Наталия Левитина - Практически невиновна

– Тем более пора съезжаться! Дети от этого только выиграют. Ты ведь и ужин забываешь им приготовить!

(Неправильная реакция: «Никогда не забываю!», «Им и без ужина хорошо!», «Мои дети – что хочу, то и делаю!»)

– Да, это ужасно, мама, – лицемерно вздохнула Маша. – Иногда так заработаюсь… Совершенно вылетает из головы. А как они любят ваш борщ!

Свекровь сварила любимым внукам борщ. Она грохотала на кухне, возмущаясь неправильной расстановкой мебели и кастрюль, проклиная картофельные глазки – «покупаешь тухлую гадость в супермаркете, вместо того чтобы доехать до рынка и купить отличную картошку и в два раза дешевле!» (картофель привез Илья).

Напоследок добрая волшебница демонстративно вымыла посуду и плиту, и Маша, естественно, ощутила себя неблагодарной свиньей. Напрасно она пыталась убедить свекровь, что для подобных энергоемких процедур она приспособила студентку из соседнего подъезда. «Тебе бы только деньги тратить!» – отрезала Раиса Андреевна…

Ободренная плодотворным общением, Мария приступила к работе. Сегодня Илья предложил взять детей к себе – он обитал в квартире Валдаева. Уничтожив пятилитровую кастрюлю борща, мужчины испарились. Перспектива бессонной ночи, с компьютером, кофе, пирожными и гамбургерами, безумно радовала Машу.

Она и не представляла себе, что доверчиво угодила в западню, подстроенную Ильей! Увидев пару раз рядом с женой импозантного Яна Вепрецкого, Здоровякин практически тронулся умом. Мария вошла в порочную связь с сотрудником финансового управления, понял Илья. Она изменяет! И поэтому, с целью сбора улик, Илюша организовал Марии ночной выходной.

Разложив для детей валдаевский диван, вручив им пульты от телевизора, видео и музыкального центра, Илья смылся из квартиры. Он занял наблюдательный пост около дома, где корпела у компьютера Маша. После того как из-за бизнесмена Лабругина семья лишилась просторной квартиры в элитном доме на Первомайской улице, приходилось ютиться в «двушке».

Как назло, именно в этот вечер Ян Вепрецкий позвонил программистке и сказал, что у него накопилась целая пачка материалов, требующих обработки и присовокупления к остальному массиву данных. И Маша, не подозревая о коварстве бывшего супруга – Илья сейчас сидел в кустах возле дома, развесив уши и выпучив глаза, – сказала: «Завезите мне их».

В восемь вечера элегантный и безупречный Ян Николаевич нарисовался в дверном проеме. Мария успела сменить старую здоровякинскую футболку на длинное платье без рукавов, вымыть голову, почистить зубы. Она почему-то волновалась.

– Сколько у вас игрушек, – удивился Ян, в первый раз споткнувшись о военный джип.

– О, это племянников, – нагло соврала Мария и отодвинула «Хаммер» ногой. – Были сегодня у меня в гостях…

Ничто так не прибавляет женщине лет, как лишние килограммы и наличие детей. С первым пунктом у Маши все было в порядке. Пять – десять новых килограммов только украсили бы ее внешность. С детьми она вылетала в аут.

В зоопарке, пока пацаны доводили до инфаркта мишку, а Мария живописно сосала чупа-чупс, некоторые мужчины пытались познакомиться с хорошенькой худосочной девицей. Свободная, разведенная, Маша ласково им улыбалась. Но не успевала завязаться беседа, как галдящая, круглоглазая, вооруженная до зубов палками, луками, стрелами компания возвращалась к маме.

– Это ваши? – с душевным трепетом осведомлялся поклонник.

– Боже упаси! – откровенно врала Мария. – Я няня!

И зажимала рот маленькому Эдику, который произносил слово «мама» не менее семи тысяч раз в сутки.

– Мама, ты что? – возмущались дети.

– У нас игра, – улыбалась Мария кавалеру. – Я типа мама. Они типа дети. Так, детки, все идут смотреть жирафа. Быстренько! Пошевеливаемся!

Кроме того, Мария щедро одалживала вредоносных микробов бездетным знакомым.

– Возьмите, например, Эдика, – страстно агитировала она. – Попробуйте себя в роли родителей. Потренируйтесь. Вам понравится, я уверена.

Эдик дожидался решения приемных родителей, скромно опустив полуметровые ресницы и надув алым сердечком губы. Внешне он походил на ангела. Между его правой ляжкой и диваном покоилось десятисантиметровое грязное шило, украдкой пронесенное с улицы в дом. Он размышлял, каким образом незаметно спрятать инструмент в коробке с «Лего». Его меланхоличность вводила в заблуждение.

– Берете?

– Берем! – наконец-то соглашались друзья.

– На субботу – воскресенье, – быстро добавляла Мария.

Эдика возвращали через три часа. «Мама» была покрыта розовыми нервными пятнами, у почти седого «папаши» дергались веко, щека и скальп.

– Наверное, мы еще не готовы к роли родителей, – оправдывались несчастные…

Но Мария не сдавалась. Она грузила детей в «ниссан» и везла их за город, к свекрови.

– Внуки соскучились, – нагло заявляла программистка. – Пусть они побудут у вас денек-другой. Я пыталась предупредить, но у вас не работал телефон. Сейчас достану из багажника продуктовый паек.

И выгружала четыре огромные коробки, тонко намекая, что выражение «денек-другой» – всего лишь изящная литота, а понимать ее надо как «пару неделек». Надо признаться, Илюшина мама «съедала» у Маши столько же нервных клеток нотациями и нравоучениями, сколько дарила взамен свободного времени, периодически избавляя от детей.

А когда спихнуть короедов было совсем уж некому, когда от милых выходок потомства Марию начинало трясти, она вспоминала о Полине и понимала, что веселые, энергичные, изобретательные дети – это огромное счастье…

– Проходите, – пригласила Маша Вепрецкого. – Выпьете кофе?

Кофе соблазнил Яна Николаевича. Или его соблазнила точеная Машина фигура под скользким шелком платья?

По дороге в гостиную (которая конечно же была не гостиной, а всем сразу: залом-спальней-кабинетом) Вепрецкий попытался убиться еще раза три, а в довершение сел на ежика-фыркалку, чем очень напомнил Маше Здоровякина. Тот обожал посидеть на предметах, не приспособленных для этого. У Марии защемило сердце. Она почему-то некстати подумала, что предает Здоровякина, принимая в пустой квартире почти незнакомого мужчину. Вепрецкий нравился ей безумно. Но последний секс с Илюшей был блистателен. Душа Марии металась, как бразильский форвард по футбольному полю.

Милая программистка, насмотревшись сериала «Секс в большом городе», поняла, что отстала от жизни. Ну, если не от жизни, то от героинь сериала точно. Блондинка Саманта, богиня оральных забав (пиара и минета), меняла мужчин чаще, чем ежедневные прокладки. Рыжеволосая Миранда (уважаемый юрист) насчитала более сорока сексуальных партнеров, а затем сбилась со счета. И даже скромница Шарлотт меняла комплектацию кровати каждую третью серию.