Наталия Левитина - Грешница

К черту платьице! Мы еще со статьей не разобрались! Где Кумраев имел возможность прочитать о салонах «Таунхаус», если я попросила шефа заморозить материал на неопределенный срок?

– А вы уже читали статью?

– Естественно! В новом номере. Мне понравилось.

Ах, точно! Вчера вышел новый номер «Удачных покупок»! Ну, я докатилась. Даже родное издание не отслеживаю. Продаю земельные участки, караулю Тамару Мельник… Но шеф-то каков! Обещал не ставить материал в номер. И не сдержал слово.

Я приткнулась в уголке холла, достала сигареты и телефон. Сейчас подпорчу цвет лица начальству. Организую ему язву на нервной почве. Хотя, как доказали нобелевские лауреаты, гастрит и язва вызываются не взвинченными нервами, а бактериями helicobacter pilori, но Степан-то об этом не знает! Я буду с ним сурова, почти жестока. Как он обманул меня! Припомню все прошлые грехи (он как-то раздавил мою пачку сигарет – я ее случайно выронила, а этот слон как раз мчался по коридору), испепелю и морально уничтожу! Потому что он…

– Добрый вечер, Степан Данилыч! Вы еще не спите? Я не сильно вас отвлекаю?

– Привет, Юленька! Что случилось?

– Степан Данилыч, зачем вы поставили в номер статью о салонах «Таунхаус»?

– Да, поставил.

– Но ведь я просила…

– Ты собиралась его доработать. Но там все отлично.

– Нет, ну вы же…

– Я решил бороться с твоим перфекционизмом. Ты слишком требовательна к себе.

– Но ведь…

– Не переживай, малыш! Кумраев уже звонил, и он в полном восторге. Ты отлично поработала.

– Но я…

– И Кумраев купил шестнадцать полос рекламы на полгода вперед. Естественно, если б он не был доволен твоей работой, он бы этого не сделал. Поэтому покупай новый кошелек. С учетом кумраевских ежемесячных взносов твоя зарплата увеличится. Ты честно заработала свой процент.

– Спасибо, – убито выдавила я.

– А теперь, если ты не против… У меня тут футбол по Первому каналу.

– Да. Извините за поздний звонок. Всего хорошего…

Что ж, надеюсь, Степушка осознал, как я разочарована его поступком. Я разговаривала с ним твердо, непререкаемо, тоном Маргарет Тэтчер. Или Маргариты Бронниковой.

Она умеет быть жесткой, особенно со мной.

Неделя тайм-аута: мадам Мельник на время приостановила военные действия. Никто не шлет электронных угроз, не выдумывает изощренных способов испортить настроение. Безусловно, увидев меня вблизи, дамочка поняла – она столкнулась с сильным, неуязвимым противником. Мое бесстрашие (а ведь я подняла забрало и пошла на близкий контакт!) заставило ее отступить на заготовленные позиции. Возможно, она решила прекратить преследование.

Или готовит масштабный блицкриг?

А я тем временем мотаюсь, как савраска, на перекресток Лермонтова и Штрауса – внезапно объявились клиенты, желающие посмотреть участок. Надо потребовать у директора агентства недвижимости транспорт. Пусть Лев Таиров выделит денег на аренду такси.

Хотя сейчас мы с Иришей при деньгах. Она получила проценты за квартиру на улице Шостаковича.

– Такие деньги! – восхищенно прижимает Ириша руки к груди. – А ведь у нас в «Квартале» есть агенты, продающие за месяц по три-четыре квартиры. Представь, сколько они зарабатывают! Юля, бросай журнал. У тебя талант риелтора!

– Мне и в журнале неплохо платят. Но все уходит на оплату кредита. И потом… Два раза повезло, но вдруг это простая случайность, а не тенденция? Участок с коттеджем, кстати, все еще не продан.

– Но хотя бы появились желающие его посмотреть.

– Ты права. Раньше вообще никто не звонил. А сейчас – давка.

И мы не теряем надежды все-таки спихнуть объект.

В один из прелестных весенних вечеров натыкаюсь у подъезда на «газель». Из ее чрева несколько грузчиков весело тянут за ослепительно-оранжевые бока диванчик, задрапированный полиэтиленом.

– А ты позвонил? – вспоминает вдруг один из парней. – А если дома никого нет? Девушка, вы, случайно, не Бронникова?

От неожиданности я отпрыгиваю на рыхлый газон, источающий запах влажной земли. Вот оно! Новая провокация оскорбленной жены. Тамара Мельник прислала диван, начиненный взрывчаткой. Сейчас весь дом взлетит на воздух.

– А что? – осторожно спрашиваю я.

– Ей подарок из салона «Таунхаус» – софа двухместная, гобеленовая.

Вздох облегчения вырывается из груди. И тут же новые сомнения: Аслан Кумраев прислал диван? Зачем? Какого черта он посылает мне подарки?

– Так это вы?

– Я.

– А почему не признаетесь?

– Не хочу и не признаюсь. Осторожно, тут лужа. Отодвиньте немного, иначе запачкаете.

Грузчики скептически ухмыляются (ну как же, очередная Тупоголовая Клиентка!), но выполняют приказ.

– Вы нам откроете дверь подъезда?

– Нет. Грузите диван обратно. Я его не возьму.

Грузчики смотрят обреченно. Потом садятся на «мою» софу (вообще-то она прелестна!) и достают сигареты. Мудрое решение. А я звоню Кумраеву. И вежливо пытаюсь отказаться от подарка. Мы препираемся, наверное, минут десять. Я просвещаю ненавистного буржуя насчет моих нравственных принципов. Эти принципы не позволяют принимать подобные подарки. Слишком дорого. Нет, ни за что на свете.

Разочарованный капиталист требует немедленно приехать к нему в офис для выяснения отношений. Грузчики грустно втаскивают диван обратно в кузов…

– Ах, Юля, что же вы! – заламывает руки Кумраев, когда я, простившись с надеждой принять ванну и выпить чашку кофе, добираюсь до его офиса.

Уныние, вызванное необходимостью вновь тащиться в центр города, сменяется радостным душевным подъемом – вечерние проспекты светлы, они вымыты невесомым прохладным дождиком. Еще не наступили сумерки, но рабочий день закончен, и флер беззаботности наполняет улицы: везде – праздные прохожие, молодежь от пятнадцати до сорока толпится у фонтанов, сидит на скамейках. Подсохшие мостовые, теплый, неподвижный воздух внезапно рождают предчувствие лета – а ведь совсем недавно в тени деревьев лежали черные сугробы…

– Нет, нет! – сопротивляюсь я. – Очень вам благодарна. Но никак не могу принять ваш подарок. Вы смеетесь! Этот диван стоит, наверное, тысяч двадцать!

– Двадцать две восемьсот, – скрупулезно уточняет Кумраев.

– Тем более. Такие вещи мне не по карману.

– Позвольте, по крайней мере, пригласить вас в ресторан.

– Но зачем?! – В моем тоне звучит искреннее удивление.

– Да просто так! Кстати… Как поживает ваша подруга? Ммм… забыл имя… Алина.

– Ирина!!!

– Да, Ирина.

Урод!

Кумраев напряженно смотрит прямо в глаза. Возможно, пытается понять, рассказала ли подруга о его подвигах. Но я непроницаема.

– Нормально поживает. Передать привет?

– Ну… Почему бы не передать… А чем она вообще занимается?