Джек Кертис - Банджо

Восторг слияния тел был настолько велик, что у него на глазах выступили слезы; тело его двигалось медленно, плавно, расчетливо; своим даром он заполнял таинственную, глубокую пещеру; в каждом его рвущемся вперед движении была животная грация, была человеческая любовь. Наконец, последнее длинное, скользящее движение завершилось бурным излиянием - словно талые воды сорвались с горных высей и вскипели, достигнув раскаленных камней...

Он лежал, лишенный сил. Некоторое время им распоряжалось только его тело, а теперь в свои права стал вступать разум. И первой его мыслью было: Боже, Боже, почему все так? Почему любовь приходит так неожиданно? А это любовь, любовь, любовь... На ее лице царило выражение полного спокойствия и удовлетворения, оно казалось окутанным светло-коричневой дымкой; было такое впечатление, что даже дыхание не нарушало этого спокойствия; глаза у нее были закрыты, а губы слегка раздвинуты...

Он отдал ей всю энергию, которая у него была.

Когда Гэс, наконец, открыл глаза и подавил стон, готовый вырваться из его груди, он понял, что пропал. Его единственной надеждой, его спасением была эта красивая женщина - женщина, которой уже пришлось испытать на себе жестокость сурового существования.

Оглядевшись, Гэс увидел, что они лежат в спальне, но как они туда попали, он не помнил. Бесси, казалось, уснула; он смотрел на нее и не мог наглядеться - он не видел создания более грациозного, более красивого и чувственного.

Гэс отодвинулся от нее - он почему-то почувствовал смущение; встал с постели и оделся. Увидев, что в одном кулаке она все еще сжимает зеленый доллар, он потянулся, чтобы забрать его.

Но она вдруг открыла глаза и сказала, крепко сжимая кулачок:

- Нет, нет, мистер Красавец, не отдам.

- Бесси, ты знаешь - я влюбился в тебя. Я люблю тебя. И я не хочу, чтобы это было, вроде как я... купил тебя.

Она легко улыбнулась; ее глаза излучали тепло.

- Но мистер Красавец, ты же действительно купил меня. И тут все ясно и нормально, понимаешь?

- Нет, - сказал Гэс упрямо. - Не покупал я тебя... Нельзя купить любовь.

- Ты не понимаешь. - Бесси снова легко улыбнулась. - То, что продано продано, а то, что куплено - куплено и принадлежит купившему. Разве не так?

Раздался стук в дверь - и внешний мир ворвался в их убежище. Нужно было возвращаться к его проблемам; из внешнего мира пришел коронер; к тому же, мистеру Фитцджеральду не терпелось получить его сумку.

Гэс вдруг осознал, что пока он занимался любовью, в соседней комнате, на диване, лежал его мертвый друг. Эта мысль шокировала парня.

- Не понимаю, - простонал он, - не понимаю, что это со мной!

В дверь снова постучали, более настойчиво. Гэс открыл дверь - он боялся, что это может быть кто-нибудь из клиентов Бесси, боялся, что он не сдержится и набросится на посетителя. Но оказалось, что пришли два безликих человека, одетых в белые халаты; со скучающим выражением они держали грязные носилки.

- Там, на диване, - сказал Гэс.

Они быстро, привычными движениями переложили тело на приставленные к дивану носилки; прикрыли тело простыней и ушли - при этом они напоминали чистильщиков ковров, которые, свернув очередной ковер, выносят его на улицу.

Не успел Гэс закрыть за ними дверь, раздался телефонный звонок. Гэс быстро подошел к висевшему на стене аппарату в деревянном корпусе и снял трубку.

- Гэс? - Гилпин тут же узнал голос Фитцджеральда. - С тобой все в порядке?

- Так точно, сэр, - ответил Гэс.

- Я уже знаю, что случилось с Джимом. И я тебе обещаю: проводы и похороны устроим ему первоклассные. А теперь - принеси побыстрее сумку.

К Гэсу подошла Бесси и стала покусывать мочку его уха. Гэс повесил телефонную трубку, и отстранившись немного от Бесси, сказал:

- Послушай, ну как же так? Джим вот только что умер... Как ты можешь быть такой равнодушной?

- Он был моим братом, но я его все-таки знала не очень хорошо. Теперь его нет, и чем быстрее мы привыкнем к этой мысли, тем лучше.

- Но ты что, совсем не скорбишь по нему? Может быть, несколько дней, из уважения к его памяти, стоит...

- Мистер Красавец, - сказала Бесси, - ты ничего не понимаешь. В ту первую секунду, когда я увидела его у тебя в руках, я оплакала его так, как тебе не удастся оплакать и за целый год. У каждого свое время. А ты что большие часы? Сердце у тебя стучит иначе, чем у меня?..

Он прижал ее к себе.

- Все это - какое-то чудо! Это не просто любовь с первого взгляда. Это вроде как... как лучи солнца, когда весной они падают на землю, все вдруг расцветает...

- Я чувствую то же самое, Гэс, но послушай моего совета, любовь моя, уходи и никогда больше не возвращайся.

Своей непредсказуемостью она могла свести с ума.

- Ты должна немедленно оставить свое ремесло! Я зарабатываю достаточно - на нас двоих вполне хватит.

- А откуда ты знаешь, сколько я трачу? Всякие там красивые вещи, алмазы, украшения...

- Бесси, тебе нужно из всего этого выпутаться и забыть, забыть обо всем, что было!

- А может, уже слишком поздно?

- Как это может быть поздно?! Я же объясняю тебе: мне кажется, что я знаю тебя миллион лет, а не только несколько часов, и все эти годы я любил тебя. И только тебя. Я тебя люблю с тех пор, когда люди жили в райском саду.

- Ты своей любовью убьешь меня, Гэс! Вот чем это все закончится.

- Я буду тебя защищать, как защищал Джим... нет, намного лучше.

- Не говори глупости.

- Все будет в порядке.

- Так точно, сэр... Гэс, из-за тебя я могу оказаться между двух огней - с одной стороны легавые, а с другой - крепкие ребята с пистолетами.

- Именно для того, чтобы этого не произошло, ты должна немедленно переехать отсюда. И никто не должен знать твой новый номер телефона. И никаких там вызовов.

- Ну что ж, мысль мне нравится. Может быть, я так и сделаю.

- Не "может быть" - а сделаешь. - Гэс вручил ей три двадцатидолларовые бумажки. - Когда ты найдешь себе новое местечко, обустроишься, позвони мне в клуб... И все начнем будто с нуля.

- Так точно, сэр, мистер босс, - сказала Бесси дразнящим тоном: губы у нее были зовущие, в глазах искрилась чертовщинка.

Гэс снова крепко прижал ее к себе и разразился своим могучим смехом. Он приподнял ее над полом, и ему показалось, что его женщина, его возлюбленная, - легка как ребенок, как перышко.

- Возвращайся к своей работе, Гэс, - сказала Бесси. - Заработай для меня побольше денег.

- Позвони мне.

- Конечно, позвоню! - И она широко улыбнулась своей невероятной улыбкой.

Он поцеловал ее, взял сумку и быстро вышел - он боялся, что еще немного, и он вообще не сможет расстаться с ней даже на минуту. Сбежал по лестнице.

Но как только Гэс оказался на улице, он тут же внутренне собрался и приготовился к возможному нападению. Боже, Лютер, наверное, там, где-то на небесах, смеется над ним. Или, может быть, теперь они вдвоем - Лютер и Джим - смеются над ним, просто животики надрывают, глядя на него, вспотевшего, охваченного страхом, пытающегося все устроить наилучшим образом.