Дей Кин - Комната со шкафом

И все же иногда его неусыпная бдительность раздражала ее, и она начинала подозревать, что ее не выпускают из виду лишь для того, чтобы вскорости вручить отцу. Правда, она была недалека от истины... Такова жизнь!

По утрам, когда они с Нэнси ехали на работу, она была почти счастлива. Она и не ведала, какое адское зло предостерегает ее на каждом шагу, а потому всегда была беспечна и весела. К ней пришла первая любовь, к ней пришло нечто вроде "успеха", и действительно, Люси прижилась в театре, где царит жесточайшая конкуренция и соперничество, и полюбилась публике.

Луис Гаррисон позвонил как-то по телефону, приглашая на открытие сезона всю троицу из "Сфинкса". В музыкальном ревю Люси была впервые, это был ее скромный дебют, но они решили на премьеру не ходить, чтобы не смущать ее.

С девяти до двенадцати дня она посещала репетиции, и каждый раз ровно в двенадцать за ней приезжал Марк. Сначала они заезжали в какое-нибудь кафе, чтобы позавтракать, а потом он уже отвозил ее домой, под присмотр Кэрри, которая с нетерпением ждала ее, чтобы заняться ее туалетами. Старая дева почти совсем переселилась в отель, при этом у нее открылся еще один мощный талант: она превратилась в отличную костюмершу, умеющую из ничего сделать что-то.

Первое время Нэнси отдыхала от своей сварливой няньки, но иногда ей становилось скучно и тоскливо. Особенно в те времена, когда Эрл Соммерс почему-либо отсутствовал на работе, а то и вовсе выезжал из города.

Поэтому Нэнси была рада, когда наступала ее очередь встречать Люси после спектакля. Она приезжала в театр на последнее отделение, а потом они вместе с Люси брали такси и отправлялись домой. В такие вечера Марк не был спокоен. Ровно в двенадцать ночи он звонил в отель, чтобы справиться, вернулась ли мисс Арчибальд с работы. Только после этого он отправлялся спать.

Однажды Люси сказала ему, улыбаясь:

- Если бы мне не было приятно видеть вас так часто, мистер Байкинс, я бы, по всей вероятности, в конце концов восстала бы против такой назойливой опеки... Согласитесь сами, ведь вы стесняете свободу мою...

- Это мой долг, мисс Арчибальд, - мрачно ответил Марк. - Мне не безразлична ваша судьба.

- Но что может со мной случиться? Я уже давно не младенец, право... несколько досадливо проговорила она.

- У вас есть знакомая по имени Леди Джен, Люси?

- Леди Джен? Меня уже спрашивал об этом мистер Соммерс. Нет, мистер Байкинс, у меня нет такой знакомой.

- Вот видите... А ей вы зачем-то понадобились... Впрочем, я могу вас избавить от своего присутствия, но только тогда, когда опасность, грозящая вам, перестанет существовать. Потерпите еще немного, мисс Люси, дорогая... - в голосе Марка явно чувствовалась горечь.

- Ну, вы уже и надулись, мистер Байкинс. Право же, я не хотела вас обидеть... - Девица виновато улыбнулась ему и протянула руку. - Ну, до вечера.

Она упорхнула, оставив Марка с ощущением какого-то недоброго предчувствия.

Эрл заполнял свой "журнал", когда Марк вошел в его кабинет.

- Хэлло, Марк! Хорошо, что ты пришел! У меня есть новости.

- Правда? Какие?

Эрл взял со стола каблограмму и потряс ею в воздухе.

- От мистера Арчибальда.

- Наконец-то! Он что, только хватился дочери?

- Он три месяца отсутствовал, находясь где-то на Ближнем Востоке. Вернувшись, он обнаружил, что дочь исчезла. Он предлагает мне двойной гонорар и поручает начать розыск.

- Двойной гонорар? Это ведь 20 тысяч долларов?! - изумился Марк.

- Он мог бы заплатить и подороже... за жизнь дочери чего не пожалеешь, - отозвался Эрл.

- И что же ты намереваешься предпринять?

- Я хочу заработать эти деньги... Через некоторое время мы передадим ему его дочь из рук в руки, понял?

- Да, но... - Марк искоса взглянул на Эрла и запнулся.

- Ты имеешь что-нибудь против?

- Имеем ли мы право это делать, Эрл, ведь она нашла свой путь и идет своей дорогой... И притом, мы ведь не приложили никаких усилий, чтобы отыскать ее.

Эрл криво улыбнулся, отложив в сторону свои записи. Он приподнялся с кресла и, перегнувшись через стол, раздраженно проговорил:

- Ты хочешь сказать, что это не совсем порядочно... Но я вожусь с этой девчонкой скоро уже полгода. На нее много затрачено, кроме нашего служебного времени. Ты ведь именно в эти часы опекаешь ее и я тебе ничего не говорю? Я тебе плачу за это... Мне пришлось уплатить за отель, за ее тряпки, которые нужны ей для выступлений... а они не дешевы. Я возобновил почти весь ее гардероб, сделал подарок Луису Гаррисону за то, что он взял ее к себе в театр и тоже приглядывал за ней. Да мало ли каких расходов она мне стоит, и ты, дубина, должен это понять. Я - не ты. Я не влюблен в нее. У меня заранее были далеко идущие планы в этом отношении. И потом, мы с тобой не такие уж богатые люди, чтобы делать подарки миллионеру, которому на нас тоже наплевать. Через неделю я дам ему телеграмму, чтобы он вылетал. Пусть забирает свое чадо и сам решает ее проблемы.

Лицо Марка, от природы розоватое, приобрело заметную бледность, что Эрлу стало не по себе.

- Но ведь ты обещал ей...

Эрл вышел из-за стола, подошел к своему бару, вынул бутылку виски и разлил по стаканам.

- Выпей, Марк, - сказал он, ставя перед ним стакан на стол. - Мы не имеем прав быть такими щепетильными, Марк... иначе нам с тобой придется туго... И потом, я ничего ей не обещал. Я сказал только, что ничего не буду сообщать о ней отцу, пока он сам меня об этом не попросит. Вот так, и он выпил, не поморщившись.

- Ну, а что нового у тебя?

- Я был на пирсе... Судя по суете, которую я заметил в порту, идет набор экипажа для "Эльдорадо". Матросы так и сновали с корабля на берег. По всему видно, что судно готовится в рейс.

- Что, шла и погрузка?

- Нет, но, зайдя в одну харчевню, я услышал от одного подвыпившего грузчика странные слова: "Они возят живой груз, эти проклятые мерзавцы! Живой товар, понимаете, сэр?" Он хотел еще что-то сказать, но бармен схватил его за шиворот и вытолкал из харчевни. Он был так разъярен, что я думал, он накинется и на меня.

- Ты запомнил этого типа, который говорил о "живом" грузе?

- Да. Я искал его часа два, но он как в воду канул.

- Что ж, может быть, и канул, - проговорил Эрл, снова усаживаясь за свой стол.

- Значит, "Эльдорадо" собирается в рейс... - Эрл снова встал и подошел к окну. Его беспокойство и раздражение передались Марку. Он стал пристально наблюдать за другом, ожидая, что он еще скажет.

Эрл раскрыл створки окна и впустил в комнату струю холодного воздуха.

Неужели мы к чему-то приблизились? - подумал он.

За окном моросил октябрьский дождик. Асфальт блестел в тусклом свете дня. Было муторно и тревожно на душе. Разговор с Марком оставил неприятный осадок. То же мне, чистюля. Но мы должны до всего докопаться и будем продолжать расследование, которое всего лишь мираж... - продолжал думать Эрл, глядя на серенький осенний пейзаж за окном.