Маргарет Мерфи - Падает мрак

Гул разговоров стих. Лоусон в общих чертах обрисовал ситуацию, а Бартон раздал фотографии Клары каждому офицеру. Не было нужды говорить о причастности Клары Паскаль к делу Касаветтеса: это было самое крупное дело о наркотиках, которое когда-либо знавало графство.

— Все имеют равное право участвовать в обсуждении, — продолжал Лоусон, глядя на младших членов команды. — Может, вы считаете, что пока еще не набрались опыта? Не думайте об этом. Всегда полезно взглянуть на расследование свежим взглядом. Высказывайте любые, даже самые невероятные идеи. Пока еще не все между собой знакомы, потому представьтесь, пожалуйста, когда начнете говорить.

Слово взял Макатиер:

— У нас есть серьезная проблема, — начал он. — Мы можем держать расследование в тайне с риском выловить жертву из Ди в мешке для мусора или сделать его гласным, насторожив и напугав таким образом похитителя, — с тем же результатом. — Он вгляделся в лица детективов, будто ища ответа на вопрос, по какому пути пойти. — Подождем еще двадцать четыре часа. Если через сутки похититель не войдет в контакт, мы дадим делу огласку.

— Паскалю сообщили о тайном наблюдении за его домом, — сказал Лоусон, когда подошла его очередь выступать. — И он санкционировал прослушивание телефона. Но он не знает, что мы прослушиваем и его мобильный. — Он повернулся к Бартону и понизил голос: — Кстати, мне в помощь понадобятся еще два офицера.

Тот кивнул, уже отбирая в уме подходящие кандидатуры.

— Правильно ли я понял, босс, что Паскаль — один из подозреваемых? — поинтересовался кто-то.

Макатиер пронзил спросившего взором:

— Это расследование наверняка доставит нам массу хлопот, потому скажу так: следует исключить мистера Паскаля из числа подозреваемых, и как можно скорее. Я хочу узнать о нем больше — намного больше. Его работа, финансы, его отношения с женой и с женщиной, которая предоставила ему алиби…

— Триш Маркхэм, — вставил Бартон.

Макатиер продолжал:

— Очевидная связь — дело о наркотиках. Сегодня днем я буду говорить с офицером, возглавляющим операцию «Снежный человек», но вникать в детали — не наша задача.

— А если похищение вовсе не связано с наркотиками и его совершил некий недоброжелатель или человек, затаивший на Паскаль злобу? — Это предположение высказала та самая женщина-констебль, которая засмеялась над предложением Лоусона помочь ей поднести диапроектор. Собой она была нехороша: болезненно-бледная кожа, некрасиво выступающие высокие скулы, однако взгляд у нее был умный и цепкий. Спохватившись, женщина извинилась и представилась: — Сэл Рейнер.

— Ее домочадцы и друзья могли бы рассказать нам, были ли у нее с кем-то конфликты, — отозвался Макатиер. — Но не надо рубить с плеча. Мы не имеем никакого права что-либо от них требовать — вся информация предоставляется добровольно. Независимо от того, что они согласятся рассказать, мы скажем им спасибо. Рейнер уважительно кивнула.

— Не сочтите меня старомодным, но как насчет обычного похищения с требованием выкупа?

Лоусон всмотрелся в заднюю часть комнаты. Силуэты полицейских едва выступали из темноты.

— Встаньте, пожалуйста, — попросил он и сухо добавил: — Не стесняйтесь показаться.

— Дейв Флетчер. — Из-за процессоров и мониторов, как попало нагроможденных на столе около двери, лениво, с явным нежеланием воздвиглась массивная фигура.

— Мой опыт подсказывает, — вмешался Макатиер, — что похищения с требованием выкупа никогда не бывают обычными, как вы это назвали. — Он наклонил голову, всматриваясь в собеседника. — Однако вам, наверное, лучше знать, констебль Флетчер. — Если Макатиер и поддавался порой греху тщеславия, то уж дураком-то он не был — он раскусил Флетчера с первого взгляда.

Флетчер неловко переступил с ноги на ногу.

— Если цель похитителя — выкуп, то до тех пор, пока он не вступает в контакт, мы должны работать со свидетельскими показаниями и уликами, — добавил Лоусон.

Флетчер собирался сесть, но Лоусон окликнул его:

— Да что же вы, Флетчер! Не стесняйтесь, присоединяйтесь к нам.

Присутствующие наблюдали в молчании, как Флетчер медленно пробирается к старшим офицерам и присаживается на край стола, уже стонущего под весом коробок и аппаратуры.

— Удирая с места преступления, похититель столкнулся и повредил автомобиль «рено», — продолжал Макатиер, когда Флетчер наконец уселся. — У криминалистов есть образцы краски с машины, а у нас имеются показания свидетеля о том, что фургон преступника столкнулся еще и с серой «тойотой-лексус». Мы должны отследить «лексус»; если повезет, водитель сумеет описать похитителя или даже назвать номер фургона.

— Кто поделился этой информацией? — спросила Рейнер.

— Один из местных жителей. Он находился на втором этаже своего дома и не смог разобрать номерной знак.

— Как я понимаю, владелец «лексуса» не дал о себе знать?

Лоусон покачал головой.

— Возможно, он еще объявится. Хотя бы ради того, чтобы получить страховку, — заметила Рейнер.

— А если автомобиль был угнан? — предположил Лоусон. — Или, скажем, водитель опаздывал на деловую встречу и не захотел тратить свое драгоценное время на разговоры с полицией? Как бы то ни было, нам нужно найти этот «лексус».

Вокруг все дружно закивали.

— Ремонтные мастерские, авторемонтные рабочие, дилеры — придется обойти всех, — продолжил Лоусон. — Ребята из подразделения ХОЛМС нарыли кое-какие сведения и составили общий и индивидуальные планы действий. Можем приступать немедленно, сразу после оперативки.

Маргарет Мерфи Макатиер добавил:

— Не забудьте представлять мне отчеты о каждой стадии расследования, причем должным образом оформленные. Вопросы есть?

— Можно ли надеяться, что нам пришлют еще людей для проведения следственных мероприятий? — Это снова спросила Рейнер.

Она высказала то, что было у всех на уме. Среди присутствующих пронесся одобрительный ропот.

— При всем уважении, босс, работы много, а нас-то маловато, — добавил сержант Бартон. Подчиненные могли на него положиться: он всегда знал точно, когда им требуется поддержка.

Лоусон бросил вопросительный взгляд на Макатиера и сказал:

— Вы оба правы. Рад сообщить, что резерв нам выделили. Если мы не справимся за сутки, на завтрашнем оперативном совещании будет присутствовать еще тридцать человек.

Слова инспектора были встречены оживленным гулом.

— Что-нибудь еще?

— Немного тепла не повредило бы!

Флетчер пытался сострить, однако в его голосе прозвенела досада. На нем были серые слаксы и коричного цвета анорак поверх синего пиджака; он с вызовом застегнул «молнию», будто желая подчеркнуть свои слова.