел за своим столом, исключая перерыв на ленч. Каждый рабочий день он поднимался из-за стола ровно в половине первого и присоединялся к двум или трем друзьям из местного университета в кафетерии «На углу».

— Только что появилось.

— Вернешься? — спросила Шелли.

Он ответил не сразу.

— Честно говоря, не уверен.

Особняк с белыми колоннами на Мидоуридж стоил шесть, может, семь миллионов долларов. Тол поставил свою «хонду-аккорд» позади черного седана, надеясь, что на нем приехал кто-нибудь из копов участка Грили, то есть человек, у которого он мог получить нужную информацию. Достал из брифкейса вопросник и две шариковые ручки, убедился, что стержни не выдвинуты, прежде чем сунуть ручки в нагрудный карман. По дорожке, выложенной каменными плитами, направился к крыльцу, поднялся по ступеням, обнаружил, что дверь не заперта. Вошел в дом, показал удостоверение мужчине в джинсах и свитере. На подъездной дорожке стоял его автомобиль, он ждал адвоката Бенсонов, чтобы поговорить о продаже принадлежащей им собственности, и ничего не знал ни о Бенсонах, ни об их смерти, разве что слышал о самоубийстве.