Пол Бенджамин - Пропущенный мяч

Пока я говорил, она трясла головой, истерично всхлипывая. Как будто одна часть ее души хотела отбросить кошмар моих обвинений, в то время как вторая часть плакала, зная, что это невозможно. Ее душило зло, которое она причинила людям за свою жизнь. Она захлебывалась желчью, и этот вкус сохранится в ее памяти до конца жизни. Я не отрывал от нее глаз, не в силах отвернуться. Это было лицо смерти, которая преследовала меня с самого начала, и оно было невообразимо прекрасно. С ней могло случиться все что угодно, но красота не исчезнет.

— Ты не понимаешь, — сказала она, когда я умолк, — ты не понимаешь, Макс. Это было ужасно. Я не могла этого вынести и убежала. Это был кошмар.

Она спрятала лицо в ладонях и продолжала рыдать. Когда кризис миновал, она понемногу взяла себя в руки, вынула из сумочки платок и вытерла глаза.

— Полагаю, ты не желаешь услышать мою версию? — прошептала она.

— Нет. Я больше ничего не хочу слышать на эту тему.

— И не важно, что ты ошибаешься, что совершаешь ужасную ошибку?

— Не важно.

Она поднялась и произнесла сдержанным и безразличным тоном:

— Пришлите мне счет за услуги, мистер Клейн. Я отправлю вам чек по почте.

— Вы не должны мне ни цента, — сказал я. — Мы квиты.

Она метнула на меня жесткий взгляд, пытаясь отыскать на моем лице признак слабости. Я не отвел глаз.

— Если вы когда-нибудь захотите узнать правду, — сказала она, — дайте мне знать. Я буду счастлива открыть вам ее.

Она вышла из комнаты. В течение нескольких минут я смотрел на дверь, не смея пошевельнуться, не смея вздохнуть. Потом я опустил глаза и увидел, что она оставила свою зажигалку на моем столе. Как будто хотела этим сказать, что часть ее остается здесь и что если я захочу, то могу вновь зажечь пламя. Я щелкнул зажигалкой. Маленькое желтое пламя выглядело бледным при утреннем свете. Я долго смотрел на него, так долго, что перестал видеть. Потом металл начал нагреваться в моей ладони. Когда он стал таким горячим, что невозможно было удержать в руках, я уронил зажигалку на стол.

Я никогда больше не должен ее видеть.