Издательство «Развлечение» - Строительная катастрофа

Шерлок Холмс предложил Ватсону опуститься на колени и, засветив свои электрический фонарь, указал на некоторые места, где видны были едва заметные следы от гвоздей в подошвах обуви преступника.

Правда, нужны были очень хорошие глаза, чтобы увидеть эти следы и Ватсон скоро отказался от дальнейшего осмотра пола.

Ни он, ни Мак-Гордон до прихода Шерлока Холмса ровно ничего не заметили такого, на что, по их мнению, следовало бы обратить внимание.

Но теперь они крайне изумились, когда Шерлок Холмс показал им, что следы вели из коридора через обе комнаты не только до ниши, где таинственный грабитель пытался взломать кассу, но и к широкой французской кровати.

— Судя по следам, — пояснил Шерлок Холмс, — я склонен думать, что преступник, которого вы принимаете за какое-то сверхъестественное существо, сначала скрывался под кроватью и сидел там в засаде, и только потом рискнул приблизиться к нише, чтобы взломать кассу. Когда он был занят этим делом, вошла мистрис Морган!

Шерлок Холмс подлез под кровать, чтобы удостовериться в правильности своего предположения.

Когда он снова вылез оттуда, то по лицу его было видно, что он остался доволен результатом своих поисков.

Но он этого не высказал, а обратился к Фреду Моргану с вопросом:

— Ваш рабочий кабинет бывает закрыт во время вашего отсутствия?

— Когда мы с женой утром встаем, — ответил Морган, — и выходим из спальни через рабочий кабинет, то обе комнаты убираются и затем запираются на ключ до шести или семи часов вечера. В это время я опять являюсь в кабинет и занимаюсь!

— Никто кроме вас и супруги вашей не имеет ключей?

— Никто!

— Значит, в течение дня в эти две комнаты не может проникнуть посторонний человек и остаться там до вечера?

— Конечно, не может!

— А в то время, когда утром прислуга убирает комнаты, никто не может прокрасться туда?

— Нет! Мы можем вполне положиться на нашу прислугу! Она служит у нас уже много лет и мы не раз испытывали ее преданность и верность, не ошибаясь ни разу!

— Я слышал, м-р Морган, вы в последние дни куда-то уезжали!

— Да, уезжал!

— Во время вашего отсутствия одна только супруга ваша днем и вечером проходила через рабочий кабинет и входила в спальню?

— Да, только она! — ответил Морган несколько удивленно. — Даже мой сын Роберт и тот во время моего отсутствия не заходил в рабочий кабинет!

— Вы уже обстоятельно говорили об этом с вашей супругой?

— Не скажу, что обстоятельно, но говорить — говорил!

— Нельзя ли предположить, что во время вашего отсутствия, в один из последних дней или даже сегодня утром, после того, как ваша супруга вышла, а прислуга еще не явилась для уборки, преступник прокрался в спальную с тем, чтобы по уходе прислуги, спокойно заняться взломом кассы? Нельзя ли предположить, что внезапное нападение на вашу супругу произошло не в семь часов вечера, а быть может, еще сегодня утром или вчера вечером и преступник таким образом уже тогда бежал из комнаты в коридор и выскочил через окно? Принимая во внимание, что вы обязательно должны были видеть преступника, если бы он был в спальне сегодня вечером около семи часов, я склонен думать, что мистрис Морган выстрелила из револьвера лишь под влиянием галлюцинации и страха перед негодяем и стреляла в призрак, созданный ее воображением. Так, и только так можно объяснить следы, оставленные преступником в комнатах, в коридоре и на окне; только тогда я пойму, почему следы крови на портьерах и на окне уже сухи и только тогда мне станет ясно, почему мистрис Морган, даже после возвращения мужа домой, носила при себе револьвер и заперла за собой дверь спальни, едва только вошла туда. Ею настолько овладел страх перед негодяем, напавшим на нее в спальне раньше, а не сегодня, что она стала постоянно носить при себе револьвер после того!

— Однако, это самое фантастическое предположение, о котором мне когда-либо приходилось слышать! — насмешливо проговорил Мак-Гордон.

Остальные присутствовавшие тоже улыбнулись.

Один только Гарри был серьезен.

— А как же вы объясните раны, — спросил Морган, — нанесенные моей жене кинжалом?

— Я полагаю, что они нанесены ей не сегодня, а раньше, именно тогда, когда преступник на самом деле, а не только в воображении вашей супруги, находился в комнате. Я берусь немедленно доказать вам правильность моего утверждения, если мне будет разрешено подробно осмотреть платье мистрис Морган, которое было на ней, когда вы ее нашли в спальне на ковре!

Фред Морган поручил своему сыну принести требуемое платье из комнаты, где находилась раненая.

Когда Роберт Морган вернулся с платьем, Шерлок Холмс, прежде всего, взялся за лиф.

На нем нигде не было повреждений, а меньше всего там, где кинжал должен был бы проникнуть в грудь.

Если бы преступник нанес удар в этот, вечер, то кинжал неминуемо разрезал бы тонкую шелковую материю.

Но лиф был цел и только запятнан кровью.

Это являлось неоспоримым доказательством правильных выводов Шерлока Холмса. Допрос потерпевшей должен был служить дальнейшим подтверждением.

Но допроса еще нельзя было снять.

Врач, недавно еще надеявшийся, что мистрис Морган придет в себя хоть на несколько минут, теперь категорически заявил, что допрос еще невозможен.

Положение раненой внезапно сильно ухудшилось и приходилось опасаться роковой развязки.

Сам Морган был сильно взволнован тем, что сказал Шерлок Холмс.

Если заявление Шерлока Холмса соответствовало истине, если жена его была ранена не в этот вечер, а раньше, то почему же она ничего не сказала о том ему, своему мужу, почему она скрывала свое столкновение с преступником?

Кто же был этот преступник?

Быть может, она знала его давно?

Было ли у нее основание скрывать это знакомство?

Тяжелые сомнения зародились в душе Моргана.

Он начал упрекать себя за то, что настоял на немедленном вызове Шерлока Холмса.

Он с трепетом думал о том, какие еще тайны может обнаружить этот гениальный сыщик.

Но вместе с тем ему казалось почему-то, что он напрасно обвиняет свою жену, предполагая, что она хранила молчание, не желая выдать преступника.

Быть может, негодяй тем или иным способом заставил ее хранить молчание, пригрозив ей убийством.

Морган пришел к убеждению, что он должен быть только благодарен Шерлоку Холмсу, если ему удастся выяснить все это загадочное дело и лишить преступника возможности оказывать давление на мистрис Морган.

И он решил принять все зависящие от него меры к тому, чтобы облегчить по возможности задачу Шерлока Холмса.

Когда Мак-Гордон и подчиненные его ушли, он охотно согласился переговорить с Шерлоком Холмсом с глазу на глаз, тем более, что он и сам сгорал от нетерпения узнать, в каком направлении сыщик будет действовать.