Камилла Лэкберг - Запах соли, крики птиц

Патрик ответил коротко и таким холодным тоном, который показался отчужденным даже ему самому:

— Тогда, думаю, будет лучше, если ты оставишь его при себе и отправишься выполнять то, что тебе поручили.

Выходя из кабинета Мельберга, он спиной чувствовал изумленные взгляды остальных. Они имели все основания удивиться — обычно он так не взрывается. Но Ханна угодила прямо в болевую точку. А что, если внутреннее чувство ведет его по ложному следу? Однако что-то укрепляло Патрика в убеждении, что связь между этими случаями имеется. Теперь оставалось только ее найти.

— Вот как? — вопросительно произнесла Кристина, с недовольным лицом потягивая чай.

К великому изумлению Эрики, она заявила, что больше не пьет кофе из-за «животика», и со вздохом сожаления похлопала себя по диафрагме. Сколько Эрика ее знала, Кристина всегда потребляла кофе в огромных количествах, так что будет интересно посмотреть, как долго это решение продержится. Прослушав длинную лекцию о том, как именно желудок свекрови реагирует на кофе, Эрика потихоньку закатила глаза, глядя на Анну, когда Кристина отвернулась от них, чтобы приласкать Майю. Эрика с Патриком никогда прежде не слышали о «чувствительном желудке», но Кристина недавно прочла об этом статью в дамском журнале и сразу нашла у себя все перечисленные симптомы.

— Ты любимое золотко бабушки? Да, ты любимое золотко бабушки, маленькая моя лапулечка, — сюсюкала Кристина, а Майя смотрела на нее с удивлением.

Эрике иногда казалось, что дочка уже соображает лучше бабушки, и ей с трудом удалось удержаться, чтобы не изложить эту теорию Патрику. Словно услышав мысли Эрики, Кристина повернулась к невестке и впилась в нее взглядом.

— Ну а как обстоят дела с этой… свадьбой? — спросила она далеко не сюсюкающим голосом.

Она произнесла слово «свадьба» таким тоном, будто сказала «собачье дерьмо». Этот тон появился у нее, как только она поняла, что ей не дадут всем заправлять.

— Спасибо, все идет отлично, — с наилюбезнейшей улыбкой ответила Эрика, про себя перебирая самые жуткие и грубые ругательства, какие только могла припомнить. Ее словарному запасу позавидовал бы даже матрос.

— Вот как, — недовольно произнесла Кристина. Эрика подозревала, что будущая свекровь задала вопрос в надежде учуять хоть какие-нибудь признаки катастрофы.

Анна, сидевшая сбоку и с улыбкой наблюдавшая за сестрой и Кристиной, решила прийти на помощь.

— Да, все действительно идет замечательно, — сказала она. — Мы даже опережаем график подготовки, правда, Эрика?

Та с нескрываемой гордостью кивнула, однако про себя заменила ругательства большим вопросительным знаком. Какой еще график? Анна явно взяла его с потолка. Но Кристине Эрика своей растерянности не показала. Она научилась трюку — воспринимать свекровь, как акулу: если дать ей почуять хоть малейший запах крови, рано или поздно лишишься руки или ноги.

— А как с музыкой? — с отчаянием в голосе спросила Кристина, предприняв новую попытку притронуться к чаю.

Эрика демонстративно отпила большой глоток черного кофе и чуть сильнее обычного помахала чашкой, чтобы аромат распространился на Кристинину сторону стола.

— Мы наняли местную группу, из Фьельбаки. Ребята именуют себя «Гараж» и классно играют.

— Вот как, — недовольно повторила Кристина. — Значит, скорее всего, будет только такая популярная музыка, что предназначена для ушей молодежи. А тем, кто постарше, вероятно, придется уйти пораньше.

Эрика почувствовала, как Анна ударила ее по щиколотке ногой, и не осмеливалась взглянуть на сестру, боясь рассмеяться. Не то чтобы ей это казалось действительно смешным, но все-таки довольно комичным.

— Ну, надеюсь, вы хотя бы передумаете относительно списка приглашенных. Я просто не смогу показаться на люди, если не будут приглашены тетя Йота и тетя Рут.

— Вот как? — невинно отозвалась Анна. — Вероятно, Патрик с ними очень близок. Он проводил с ними много времени в детстве?

Такого коварного выпада с другой стороны Кристина не ожидала, поэтому ей потребовалось несколько секунд на то, чтобы перегруппировать свои войска для обороны.

— Ну, нет, этого, пожалуй, не скажешь…

— А когда Патрик виделся с ними в последний раз? — прервала ее Анна тем же невинным голосом. — Не помню, чтобы он хоть раз их упоминал. — И замолчала в ожидании ответа.

Кристина мрачно наморщила лоб, чувствуя, что приходится отступать.

— Пожалуй, довольно давно. Патрику было около… десяти, насколько мне помнится.

— Но тогда, может быть, нам стоит оставить это место в списке приглашенных для кого-нибудь, с кем Патрик встречался в последние двадцать семь лет, — предложила Эрика, подавив желание дать «пять» сестре.

— Вы ведь все равно поступите, как захотите, — сердито ответила Кристина, сознавая, что данный раунд следует считать проигранным. Однако позор сдающемуся. Отпив еще глоток омерзительного чая, она сделала решающий выпад, не отрывая глаз от Эрики. — Надеюсь, по крайней мере, Лотта сможет быть подружкой невесты!

Эрика с отчаянием посмотрела на Анну. Такая атака на свадебные планы оказалась неожиданной: Эрика даже не рассматривала возможность пригласить сестру Патрика в качестве подружки, в этой роли ей, естественно, хотелось видеть собственную сестру. Она немного помолчала, размышляя над тем, как отразить последний выпад Кристины, но потом решила играть в открытую.

— Подружкой невесты будет Анна, — спокойно сказала она. — Что до остальных деталей торжества, мелких или крупных, то пусть они останутся сюрпризом до дня свадьбы.

Кристина с оскорбленным выражением лица уже открыла рот, чтобы дать достойный ответ, но, увидев в глазах Эрики металл, удержалась и ограничилась лишь тем, что пробормотала:

— Ну, я просто хотела помочь. Только и всего. Но если вам моя помощь не нужна, то…

Эрика ничего не ответила — лишь улыбнулась и отпила глоток кофе.

Всю дорогу до Буроса Патрик проспал. События последних недель и бессонная ночь, проведенная за чтением документов Градениуса, его вконец вымотали. Когда он проснулся, как раз при въезде в Бурос, у него дико болела шея, поскольку он уснул, прислонив голову к окну. Пытаясь заставить глаза привыкнуть к свету, он с гримасой на лице массировал больное место.

— Через пять минут приедем, — сказал Мартин. — Я только что разговаривал с Эвой Ульссон и получил описание дороги. Похоже, мы уже подъезжаем.

— Хорошо, — коротко отозвался Патрик, пытаясь собраться с мыслями перед предстоящим разговором.

Мать Расмуса Ульссона, похоже, очень оживилась, когда они позвонили и попросили разрешения приехать, чтобы немного побеседовать.

— Наконец-то, — сказала она, — наконец кто-то ко мне прислушался.