Издательство «Развлечение» - Завещание каторжника

Знаменитый сыщик облегченно вздохнул.

— Должен сознаться, — сказал он, — что я давно не был так любопытен, как теперь по отношению к этому завещанию. Ведь выяснит же оно, наконец, отношения Буонотти к венецианскому разбойнику. Жаль, что уже поздно, ну да, впрочем, успею и завтра.

На следующее утро в самый ранний час Шерлок Холмс появился у следователя.

— Вы будете разочарованы, уважаемый мистер Холмс, — обратился к нему следователь, — Буонотти умер уже вчера вечером, не успев еще сознаться во всем.

— Это ужасно жаль, — ответил знаменитый сыщик в удручении, — я надеялся наконец добиться ясности по поводу его отношений к пресловутому разбойнику.

— Значит, вы все еще убеждены, что это два разных лица? Ну, как вам будет угодно! Я вам прочитаю завещание, продиктованное мне Буонотти незадолго до его смерти. К сожалению, оно очень коротко, так как смерть застигла его за ним.

Следователь вынул из ящика письменного стола бумагу и уселся в своем кресле поудобнее.

— Так слушайте же! — сказал он, — я убежден, что вы скоро измените ваше мнение о разбойнике.

Шерлок Холмс не последовал приглашению присесть, он в волнении ходил по комнате, как делал всегда, когда его сильно занимала какая-нибудь мысль.

— Прежде всего, — читал следователь, — я признаю, что я известный венецианский разбойник. Я совершил взлом в вилле князя Тамара, ударил его ломом и сильно изранил ого. Далее признаю, что я пробрался в музей древностей и присвоил себе найденные при мне драгоценности. Далее признаю, что во время этой кражи я ударил английского сыщика и пытался его убить. Это единственное деяние, в котором я не раскаиваюсь, напротив, я сожалею, что покушение на это убийство мне не удалось.

Худощавое лицо великого сыщика озарилось веселой улыбкой.

— Вы уж извините, мистер Холмс, — вставил следователь, — что я читаю вам и эту фразу, но она включена в завещание вследствие настойчивого требования преступника.

— Ничего, — приветливо ответил сыщик, — я вполне вхожу в положение этого добряка. Продолжайте, пожалуйста, чтение этого интересного завещания.

— Что же касается, — продолжал читать следователь, — остальных моих преступлений, то я в них раскаиваюсь и буду стараться загладить их по мере сил. В моем доме на острове Сан-Джорджио, в столе передней комнаты находится картина, которую я нарисовал сам в часы досуга. Я прошу князя Тамара принять ее в знак памяти о несчастном. Уворованные у него деньги находятся в Национальном Банке; сумма составляет 5000 лир и я уполномочиваю князя получить эти деньги в банке, так как они принадлежат ему.

Следователь опустил руку с бумагой и посмотрел на сыщика.

— А дальше? — обратился последний к нему. — Мне любопытно знать, каким образом преступник поквитался с другими ограбленными им лицами.

— Видите ли, — улыбаясь, ответил следователь, — дальше Буонотти не мог диктовать, так как настолько ослабел, что не мог уже говорить, и спустя четыре часа умер. А вы все еще не верите, что он и есть венецианский разбойник?

— Нет! — решительным тоном ответил Шерлок Холмс. — Все еще не верю. Я думаю, что добрейший Буонотти незадолго до своей смерти позволил себе пошутить, зная, насколько важно было отождествление его с венецианским разбойником.

Следователь в волнении вскочил со стула.

— И вы полагаете, что этот негодяй водил меня за нос?

— Именно! Но не волнуйтесь из-за этого! Позвольте мне поехать на остров Сан-Джорджио и установить, действительно ли в указанном месте находится картина.

Я поеду с вами, мистер Холмс; в этом случае и сумею ознакомить князя Тамара с содержанием завещания.

— Ладно, — решил сыщик, — поедемте сейчас же.

Дом в запущенном саду не был заперт. По-видимому, никто о нем не заботился. В нем стояла только самая необходимая мебель.

— Вон там стоит указанный Буонотти стол, — воскликнул следователь, открыв дверь в переднюю.

— Постойте! — сказал Шерлок Холмс, удерживая следователя за руку. — Давайте осмотрим этот стол сначала поподробнее, мне кажется, что здесь кто-то нас уже опередил.

— Ничего такого не вижу, — возразил следователь, качая головой.

Шерлок Холмс наклонился и посмотрел на доску стола.

— Вот видите, сюда сегодня утром кто-то опирался руками.

— Откуда вы видите это? — спросил удивленный следователь.

— Здесь вы можете ясно видеть оттиски двух рук, если вы посмотрите на стол так, как я это делаю.

— Гм, — нехотя согласился молодой чиновник, — вы, пожалуй, правы, но кто мог бы здесь интересоваться изысканиями и кто станет искать в этом старом обветшалом домике что-нибудь ценное?

— Может быть, сам разбойник, который, наверно, узнал об аресте Буонотти.

— Ах, оставьте меня с вашим разбойником, — нетерпеливо возразил следователь, — он ведь помер! Впрочем, — прибавил он, открыв ящик стола, — вот и картина. Следовательно, Буонотти не водил меня за нос, а сказал мне правду! — торжествующе заявил он, вытягивая картину.

Она изображала пейзаж, совершенно прямую аллею тополей, а влево от нее теряющуюся в зелени тропинку, у которой стояла скамейка.

Взор великого сыщика долго покоился на картине, натянутой на серый картон.

Вдруг его глаза засверкали. Он взял картину из рук чиновника и подошел к окну, чтобы лучше разглядеть ее.

— Фантазия ли это или эта местность действительно существует? — спросил он через некоторое время.

— Эта аллея, эта тропинка, эта скамейка и этот столб на самом деле существуют, — ответил следователь. — Каждый уроженец Венеции знает эту местность, которая находится на Лидо. Если от пристани свернуть влево и идти минут пятнадцать, то покажется эта аллея тополей, от которой, как видите, под прямым углом сворачивает вон та тройника. А теперь посетим князя Тамара.

Хотя князь, все еще страдавший от последствий своей раны, провел плохую ночь, он все же принял обоих посетителей. Лежа на кушетке, он с любезной улыбкой протянул знакомому сыщику руку.

— Вы, вероятно, принесли мне известия о пойманном разбойнике, не так ли господа?

— Совершенно верно, ваше сиятельство, — заговорил следователь, — разбойник умер и даже еще составил завещание, в котором упомянул и вас.

Князь поднял все еще забинтованную голову, от которой видны были только глаза и рот с черными усами.

— Меня упомянул в своем завещании? — повторил он. — Это недурно! И что же этот мошенник отказал мне?

Молодой следователь передал раненому картину.

Долго князь смотрел на нее, а затем возвратил ее чиновнику.

— Этот болван, очевидно, позволил себе со мною глупую шутку, — сказал он наконец, — на что мне эта мазня?

— И я не понимаю этого, — ответил следователь, — по преступник желал оставить вам хорошую намять о себе, и потому отказал вам еще и уворованные у вас 5000 лир. Они лежат в Национальном Банке, где вы можете их получить.