Анатолий Безуглов - Сигнал тревоги

— Понятно, — кивнул я. — Автомашины, работающие на дизельном топливе, только у них.

Дня через два после этого разговора, возвращаясь с работы, я встретил Олега Орестовича Бабаева. Он гулял с сынишкой. Я поинтересовался, как идут работы по очистке озера («Знамя Зорянска» писала, что для этой цели прибыла группа специалистов).

— Все не так просто, — сказал учитель. — Абсолютно надежных средств нет. Конечно, имеются специальные реагенты. Их разбрасывают по поверхности воды, они взаимодействуют с продуктами загрязнения…

— Значит, очистить озеро все-таки возможно?

— Будем надеяться. Но, как известно, портить легче, чем исправлять. А на земле хуже всего приходится воде. Ведь любые продукты загрязнения окружающей среды в конечном итоге обязательно попадают в воду. В реки, озера, в мировой океан… Вода… Она удивительно проста и в то же время загадочна. Дешева и одновременно бесценна. Она утоляет жажду и дает жизнь полям, лесам. Кормит и лечит человека. И вообще, знаете что такое жизнь? По мнению выдающегося немецкого физиолога Раймона, жизнь — это одушевленная вода… Ведь вот даже человек больше чем наполовину состоит из воды. А в нашем сером веществе, — Олег Орестович постучал себя пальцем по голове, ее больше всего — восемьдесят пять процентов!

— Между прочим, неплохой аргумент для тех, кто не хочет думать об охране воды вокруг нас, — пошутил я.

— Юмор юмором, а положение с водой на земле тяжелое. Большинство больших и малых рек Европы мертвы… Например, на Эльбе, где еще в конце прошлого века промышляли семгу, осетра, миногу, на берегах таблички: «Купаться и пить воду запрещается». Представляете, даже купаться! Опасно для жизни… А в Америке? Трудно представить, что еще сто пятьдесят лет назад в некоторых ее северных районах осетровую икру подавали к столу бесплатно, вроде приправы, как соль…

— Черную икру? — не поверил я.

— Вот именно. А теперь какой там осетр! Даже плотвы не выловишь. Все загублено промышленными стоками.

— Обратная сторона прогресса, Олег Орестович. За прогресс надо платить.

— Боюсь, скоро уже не платить, а поплатиться придется. Самым печальным образом… Между прочим, промышленные стоки, губительные осадки, а я имею в виду так называемые кислые дожди, — не единственная причина смерти рек. Возьмите хотя бы осушение болот… За последнее время в Белоруссии в результате такого осушения было уничтожено девятнадцать рек! А еще столько же рек утратили хозяйственное значение — в них исчезли рыба, бобры, упали урожаи на близлежащих полях и лугах… А сооружение водохранилищ? Они замедляют течение рек, изменяют их уровень. В свою очередь повышение или понижение уровня реки ведет к изменению растительного мира по берегам и в окрестностях. А деревья и кустарники сохраняют водный баланс в почве, сохраняют источники и родники, которые питают реки… В общем, стоит нарушить в природе одно звено, как все оборачивается непредвиденными последствиями. Писатель Аксаков называл человека «заклятым и торжествующим изменителем лица природы»… С тем, что мы изменители, согласиться можно. Но торжеств на нашу долю выпадает не слишком много.

— Мрачную картину вы нарисовали!..

Бабаев усмехнулся.

— Когда я читаю решения партийных съездов, пленумов, слушаю речи писателей, читаю книги наших ученых об охране окружающей среды, в моих ушах слышится не просто сигнал, а сирена тревоги… Тревоги за всю природу, за весь мир, за все человечество…

— Где же выход?

— Над этим, как вы знаете, Захар Петрович, бьются ученые во всем мире. Профессора, академики. Целые институты! Ищут выход. Вернее, нащупывают. Путем проб и ошибок. — Он вздохнул. — Будем надеяться, что найдут… Конечно, легче справиться в каком-нибудь одном месте. Как, например, Петр Великий взял да и повелел вычистить в Москве Поганые пруды, после чего их стали называть Чистыми прудами…

— Те, что недалеко от метро «Кировская»?

— Те самые! Знаменитые Чистые пруды, воспетые поэтами и писателями. Но теперь проблема экологии глобальная. Например, в Канаде дымят трубы заводов, загрязняя атмосферу серой, а из-за этого в Швеции выпадают дожди пополам с серной кислотой, те самые, что называют «кислыми»…

— Ну вот видите, если все наведут порядок у себя дома, то и другим будет лучше.

— Верно, — согласился учитель и замолчал. Потом сказал: — Берестень мы, кажется, отстоим. А где гарантия, что завтра какой-нибудь подлец не сольет в это же озеро или в нашу речку ядовитые отходы? Если уже не сливает…

— А вы зачем? — улыбнулся я. — Голубой патруль…

— Мы, к сожалению, только констатируем. Знаете, Захар Петрович, ребята предложили проверить в городе и в округе: не сливали ли горючее еще где-нибудь.

— А что, хорошая задумка! — сказал я. — И непременно дайте знать, если обнаружите что-либо подозрительное.

— Конечно, тут же сообщим, — пообещал Бабаев.

Получилось так, что мне пришлось встретиться с директором первого автохозяйства Ершовым. К нам поступили жалобы от двух сотрудников этого предприятия на незаконное увольнение. Ракитова Ольга Павловна, помощник прокурора, которая обычно занималась этими вопросами, еще не вернулась с семинара.

Прежде чем отправиться на автобазу, я навел кое-какие справки. Выяснилось, что положение там было не блестящее. Предприятие систематически не выполняло план. Донимала текучка кадров. Казалось бы, руководство должно бороться за каждого работника. Но…

— Таких мне и даром не надо! Прогульщики и пьяницы! — закричал Ершов, когда я ему сказал о жалобщиках.

— А вы пробовали их перевоспитывать? — спросил я. — Борьба за дисциплину и порядок подразумевает не только наказание, но и работу с людьми.

— Работал, работал, Захар Петрович. Пытался по-всякому. И сколько натерпелся — одному богу известно! Хватит! Увольнение законное. Профсоюз одобрил. Коллектив поддержал. Честное слово, дышать легче стало… У меня принцип: лучше меньше, да лучше.

— Но ведь шоферов не хватает!

— Это точно, — вздохнул Ершов.

— А как же план? Надоело небось, когда склоняют…

— И это верно, — еще тяжелее вздохнул директор. — Тут, понимаете, заколдованный круг… Не выполняем план — не дают жилья, не дают новые машины. Нет жилья — как я сохраню кадры? Да и на наших драндулетах в передовые не выскочишь. Простаивает четверть парка… Вот и не задерживаются у меня люди… Читали, наверное, сказку о Золушке? Так вот я и есть Золушка. Другим пряники, а мне… — Ершов в отчаянии махнул рукой.

В профсоюзном комитете базы я убедился, что жалоба в прокуратуру не обоснованна. Решение администрации об увольнении прогульщиков законно и с профкомом согласовано.

И все же было интересно, почему на предприятии такая неблагополучная обстановка.